Ирийские хроники. Заговорённый - Варвара Шихарева

- Ну-ка, покажи мне этого бедолагу.

Веилен пристально взглянул на жреца из под опущеннях ресниц, но потом достали из-за пазухи взлохмаченого, крошечного котёнка, а Креспи не применул восхититься.

- О, да это же будущий крысолов! Видишь эти полоски на мордочке! - Креспи присел перед мальчишкой на корточки и почесал котёнка за ухом.- Можно, я заберу малыша себе, а то в последнее время в храмовой библиотеке стали мыши появляться - не ровен час, сгрызут что-нибудь важное...

Крештен тяжело вздохнул и так ничего и не сказав, направился прочь - ругаться теперь было попросту глупо...

Последовавшие за этим проишествием уроки и проверка всех счетов ( и для Крештена, и для Креспи дела всегда стояли на первом месте) заняло весь оставшийся день, так что ужинать жрецы сели уже в сумерках. Усталость давала о себе знать - если не считать нескольких коротких фраз, ужин прошёл в полном молчании. Вдосталь напившийся молока котёнок теперь дремал, свернувшись на коленях у Креспи клубочком. Крештен потёр переносицу и устало посмотрел на приятеля, который то и дело почёсывл котёнка между ушей.

- Только не говори, что повезёшь его в Милест - твой Темонтий ни за что с ним не уживётся!

Креспи грустно посмотрел на приятеля:

- Темонтий израсходовал все свои девять жизней и умер от старости в прошлом году...- Креспи замолчал, а Крештен, услыхав эту новость, сочувственно кивнул головой. Креспи был страстным, неисправимым кошатником, так что его вальяжный, с роскошной, длинной шерстью Темонтий не только спал на пуховой, крытой бархатом, подушке, но и питался не в пример лучше соблюдающего аскезу хозяина. Сам Креспи свою привязанность объяснял тем, что коты волплощают в себе сразу две добродетели - Мудрость и Молчаливость, обеспечивающую сохранение тайны, и Крештен, глядя в золотисто-жёлтые глаза безмятежно покоящегося на подушке Темонтия, признавал, что в утверждении приятеля есть некая толика истины... Сколько же лет назад это было?!.

- Темонтий прожил бок о бок со мною семнадцать лет.- ответил Креспи на так и не заданный вопрос, а потом, улыбнувшись, вновь почесал котёнка за ухом.- Но теперь, слава Единому, у него есть приемник... Вот только как же тебя назвать , малыш?.. Может быть, Веилор?.. В честь твоего спасителя?

В ответ на ласку котёнок сонно мурлыкнул, а Крештен насмешливо фыркнул:

- Н-да. Это было воистину героическое деяние! Может, мне теперь Веилену за него ещё и мешок сладостей вручить?! Брось, Креспи - котёнка достали бы в любом случае, а то что мальчишка, не дожидаясь старших, самовольно полез на дерево... Он ведь только чудом не разбился...

- Если бы ты продолжал кричать раненым козодоем и тем самым отвлекать его , то Веилен действительно мог бы упасть...-Креспи перестал улыбаться и серьёзно посмотрел на приятеля.- Во время спуска я немного подстраховал мальчика, но лишь потому, что видел, как ты переживаешь - сам он в моих советах не нуждался. Видишь ли, этот ребёнок - эмпат , и его дар уже проявляет себя...

- Эмпат?.. Они, кажется, занимаются колдовством...- Крештен нахмурился, припоминая с чем ещё было связано понятие "Чующий", а Креспи, услышав его тираду, рассмеялся.

- О, Единый!... Крештен!!! Эмпаты обходят всё, что связано с Аркосом, десятой дорогой и вообще не способны колдовать!- закончив смеяться, Креспи вновь почесал котёнка за ухом.- Ты прав лишь в одном - их способности действительно относятся к категории Запретного. По долгу службы мне пришлось иметь дело с некоторымми "Чующиими", так что я изучил их достаточно хорошо: знаешь, у многих из них довольно интересный склад ума, а их предание о неком "Истоке" вообще любопытно. Эмпаты считают, что первопричиной мирозданиия была не воля Единого, а таинственая сила, которую они с трепетом именуют "Истоком" и верят, что она содержит в себе первопричину жизни. Её всплеск и породил весь этот мир, а жизнь в нём продолжается лишь потому, что эта сила продолжает неустанно питать свои творенья...

- Но ведь это же невозможная ересь!- Крештен возмущённо тряхнул головой.- Заменить мудрого и справедливого Единого слепой, бессмысленной силой! Не понимаю, как жрецы Семёрки терпят подобное непотребство...

- А это и есть самое любопытное.- На губах Креспи вновь мелькнула улыбка.- Эмпаты считают, что напрямую к силе Истока обращаться нельзя - её изначальная мощь такова, что может уничтожить призвавшего её, а потому являются частыми гостями в храмах Семёрки. Они считают этих божеств малыми воплощения Истока, и обращаются к ним почти во всех своих нуждах. Насколько я знаю, больше всего они чтут Малику и Златоокого, как покровителя ремёсел, но при этом не збывают и о Хозяине Троп, котрому они оставляют требу на перекрёстках... Естественно, некотрые из Высших жрецов Семёрки знают о вере эмпатов, но, чаще всего, смотрят на это сквозь пальцы.

Крештен снова задумчиво потёр переносицу.

- Я знал, что лаконец принесёт мне хлопоты, но то, что он ещё и эмпат... Не думал, что пригрею на груди такую змею. В школе Единого ему явно не место...

-Успокойся...- Креспи по-прежнему был сама безмятежность.- Я более, чем уверен, что Веилен ни за какие коврижки не будет рассказывать соученикам об Истоке! Эмпаты не кричат о своих предпочтениях на каждом углу, и то, что об их верованиях знают лишь сведущие в этих вопросах люди, подтверждают сказанное мною.

- Но тебе, похоже, Чующие выложили все свои секреты, как на духу...- Крештен уже было улыбнулся, но лицо услышавшего это замечание Креспи из безмятежного вдруг стало бесконечно усталым и он тихо заметил.- Не считай их из-за этого болтунами, Крештен. Эмпатам пришлось мне всё рассказать. По сути, у них не было другого выбора...

На следующий день Креспи уехал обратно в Милест, а Крештен хоть и не выставил Веилена из школы, стал относиться к мальчику с величайшим подозрением - и в спокойном нраве Веилена, и в его взгляде жрец теперь постоянно улавливал что-то не то! Крештен боролся за эту заблудшую душу, как мог - едва ли не каждый день он задерживал Веилена после уроков, чтобы прочесть ему пару нравоучений и наставить на путь истиный, но всё было тщетно. Во время наставлений Веилен лишь наблюдал за жрецом из под ресниц, не говоря в ответ ни единого слова, и на взгляд Крештена, это упорное, терпеливое молчание было хуже открытого бунта. Жрец со дна на день ожидал, когда натура эмпата проявит себя и, наконец, дождался.

Сцепившихся в столовой мальчишек удалось разнять с трудом - хлюпающий разбитым носом толстяк Крист не скрывал своего возмущения: подумаешь, велел проходящему мимо лаконцу убрать вместо себя со стола! Пачкать руки, вытирая разлившийся из тарелки суп, Кристу, не хотелось, к тому же, он прекрасно знал, что для такого существуют слуги (а в сознании сына амэнского посла все, хоть на одну ступень стоящие ниже его порождению и были этими самыми слугами)! Вот только лаконец отказался выполнять приказ, а когда Крист попытался поставить наглеца на место, сказав, что "нечего задирать нос тому, чей отец стал чёрным от грязи, поскольку роется в земле, как крот!", ещё и полез в драку... Крештен вздохнул - пухлый, ноющий Крист был невозможно жалок, а стягивающий края разорваной куртки Веилен смотрел на толстяка так, что было ясно - своей вины он не осознаёт и в содеяном не раскаивается. Худшие опасения подтвердились: лаконский мальчишка не просто заражён семенами гордости и бунтарства - они уже начинают давать первые всходы!