Я тебя забуду (СИ) - Коваленко Марья Сергеевна "Solazzo"

— Сама доберешься до своего метро. Приедем домой, дождемся отмашки Глебова, и свободна.

— Отмашки?.. — Спина каменеет. — Зачем?!

— Затем, что прямо сейчас он проверяет, есть ли у него в отделе крыса. Если после моего отказа тебя хватятся по месту жительства, значит, есть. Если там будет спокойно, значит, из проблем только Рогов, — как маленькой девочке, нехотя разъясняет Шаталов.

— То есть нужно подождать у вас час или два?

Новость не вселяет особого оптимизма. Попа все еще помнит, каким «ласковым» бывает мой похититель. Но с коротким общением смириться проще, чем с долгим пленом.

— Я уже сказал, держать не буду. — Всем видом показывая, что разговор закончен, Шаталов топит в пол педаль газа.

И меня размазывает на сиденье от скорости, страха и новой ударной порции адреналина.

Как оказывается уже через пару минут, передозировка становится фатальной. Машина летит по городу со скоростью гоночного болида. Светофоры сливаются с огнями витрин. А все мои вопросы тают в голове, как фруктовое мороженое в знойный август.

Справиться с этим состоянием не получается, даже когда мы останавливаемся возле двухэтажного дома и Шаталов отстегивает на мне ремень безопасности.

Как заколдованная, не оглядываюсь, не пытаюсь запомнить, куда привез этот монстр. Послушно выхожу из машины и бреду за ним по узкой дорожке к крыльцу.

В просторной гостиной меня тоже не отпускает. Одна часть мозга помнит, что нужно дождаться звонка от следователя, а заодно связаться с Витей, соседом по общежитию. Другая часть... дико хочется списать все ее сигналы на стресс, только со стрессом я давно на «ты». Это не он, а что-то другое.

Что именно — боюсь и представить, слишком необычные симптомы. Подушечки пальцев покалывает от каждого прикосновения к дивану или столику. Взгляд скользит по всему, кроме хозяина дома. А отбитая попа ноющей болью так и подсказывает: «Осторожно! Не нужно оно тебе!»

Не знаю, как бы протянула два часа. К счастью, следователь звонит через пятнадцать минут после нашего приезда.

Всего разговора не слышу, но судя по вопросам Шаталова — «Значит, всё в порядке?», «Теперь один Рогов?» — с кротом мне сегодня везет. Его нет.

Встаю тут же, как по команде:

— Я могу идти?

В ответ по плану должно прозвучать что-то вроде «Свободна» или «Не попадайся больше». Прощаются же как-то люди. Даже незнакомые. Только Шаталову, кажется, совсем на меня начхать.

Ничего не говоря, никого не смущаясь, он расстегивает рубашку. Идет куда-то в сторону коридора. И лишь когда скрывается из виду, доносится ленивое: «Дверь за собой закрой. Провожать не буду».

Наверное, это тоже удача. Такая вот корявая, как моя сегодняшняя судьба. Похоже, на небесах кто-то здорово расстарался, чтобы всего за несколько часов вытянуть из меня все силы и вытрепать нервы. Но дополнительно искушать фортуну заминкой в этом доме не рискую.

Как и было приказано, выхожу на улицу. Хлопаю дверью. Погромче, от всей души. И, словно после экзамена по анатомии, который в прошлом году чуть не стоил мне здоровья, медленно бреду к дороге.

Шаг за шагом. Зевок за зевком. Волокусь как улитка в сторону чего-то, похожего на автобусную остановку.

По-хорошему, нужно взбодриться и вызвать машину. Однако даже телефон из сумочки достать лень.

Что это было ошибкой, понимаю спустя... не знаю сколько минут. На улице уже не просто темно, а хоть глаз выколи. Щека, которой я все это время опиралась на металлический каркас остановки, горит огнем. Тело колотит. Только не от волнения — от самого настоящего холода.

Этого достаточно, чтобы разрыдаться. Но добивает меня не холод, а телефон.

Несколько минут ищу его в сумочке. В конце концов, вытряхиваю ее содержимое прямо на скамейку. Подрагивающими пальцами на ощупь складываю каждую вещь назад. И, вспомнив, где видела трубку последний раз, даю волю слезам.

Прошлогодний экзамен по анатомии стремительно падает в рейтинге неприятностей, уступая сегодняшнему дню. Следом за ним до уровня асфальта падает моя гордость. Псу под хвост летят планы, что поможет Витя, и вообще вся гениальная задумка по спасению.

Меньше всего на свете хочется возвращаться в дом Шаталова. Носки лодочек цепляются за выбоины на асфальте, словно ноги хотят меня остановить. И лишь проснувшийся в самый последний момент инстинкт самосохранения упрямо толкает вперед.

Вначале по трассе к калитке.

Потом по узкой дорожке к крыльцу.

И за ним — в холл.

Задуренная собственными мыслями, я даже не вспоминаю, как прощалась с хозяином и захлопывала дверь. Будто зомби, иду за телефоном в гостиную, к дивану. Но, свернув за угол, замираю с открытым ртом из-за открывшейся интимной картины.

Глава 6. Лопоухая принцесса

Глупые девочки находят принцев, а умные — проблемы на свою задницу.

«Шаталов меня не ждал», — это первое, что приходит в голову.

«Мама дорогая!» — так звучит вторая мысль, и, загипнотизированная движением обнаженной пары, я чуть не произношу ее вслух.

Дальше мозг уходит на перезагрузку. От ритмичных толчков, перекошенных наслаждением лиц и звонких шлепков во рту образуется пустыня, а мысли превращаются в кашу.

Краснея с каждой секундой все сильнее, я наблюдаю за тенями на полу, которые синхронно повторяют каждый выпад и прогиб. За колыханием высокой женской груди и вздувшимися венами на крепких руках мужчины. Не замечая лиц, смотрю на тела и не могу сделать ни единого вдоха.

О том, что нехорошо без разрешения вламываться в чужой дом и подсматривать за хозяевами, вспоминаю, лишь когда женщина со стонов срывается на крики.

Эти громкие «Да» и «Еще» отрезвляют сильнее будильника. Они децибелами бьют по барабанным перепонкам, и в панике ноги сами включают заднюю передачу.

Остатками извилин понимаю, что надо бежать. Что Шаталову сейчас не до моего телефона и не до гостей вообще. Зажмурившись как ребенок, я делаю всего три шага в сторону холла. В полутьме по памяти поворачиваю вправо. Однако вместо коридора упираюсь в огромный зеркальный шкаф. Лицом.

От прикосновения лба к холодному стеклу внутри все обрывается. Ноги, которые и до этого с трудом двигались, превращаются в неуклюжие палки. Руки плетьми виснут вдоль тела.

Сердце бьется в ритме сигнала SOS — три коротких, три длинных, три коротких. Только помочь себе не получается. Вечер и до этого не был томным, а сейчас превращается в настоящую пытку.

Могла ли я такое предвидеть?

Наверное, да.

Шаталов не похож на человека, который развлекается по вечерам просмотром сериалов или компьютерными играми. Но то, что отражается в зеркале, наверное, не мог бы представить и победитель шоу экстрасенсов.

Трудно сознаваться, но с этим не сравнится даже кино. Ни в одном самом откровенном фильме я не видела такой одержимости, которая читается на лицах... троих. Фигуристой брюнетки, мускулистого блондина с серьгой в левом ухе и хозяина дома, раздетого до пояса, с расстегнутой ширинкой и внушительным бугром под белыми боксерами.

От вида Шаталова по нервам словно разряд ударяет.

До этого момента я его не замечала, взгляд цеплялся за обнаженные тела. А сейчас, будто муха, попавшая в паутину, не могу отвести глаз.

В отличие от брюнетки и блондина Шаталов не участвует. Он не прикасается к двигающейся парочке. Просто смотрит со своего кресла напротив дивана. Внимательно, почти не моргая.

Медленно наклоняет голову, будто контролируя каждый толчок и глубину. С дотошностью художника изучает взглядом влажные разводы на прозрачном латексе и капли пота на спинах любовников. Часто дышит, словно впитывает в себя чужое возбуждение и похоть.

Хищник, готовый в любой момент сорваться с места. Не запасной, а капитан команды, который временно позволил потренироваться без его участия.

И лишь плотно сжатые губы с опущенными уголками выдают совсем другие эмоции. Не азарт, не интерес, а скорее равнодушие... скуку.