Лазурная лагуна - Ирен Беллоу

Тэсс вспомнила, как при покупке мебели для новой квартиры она изображала секретаршу Верна и как расплачивалась по его кредитке, а он все время оставался в тени.

– Поэтому вы заподозрили, что Дэн устраивает именно для меня уютное гнездышко. Какое, однако, богатое воображение у известного ученого!

– И без всякого воображения понятна ваша прошлая, не столь бескорыстная связь с Верном. Вы не посмеете отрицать, что в довершение к уютной квартирке, расщедрившийся Дэн купил вам целый гардероб дорогой модной одежды?

– Она предназначалась не мне, а его сестре. Я только помогала выбирать наряды.

Губы Хедли искривила недоверчивая гримаса.

– Замечательно, только у Дэна нет сестры. Не думаю, что он просил вас выбрать туалеты для Урсулы.

У Тэсс возникло ощущение, будто ей вонзили в спину нож, она даже почувствовала физическую боль.

Господи! Неужели Дэн так жестоко воспользовался ее наивностью? Только бы Хедли не заметил, как она страдает!

– Вы что, наняли детективов, чтобы следить за нами? – с горечью спросила она.

– Что-то в этом роде – и, как оказалось, не зря.

– И какая вам от этого польза? Если о Верне ходит такая дурная слава, почему Урсула выходит за него?

Хедли взглянул на спутницу и хмыкнул.

– Как вы сами убедились, Дэн полон неотразимого обаяния. Я предупредил кузину, что она станет очередной жертвой любвеобильного Верна, но Эрси взрослая женщина и имеет право на ошибки. Моя задача – позаботиться о том, чтобы они не стали роковыми. Как большинство женщин, она, к сожалению, уверена, что женитьба изменит Дэна к лучшему и он остепенится.

Тэсс покоробил сарказм Хедли. Было ясно, что его самого никакая женитьба не заставила бы измениться. Самонадеянность неизлечима, подумала она.

– Бесспорно, вы не уверены в супружеском счастье Урсулы, – заметила Тэсс.

– Вы правы. Не уверен. Но Эрси может выходить за кого хочет, и я не позволю вмешиваться в ее личную жизнь ни вам, ни кому бы то ни было.

Тэсс отстегнула ремень.

– Вы все сказали? Мы уже приехали, так что прошу высадить меня у входа.

Вместо этого Хедли въехал на стоянку, не обращая внимания на табличку «Только для проживающих здесь», как он не обращает, видимо, внимания на все, что стоит на его пути, возмущенно подумала Тэсс.

– Я провожу вас до дверей.

– Не нужно. Сейчас совсем светло, и я большая девочка.

Хедли словно бы не расслышал ее ироничную реплику. Она вылезла из машины, прежде чем Хедли успел открыть ей дверцу. Не замечая своего спутника, она направилась к дому, слыша за собой его размеренные шаги. Подойдя к двери, Тэсс, как всегда, стала искать ключ, но, когда нашла, он был забран у нее из рук и вставлен в замочную скважину, после чего Хедли галантно распахнул перед хозяйкой дверь.

– Не хотите ли зайти? – с нарочитой иронией спросила Тэсс. Она не сомневалась, что если ему захочется, то он войдет и без приглашения.

А тот уже бесцеремонно прошагал в гостиную и разглядывал обстановку.

– Я бы не отказался от чашечки кофе, – обронил он, будто его здесь ждали, и уселся в кресло возле телефона. – Пока вы его готовите, я позвоню в аэропорт и закажу вам билет на обратный рейс в Джексонвилл.

Тэсс, собравшаяся варить кофе, застыла, широко раскрыв изумленные глаза. Она содрогалась от негодования и собственного бессилия перед наглостью Хедли, его уверенностью в праве распоряжаться чужими судьбами.

– Меня вымажут дегтем и обваляют в перьях перед тем, как выдворят из города?

Хедли попросту не замечал ее гнева.

– Мне нравится эта экзотика, мисс Уайл, – издевательски заметил он. – Несколько смущает деготь, особенно если измажет эти симпатичные, выгоревшие на солнце кудряшки, но вот перья… Что ж, пожалуй, это выглядело бы пикантно.

Тэсс потребовалась неимоверная выдержка, чтобы не запустить в Хедли кофеваркой. Ни разу она не встречала мужчину, который бы обладал иезуитской способностью доводить женщину до белого каления. Зря она затеяла эту никчемную словесную дуэль! За время их краткого знакомства ей уже пришлось убедиться, что этот человек по своей природе лидер во всем, не привыкший к поражениям.

– Забудьте об экзотике, мистер Грант. Я пока не собираюсь уезжать, – заявила Тэсс.

Хедли скрестил руки на груди, его потемневшее лицо предвещало грозу.

– Ну так соберитесь. Теперь, когда вам известно о помолвке Дэна, у вас нет причин оставаться в этом негостеприимном городе.

Но всемогущий Хедли и представить себе не мог, как она упряма. Запретить ей что-либо делать по собственному разумению просто невозможно. К тому же у нее были свои причины, чтобы задержаться в Сарасоте. Вот о них-то этот тип ничего не ведает.

– Я хочу ознакомиться с достопримечательностями города, – твердо объявила Тэсс. Она заметила, как заиграли желваки на его скулах, – это был своего рода барометр, безошибочно показывающий степень его раздражения.

– Какими именно? – поинтересовался он. Белая рубашка под его скрещенными руками натянулась на отлично развитых мускулах.

Стараясь не поддаваться мужской привлекательности, Тэсс с трудом сглотнула комок. Она еще не остыла от памятного поцелуя.

– Точно не знаю, да и вам что за дело? – ответила Тэсс вызывающе. – В Сарасоте много интересного: архитектура, парки, выставки, театр, да просто сами горожане.

Хед наклонил голову в знак согласия, но взгляд его светло-карих глаз был по-прежнему суров.

– Согласен. Однако заядлую любительницу вечеринок трудно представить замершей перед полотнами старых мастеров в картинной галерее. Я как-то не могу себе представить вас и на драматичном футбольном матче, заставляющем переживать, неистовствовать, ликовать.

Кофейник чуть не выпал у Тэсс из рук.

– Позвольте! Вы не имеете права судить обо мне на основании весьма сомнительных шпионских наблюдений, которые можно толковать по-разному, – отважно парировала она. – У каждой медали есть две стороны. Эта расхожая истина вам, надеюсь, известна?

Глаза Хедли холодно смотрели на собеседницу.

– Вы забыли о самом неопровержимом доказательстве вашего легкомыслия и распущенности – о том, как вы вешались мне на шею во время приема.

Тэсс негодующе вздернула подбородок.

– Я вешалась?! Какая наглая ложь! Это вы вели себя непристойно. А ваш театральный поцелуй был омерзителен!

На мужественном лице Гранта промелькнула самодовольная усмешка, от которой у Тэсс возникло горячее желание опять влепить ему пощечину. Нет, больше она не унизится до рукоприкладства. Тэсс поклялась, что не потеряет самообладания, как бы Хедли ее ни провоцировал, хотя он продолжал свои эксперименты без малейших угрызений совести.