Malaria: История военного переводчика, или Сон разума рождает чудовищ - Андрей Мелехов

— А я в прошлое пребывание, когда был в Лубанго, на Южном фронте, все время пил не кипяченую! И ничего, живой!

Услышав об этом, военврач неожиданно ухмыльнулся, посмотрел на Сергея, как будто уже примериваясь сделать продольный абдоминальный разрез скальпелем в морге, и ответил:

— Что ж, некоторые и гвозди жуют!

Присутствовавшие невесело засмеялись.

После этой достопамятной лекции Лейтенант набрался наглости и попросил эскулапа взглянуть на свой язык. Тот в течение примерно пяти секунд осматривал распухший орган, а затем спросил:

— Коньяк-то португальский?

Утвердительное мычание в ответ врач сопроводил одобрительной ухмылкой. Он хлопнул Лейтенанта по крепкому плечу и сказал:

— Будешь жить! Язык, небось, в автомобиле прокусил? Рекомендую продолжать орошение раны коньячными спиртами! В машинах будь осторожнее! Со здешними дорогами — это типичная травма! Когда попадешь на фронт, никогда не сиди в крытых кабинах грузовиков! При подрыве на противотанковой мине проломишь крышу головой и сломаешь шею! Это тоже типичная травма! Понял?

Вещевой склад находился на другом конце миссии — там, где стоял бронетранспортер и где за высоким каменным забором простиралась широкая полоса песка без каких-либо признаков растительности. За зоной отчуждения, на которой при желании можно было перекрестным огнем положить целую дивизию, приглушенно шумела волнами сверкающая в лучах послеобеденного солнца Атлантика. Между миссией и океаном торчало нелепое сооружение из бетона — то ли штык, то ли зуб, то ли фаллический символ. Как подсказал советский часовой, скучавший на вышке с пулеметом, это строили мавзолей ангольскому Ленину — Агоштиньо Нето. На складе вновь прибывшим выдали по два комплекта камуфлированной формы. Первый, посветлее, был кубинским, второй, потемнее, южно-корейским. Лейтенант и его товарищи получили вещмешки, плащ-палатки, зеленые майки, носки, теплые куртки и свитера, комплекты повседневной формы с красивыми фуражками и прочие бесчисленные мелочи, без которых не может обойтись homo militaris. Самым тяжелым предметом оказалась пара ботинок с высоким голенищем. Обувь сия предлагалась в трех разновидностях: корейские были самые красивые, португальские — самые крепкие, кубинские — так называемые «антикобры» — самые удобные. Лейтенант выбрал корейские и, натянув их, тут же понял, что разнашивать их придется не один месяц. Когда, уже вернувшись в свое временное общежитие, он затянул себя зеленым поясом из многократно прошитой материи и надел кепи с длинным козырьком, из зеркала на него неожиданно уставился бравый вояка, эдакий солдат удачи, какими их обычно изображали в советских фильмах. Лейтенант так понравился самому себе в этой иностранной пятнистой форме, что с большой неохотой снял ее вечером, когда настала пора отправиться в гости вместе с Олегом.

Глава 4

19.08.90, СРОЧНО! Старшему группы советских военных советников в г. Намиб

«По имеющимся агентурным данным, в ночь с 19-го на 20-е августа и в последующие ночи противник намерен совершить диверсионные акты со стороны океана против важных военных и экономических объектов в зоне вашей ответственности. Приказываю: совместно с местной стороной принять срочные меры по усилению охраны и обороны портов, особенно судов, находящихся под разгрузкой».

«Известия», 2 сентября 1989 года

«Совет Министров СССР принял постановление о совершенствовании порядка выезда за границу по служебным делам. В документе подчеркивается, что в условиях обновления и демократизации всех сторон жизни советского общества, внедрения в международную практику нового политического мышления… важное значение приобретает дальнейшее улучшение организации работы по командированию делегаций и специалистов за границу… Установлено, что решения о выезде… в социалистические страны… принимаются самостоятельно руководителями… предприятий, объединений и организаций. Право принимать решения о выезде… в капиталистические и развивающиеся страны предоставляется министерствам, ведомствам, центральным учреждениям СССР и союзных республик… При отклонении представления командирующая организация должна информировать соответствующего специалиста о причинах, по которым его поездка не может состояться… Документ закрепляет положение, по которому подбор членов делегаций и специалистов для командирования за границу осуществляется по согласованию с первичными партийными, профсоюзными и комсомольскими организациями…»

В гости их повез переводчик-ветеран со странной кличкой Антилопа. Впрочем, смысл прозвища дошел до Лейтенанта, как только он увидел его авто, приобретенное здесь же, в Анголе. Это оказался древний светло-зеленый «мерседес» с жутко потертыми кожаными сидениями, которые когда-то, лет двадцать назад, были бежевого цвета. Возраст, отсутствующая фара и ржавые потеки на боках тут же вызывали ассоциации с «Антилопой-Гну» из «Золотого теленка». Антилопа был длинным и мускулистым. Он имел походку, неуловимо свидетельствовавшую о московском происхождении. Так — покручивая на пальце брелок с автомобильными ключами и стараясь по-барски выставить вперед живот — часто ходят таксисты в московском аэропорту «Внуково». Лицо обладателя подержанного «мерседеса» несло на себе печать пренебрежительного снисхождения к окружающим. Такое можно увидеть на физиономии плохо учившегося в школе хулигана, который считает, что, в отличие от умников-отличников, в его-то жизни все удалось.

Как выяснилось, Антилопа подвозил не только Лейтенанта и Олега, но еще и смазливую фемину по имени Катя, работавшую в миссии делопроизводителем за сотню долларов в месяц. Катя обладала неплохой фигурой, бронзовым загаром, мужем — инструктором по боевому применению танков — и квартирой на набережной. Туда, собственно говоря, и выдвинулся ржавый зеленый ящик, иногда глохнувший на перекрестках. По дороге Лейтенант с любопытством разглядывал город и его обитателей, заполнивших улицы по случаю окончания рабочего дня и несколько ослабевшей жары. Жители Луанды, казалось, никоим образом не переживали по поводу царящего в их городе бардака и продолжающейся который год гражданской войны. В толпе прохожих можно было сразу различить чиновников из государственных учреждений и компаний, с гордостью носивших рубашки и галстуки. За ними бегали босоногие дети и подростки, предлагавшие пиво, «газозу» и своих сестер. Обитатели Анголы, как очень скоро понял Лейтенант, исповедовали известную истину: что естественно, то не безобразно. Руководствуясь ею, они частенько справляли естественные надобности прямо посреди улицы. Любопытно, что даже парочки аккуратно одетых чиновников и чиновниц могли запросто остановиться, повернуться друг к другу спиной и спокойно помочиться на глазах никак на это не реагирующих прохожих.

По дороге Антилопа с явной завистью в голосе рассказывал о том, что, когда португальцев выгнали из Анголы, они оставили в Луанде не менее сотни тысяч автомобилей, из которых бывшие здесь тогда счастливчики могли выбирать любой. У многих из покинутых авто прямо на сиденьях лежали ключи зажигания. На каком-то этапе этой саги стало понятно, откуда взялся и «мерседес» Антилопы, наверняка к тому времени переживший нескольких хозяев-аборигенов. Иногда Антилопа протягивал руку в сторону соседнего сиденья и, по всей видимости, ожесточенно щупал тугое бедро очаровательной Катеньки. Та при этом заливалась дурашливым смехом и откидывала голову с длинными обесцвеченными волосами. Олег, заметив удивление Лейтенанта, шепнул ему на ухо, что муж Катюши по долгу службы часто и надолго отлучался в не самые веселые районы страны пребывания. Ее одиночество скрашивали Антилопа и прочие парнокопытные жеребцы «вроде нас с тобой».

По советским меркам, квартира героя-танкиста на десятом этаже башни с неработающим лифтом оказалась просто шикарной — из трех комнат и с огромной верандой, выходящей на набережную и океан. Ужин состоял из итальянских спагетти с соусом из советской тушенки (считавшейся здесь деликатесом), неизменного «утюга» из ветчины, мелких местных бананов и большой бутылки водки, привезенной Лейтенантом из Союза. На почетном месте красовались советская же селедка с лучком и буханка черного хлеба, также импортированные из Москвы. Антилопа, в отсутствие мужа-танкиста исполнявший обязанности хозяина дома, предложил первый тост, чрезвычайно понравившийся Лейтенанту:

— За тех, кто в море, в тюрьме и в Анголе!

Катюша опрокинула стопку «Пшеничной», тряхнула копной светлых волос и, с интересом посмотрев на Лейтенанта, спросила: