Любовь без репетиций. Неполоманная жизнь - Александр Гордиенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наум, поймав взгляд «дядечки», предложил ему выйти – переговорить.
– Та девушка, что рядом с вами сидит, еще на что-то надеется? Вы же видите, сколько желающих и какие претендентки…
Дядечка оказался не дурак.
– Да, конечно, я все вижу и все понимаю.
– Но девушка привыкла, что вы решаете все ее проблемы. Кроме того, дядечка оказался не лишенным иронии.
– Вам не откажешь в проницательности.
– Вы же понимаете, комиссия объективна, есть критерии отбора, несколько этапов… В общем, вы практически зря сюда пришли… Практически зря, если бы не встретили меня. И если вы хотите, чтобы вашу девочку увидела вся страна хотя бы один раз…
Дядечка оказался еще и смышленым:
– Сколько стоит позитивный результат?
– Не знаю. Но могу показать – сами оцените. Пойдемте со мной.
Дальше понятно: через два дня прибыла бригада рабочих, КАМАЗ с толстенными стенками аквариума, воду заливали из пожарного шланга… В общем, задумано – сделано.
Наума не мучили угрызения совести: девочку страна увидела не один, а два раза. Неожиданно (видимо, дядечка провел «работу» с некоторыми членами жюри) она прошла во второй тур, где и засыпалась в силу выпячивающего скудоумия. Зато! Зато вот она – краса и гордость «гладиаторской» – подсвеченные стайки разноцветных рыбок очень радовали глаз, умиротворяюще действовали на Наума и на окружающую публику. Железнов, увидев этого пятиугольного монстра аквариумного мира и рядом с ним – довольную рожу Гения, офигинел и протянул: «Ну, ты, Няма, даешь… Это, Няма, не аквариум, это «Пентагон» какой-то…» Как водится, кто-то услышал, подхватил, название прижилось, и уже никто не называл аквариум иначе как «Пентагон». Со временем название частично распространилось и на павильон, который в зависимости от настроения называли то «Пентагоном», то «гладиаторской».
Абонент не отвечал. Наум захлопнул телефон и приблизился вплотную к аквариуму. Практически сразу же большинство стаек изменило свое движение, развернулись в сторону Наума и зафиксировались на уровне его лица и груди, медленно шевеля плавниками. Этот феномен обитателей «Пентагона» проявлялся только в отношении Наума – ни на кого другого они так не реагировали. В спорах за кружкой пива с Железновым Наум пытался доказать, что «…они (рыбки) знают, кто здесь хозяин и, соответственно, выказывают уважение». Сашка же в ответ на столь самоуверенное заявление отмечал тот прискорбный факт, что «знать» они не могут, так как у них, у рыбок, как и у Нямы, практически нет мозгов. А вот что на них может воздействовать, так этого Нямина энергетика, которая у Нямы действительно незаурядная и временами очень даже ощущаема.
*** (1)(3) Маша
Офис телекомпании
За 11 месяцев и 13 дней до выхода в эфир финальной игры «Она мне нравится».
Через две с половиной недели после Нового года. Четверг. 8.40 утра
– Ты грязнуля и бездельник! – Железнов довольно наблюдал, как Оберст, зацепившись клювом за прутик крышки клетки, как маятник раскачивался на высоте двух метров. При этом ему совершенно не мешала скорлупка от семечки, сидевшая точно по центру клюва. Глаза у Оберста поблескивали, он явно был доволен своим «высоким» положением. – Ну-ка, слазь, и почисть клюв, – Железнов чуть повысил голос и изменил интонацию на «строгую».
Оберст сходу зацепился лапой за клетку, подтянулся, зацепился другой и по схеме «лапы – клюв» бодро, вниз головой преодолел вертикальную стенку, добрался до жердочки и двумя резкими движениями клюва по жердочке снизу-вверх, сначала слева, потом справа очистил клюв, развернулся в сторону старшего друга и медленно закрыл и открыл глаза – «я сделал это!»
Железнов в ответ улыбнулся: – Молодец, мог бы и сам, между прочим, без подсказки…
– Оберст – молодец!
– Молодец, молодец, – пробормотал Железнов, думая о чем-то своем и ожидая, пока загрузится компьютер.
– Покуррим?
– У-у? А, и вправду, пойду перекурю. Соображаешь, молодец.
– Оберст – молодец!
– Ну, поскромнее, поскромнее нужно быть… и люди к тебе…
– З-з-звонок, – Оберст развернул голову в профиль. – З-з-звонок, – еще раз достаточно четко произнес Оберст.
– Да слышу я, слышу, – а в голове мелькнуло: «Черт, вибровызов он, что ли ощущает, реагирует еще до звонка».
– Алле! – Железнов поднес трубку к уху, даже не взглянув, от кого звонок. – Я не в духе! Говори мало, приходи быстро!
– Саша?
– А, это вы, Маша. Извините, в это время мне обычно звонят опаздывающие на работу сотрудники, утверждающие, что они «задерживаются». Хотя, смысловая часть верна, я хотел бы с вами увидеться.
– Вы не занесли мой телефон в справочник? – Железнову показалось, что настроение собеседницы подупало.
– Нет, не занес.
– Вам… неинтересно со мной общаться? Извините, я больше не…
– Маша, ну что вы там бормочете?!. Вы же сами! Сами просили меня не звонить вам! Между прочим, без объяснения причин – имеете право! И чтобы удержаться от соблазна позвонить вам и не выполнить данное вам обещание… далее понятно?
– А вам хотелось позвонить мне?
– Маша, вы – интриганка, каких поискать! Ну как можно не хотеть позвонить такой женщине?!.
– Я не интриганка. У меня дети, семья, муж и… воспитание в духе честных семейных отношений. А сейчас я еду на работу… и мне нестерпимо хочется поговорить с вами, услышать ваш голос. А с работы я тоже не могу позвонить…
– Вы – агент иностранной разведки? Что значит – не могу позвонить с работы?
– Не могу сказать. Как-нибудь потом…
– Ага, потом… хорошо. Вернемся на исходные – ну, а встретиться, встретиться мы с вами можем? Обсудить государственные секреты и выпить по чашке кофе?
– Я не знаю… Я уже приехала. Я вам позвоню.
Услышав гудки, Железнов захлопнул телефон, постоял некоторое время в задумчивости: «Странно все это. Надо перекурить… и подумать…»
*** (2)(3) Игра (Формат «Она мне нравится»)
Аппаратная
4 минуты до прямого эфира
– Ну что, Саня, – Наум оторвал взгляд от мониторов, – а не рвануть ли нам с тобой куда-нибудь отдохнуть, все-таки тридцать три недели непрерывной пахоты. А?
– Нам, это – втроем? И, кто?
– Да есть тут одна… из финалисток…
– Няма! – Железнов с легкой укоризной посмотрел в глаза друга. – Ты же мне на пачке презервативов клялся, что никто из проекта! Никто!
Железнов резко развернулся в сторону айтишников.
– Приставал?
– Приставал, – буркнул Андрюха.
– Петлю просил набросить, – констатировал Железнов, кивнув в сторону Нямы. – И для которого номера?
– Какую петлю?!. – на лице Наума обозначилось полное непонимание. – Программку, а не петлю! – Наум «сделал» лицо «Арлекино», – для тринадцатого… для Женьки Павловой.
– И? – Железнов не отпускал взгляд Наума.
– Они меня послали… – Наум обреченно махнул рукой, чего еще можно было от них ожидать. – Я их позвал с собой. Напились, в общем. И все.
– Андрюха?!.
– Всё.
– Точно?!.
– Нет. Мы ему свой прогноз выдали. Тринадцатый – это четвертый этап. Если раньше не пересечется с девятнадцатым, третьим или двадцать девятым.
Высокий рейтинг по всем параметрам. Железнов развернулся в сторону Наума:
– Ладно. Казнь откладывается. Поеду. Но только в Новую Зеландию.
– Саня… Туда же лететь черте-скоко. Что ты там потерял?
– Потерял, – очень жестко произнес Железнов. – Работаем!
Наум внимательно посмотрел на друга: – Работаем, – надел болтавшиеся на шее наушники, подтянул ко рту микрофон.
– Всем – внимание! Работаем!
– Цветной контроль на выходе «Пентагона»?
– Оранжевый – норма.
– Белый – норма.
– Алексей, подайте голос. Паша, текст – на монитор ведущего. Алексей, как?
– Не анекдоты, конечно… Да нормально все! Текст на мониторе.
– Паша, отсчет…
– Минута десять…
– Николай?
– Технологическое: все тесты – норма. Свет – норма. У многоканальщиков – тоже.
– «Пентагон»?
– Все в зоне выхода. Поддержка за пределом.
– Отсчет…
– Пятьдесят три секунды…
– Камеры, готовность пятьдесят секунд, – Наум внимательно оглядел мониторы, на которые заводился сигнал с камер. – Пятая, ведущего – крупнее, седьмая – дальше, зрительская аудитория – более общий план!
– Паша, отсчет…
– Тридцать четыре секунды…
Наум отбросил микрофон, повернулся к Железнову, который уставился в айтишные компьютеры, – Саня, по пятьдесят «Henessy», пока время есть?
– Няма, ты что, нервничаешь? Что-нибудь случилось?!. Колись!
– Да, знаешь, предчувствие какое-то нехорошее, я бы сказал.
– Ага… предчувствие, – Железнов шумно выдохнул, – ну-ну…
– Саня, да знаю я, что ты не приемлешь…
– Ноль пять, ноль четыре, – Паша начал последний отсчет, – ноль три, ноль два…
– Шапка! Пошла!
На эфирном мониторе появилась стартовая графика проекта. Наум включил динамики в «Пентагоне».
