Сложные оборотни госпожи Дарианы - Наталья Варварова

Мне не привыкать играть на публику. Когда ты представляешь одну из главных академий мира, оставаясь при этом первым лицом своей расы, то это, извините, норма. Я готовилась к тому, что стану центральным персонажем сегодняшней церемонии, хотя Вернон и заверял меня, что непосредственного участия не понадобится. Он «всего лишь» перечислит мои должностные обязанности на этот год, которые мы согласовали заранее.

Сейчас я щурилась и пыталась через колебания слоев защиты, окружавших ректорскую кафедру, разглядеть каждую неровность на лице Маркуса. Безуспешно. С этого расстояния я не могла даже удостовериться, что он постарел. Все-таки не мальчик, старше меня на пятьдесят лет, что для оборотня уже говорит о том, что он приближается к срединному рубежу.

Почтенные семейства и их оболтусы жадно следили за происходящим на «сцене». Сегодня ректорскую трибуну иначе и не назвать. Сначала нас шокировали намеками на вампиров, потом забросали сенсационными заявлениями, а далее госпожа Полной и Ущербной Лун, то есть я, чуть не перевоплотилась прилюдно — и все это завершилось чудесным появлением фон дер Варра!

Минуточку, дер Варр — не менее важная фигура, чем я или мой отец. Начнем с того, что он самый сильный альфа трех Лун, а это для оборотней имело огромное значение. Его титул считался на несколько градаций выше, чем наш, а из-за своего почтенного возраста папа по доброй воле не стал бы вступать с ним в схватку. В общем, Вольфдерлайны не стремились оспаривать его физическое первенство, а дер Варры не покушались на наши политические амбиции. Так что кланы не враждовали, наоборот.

Были и другие обстоятельства, из-за которых Маркус приковывал к себе избыточное внимание. Из-за нелепой случайности он потерял почти всю семью, жену и троих детей, два года тому назад. Элоиза обожала магтехнику — это их и сгубило. Все это время курфюрст не снимал траур, не выходил в люди и не участвовал в поединках. И это неизбежно вызывало шушуканье за его спиной.

Никто и не сомневался, что случись такое в любом другом Доме, то оборотень бы помешался с горя. Но Новая Луна дарила своим детям выносливость, если не черствость. Поэтому я, как и все остальные, силилась получше рассмотреть его со своего места.

Наша встреча, пускай нас разделяли пятнадцать рядов кресел, тоже волновала умы. Что произошло между нами много лет назад, достоверно знали лишь несколько оборотней. Все же остальные отношения такой перспективной пары рисовали кто во что горазд: одни утверждали, что мы не смогли почувствовать к другу другу интерес, другие — что Маркус не пропускал ни одной юбки и в отместку я выбрала Фредерика, третьи — что его жена забеременела раньше, чем я согласилась на предложение руки и сердца.

Уверена, что вариантов было гораздо больше. За эти годы я научилась пропускать сплетни мимо ушей. Переписку с Маркусом, начатую в подростковом возрасте, мы не прерывали до сих пор. Десять лет назад взять своего четвертого ребенка, Стефана, на воспитание он предложил как раз в письме. Одновременно Элоиза склоняла меня к этому же почти год.

Дер Варр обратился к ректору без ухищрений по усилению голоса, и его услышали и на верхних рядах:

— Уважаемый господин Сноу, у вас тут обстановка куда более непринужденная, чем я представлял. Мне казалось, что студенты не должны покидать свои места. Выть и свистеть, ну и обжиматься по кустам. Я заметил сразу две парочки, которые пропускали общее собрание.

Вернон и бровью не повел:

— Дорогой мой, я неслучайно обратился к тебе за помощью. Госпожа Дариана незаменима на своих постах, но проректора по воспитательной работе мы найти никак не можем. Ты же не откажешь старику, попробуешь совместить с преподаванием.

В его голосе вопроса не прозвучало. И это неожиданно. Не замечала, чтобы эти двое ранее как-то особенно тесно взаимодействовали. К тому же выход Маркуса в разгар моего… ээээ… всплеска тоже не тянет на стечение обстоятельств.

— Друзья мои, мы немного отвлеклись, — ректор все-таки не забыл про торжественную часть. — Прежде, чем я перейду к представлению тех, кто в этом году поведет вас к свету знаний, я вернусь к важной теме расовой общности.

Дер Варр за его спиной махнул рукой, и полог невидимости над средними ярусами слетел. Сверху на собравшихся уставились тридцать, а точнее двадцать девять, бледных перепуганных физиономий. Да они почти дети, и явно не горят желанием здесь находиться. Кроме того, их оставили совсем одних, без родителей и наставников. А куда делся тридцатый вапмпиреныш?

Маркус, по-видимому, озадачился тем же вопросом. Он отрывисто сказал что-то ректору и удалился за возведенную плотниками стену.

Толпа безмолвствовала. Собравшиеся уже получили столько новых впечатлений, что реагировать бурно были не расположены. Поэтому по-привычке ориентировались на своих сюзеренов. Но Маркус совершенно определенно дал добро, а я, все это видели, протестовать перестала.

— Догадываюсь, что многие из вас в недоумении, — продолжал Вернон. — Перемены, о которых я говорил, не прошли даром для высших учебных заведений. Вампиры оказались изгоями в университетах, где командуют маги. А создать свой оплот подготовки за столь короткий период невозможно. Господа дер Варр и Вольфдерлайн предложили мне дать приют студентам-вампирам сроком на один год. Я не мог отказаться.

Так, кто бы сомневался, что в этом замешан папа. Вернон Сноу — не тот человек, который ввяжется в авантюру, не переложив ответственность на кого-то другого.

— Предлагаю провести этот учебный период с пользой для всех рас. Мы изучили, формированию каких навыков в нашей большой и дружной семье могут способствовать вампиры, — в этом месте я поежилась, как и большинство присутствующих. — Таким образом, мы плавно переходим у учебным делам. Я приглашаю на эту сцену Аделаиду де Стайн, единственную представительницу этой расы, которая возглавит экспериментальный факультет.

На трибуну поднялась маленькая аккуратная женщина в строгих очках в черной оправе. Двадцать девять ее воспитанников протяжно засвистели, и я отчего-то порадовалась, что они и в такой нервной обстановке поддерживают друг друга.