Лавандовый раф, 80 процентов арабики - Елена Михайловна Аксенова

– Вы знаете поч я всё ещё не уволилась? – Лида вырулила из-за угла в тёмных очках. Свидетельство вчерашней вечеринки. Мы помотали головой. – Вот и я не знаю.

Новое поколение в лице Лиды считало себя достойным всего. Их самоуверенность пугала. Кто-то называл это наглостью, кто-то внушением. Люди старой закалки ненавидели их любовь к отлучкам по личным делам, опозданиям по уважительным причинам (это я про пробки, заезд за кофе, ожидание такси) и требованием повышения через 2 месяца работы. Они проходили бесконечные курсы по самообразованию, ели в модных ресторанах, фотографировались во всех зеркалах, носили бренды.

Моя начальница относила себя к профессионалам высшего уровня, что не мешало ей носить “незаметное” белое бельё под прозрачный белый костюм. К сожалению, после перекупки акций нашей компании и треклятых изменений, генеральным директором стал человек из 90-х. Он не верил в онлайн, делал бизнес на коленке и с трудом не позволял себе ездить на золотом ягуаре. Число наших партнёров и корпоративных клиентов поубавилось, но крепкий костяк всё ещё держал клиентов в узде. Его старались не показывать в приличном обществе, где споры решались в рамках делового этикета, а не гонора. И всех бы всё устраивало, но новая метла всегда метёт по-своему. Я пережила на этой работе трех начальниц со времён новой власти. В итоге он поставил во главе нашего отдела свою бывшую коллегу. А потом сделал тоже самое со всеми остальными. Так, мы оказались в Тётьколэнде.

– Коллеги, прошу внимания, – Анна Сергеевна поправила свои короткие каштановые волосы. За её спиной мялся парень, лет 20, слишком накаченный. – У нас пополнение. Ведущий специалист по корпоративным мероприятиям, Владимир Анатольевич Рыбайло.

Мы с девочками переглянулись. Потом станет очевидно, как такой молодой человек добился высокой позиции. Начальница неустанно хвалила его деловые качества, кокетливо задирая широкую штанину, уверяла, что он поднимет с колен деловые связи с партнёрами и мы все скоро станем богаче. Ведь премии нам выдавали по общим продажам. Естественно, мы не поверили. А когда к концу рабочего дня услышали его победоносный возглас: “Итак, я готов. Как включить почту?”, удовлетворительно улыбнулись.

Но, как я говорила ранее, мне нравился мой коллектив и нравилась моя работа. В принципе, я жила лучше, чем когда-либо.

Мы с девочками прогулялись по скверу недалеко от работы с кофейком и глупыми шутками. Это был наш способ зарядиться полезной энергией. Спасибо им большое, что никогда не спрашивали про Артура. Но Лида упорно требовала у меня регистрации на популярном сайте знакомств.

– Я вижу тебя рядом с таким барином, – она воодушевлённо махала руками. – Помните ген дира “Сомуса”? Вот такого же, только не татарина.

– Какие у тебя к ним претензии? – Марина закурила, аккуратно выдыхая дым в сторону. Мы с Лидой не переносили этот запах.

– Не люблю я это татарьё!

Вот так Лида часто обосновывала свои позиции, но мне казалось это очаровательным.

Я ждала конца недели, потому что Артур вернётся из командировки, и мы сможем провести выходные вместе. Не все, конечно, но хотя бы большую часть. С того самого концерта не было и дня, чтобы мы не переписывались. Так он ворвался в мою жизнь и стал самой весомой её частью. Может, потому что я боялась: однажды он уйдёт. Бесконечными верёвками я привязывала наши судьбы в навязчивой идее получить его навсегда. Мы писали друг другу о хорошем, о плохом, о неважном, об основном. Высылали фотки того, что едим, покупаем. Советовались по поводу домашней обстановки и собственных решений. Таких взаимоотношений у меня никогда не было.

В пятницу мы не встретились, потому что Артур мучился головными болями после командировок. Он летал куда чаще, чем хотел, но его просьбы игнорировало руководство. Ведущий специалист, молодой и энергичный, он был лицом компании и всех это устраивало. Начальники редко знают дело, которым руководят. Я им гордилась. К 30-ти годам, исключительно своими способностями, он добился высокой (даже для Москвы) официальной зарплаты, места в профессиональной области, квартиры на Красных Воротах (между прочим, основную часть он взял в кредит, но выплатил его куда быстрее. Скромные запросы позволяли).

Мы ссорились иногда. Из-за его сухости, которую я по началу воспринимала как безразличие. Он был черствее меня, закалённее. Я резалась о его спокойствие своей чувствительной душой, о чём говорила снова и снова. Но он принимал меня как есть, не высказывал претензий и ругал себя за недостаточную внимательность.

Оказалось, что всё куда проще, чем мне казалось. Он меня не любил. Это я узнала вовремя очередного выяснения отношений. Такой простой факт никогда не приходил мне в голову. К тому моменту мы общались полгода. Просыпались с телефон, засыпали с ним. Говорили целыми днями обо всём, проводили вдвоём каждую свободную минутку. Я знала его друзей, он знал моих. Всё пророчили нам счастливый брак, мы отводили в смущении глаза. Дружба – это самый безобидный способ получения половинки, не отягощая себя болезненной ответственностью.

Я болезненно ждала от него какого-либо шага, собирая попутно намёки. Вот он сказал “если у нас будут дети”, вот разузнал, какую свадьбу я хочу, вот готовит со мной пирог, между делом прикасаясь руками. Таких вещиц я могу набрать книг на 10. Время шло, мы сближались. Смотрели фильмы в обнимку, целовались в щёку. Он водил меня к себе и расспрашивал про ремонт, будто я вот-вот перееду туда жить. Он бухтел, если я куда-то ходила поздно, ненавидел всё, что натирало мне ноги, и злился, если кто-то не высказывал мне должного уважения. Я думала, что он меня любит.

Терпением я никогда не обладала, но тут продержалась столько времени. Слишком долго, как мне теперь кажется. Я сделала шаг во время нашего спора. Я сказала, что люблю его, что хочу быть с ним как с мужчиной. Я знала, что он меня поцелует и наступит долго и счастливо. Я улыбалась этой перспективы.

Но его шокированное лицо провалило меня на последний круг ада. “Если бы я хотел встречаться с тобой, я бы встречался. Мы же друзья, это очевидно”. Вот так мужчина моей мечты растоптал полугодовалые ростки влюблённости. Мне стало так душно, что я не могла оставаться на месте. Схватив сумку, я вылетела из его квартиры. Он не стал меня догонять. Не помню, как я дошла до дома. Но как только дверь моей потрёпанной комнаты закрылась, клянусь, я была уверена, что такую боль не смогу пережить. Я свернулась калачиком в