Калинов мост - Алексей Гравицкий

Рассматривать болячки он не стал, не до того. Подхватив кинжал, бросился к Коту, на которого наседали сразу трое. Рядом рубились незнакомые мужики в славянских рубахах. Дрались молча, на оборотня некоторые поглядывали с радостным узнаванием, как на старого знакомого. На Игоря косились больше с любопытством.

Впрочем, рассматривать лица и ловить взгляды вскоре стало невозможно. Все силы и внимание уходили на противников.

Милонег остался в стороне. Останавливать пятерых преследователей он не собирался, а вот бежавший за ними долговязый парень с черными волосами заставил его забыть про Кота, Игоря и все остальное.

Парень бежал за бодигардами главы МЧС с такой настырностью, словно от него сейчас зависела судьба мира. А может, так и было на самом деле. Но даже не это привлекло Милонега.

— Степка! — рявкнул он и грубо схватил парня за плечо.

Студента тряхнуло, словно маленького парнишку, что ехал в седле, а его грубо схватил за шиворот кто-то из взрослых. Он дернулся, вывернулся и попытался ударить, но Милонег перехватил руку давно потерянного и забытого друга из старой жизни.

— Спокойно, Степик. Это свои.

Уже не дергающегося, ошалелого Степу оттащил в сторону, назад за спины обороняющихся. Остановился, встряхнул приятеля за плечи. Тот включился, словно кнопку внутри нажали.

— Олег? — переспросил слегка ошарашено, словно сам не видел, а если и видел, то глазам не доверял. — Ты чего тут делаешь?

Милонег усмехнулся.

— Хотел бы я тебя тоже самое спросить. Вот что, Степыч, разворачивайся и дуй отсюда по быстрому. Здесь сейчас тебе находиться не стоит.

Волна защитников подалась назад, не в силах удержать напор и Милонег вместе со Степой оказались в гуще боя. Степа по старой каратистской привычке замахал руками-ногами. Милонег выхватил пару ножей, крутился, как учил оборотень, работая двумя руками. Ни одного лишнего движения. Каждый удар в цель. Рядом мелькнула намокшая от пота белая рубаха, засверкал меч.

Мужик, что рубился сейчас рядом, был огромен. Не столь высок, сколь широк в кости и крепок. Степа почувствовал себя рядом с ним жертвой Освенцима.

— Милонег, — голос у мужика оказался под стать фигуре: мощный, раскатистый. — Снова с нами. Никак опять помер?

— Жив пока, — отозвался Милонег.

С другого бока крутанулся Степа. Он подобрал откуда-то обугленную с одного конца дубину и ловко орудуя ей пытался отмахаться от парочки балахонов.

— Беги отсюда, — крикнул ему Милонег, рубя одного из степкиных противников. — Возвращайся.

— А ты? — озорно отозвался Степа.

— Я задержусь.

— Ну так и я задержусь. Если сейчас уйду, где тебя потом искать?

Милонег еще раз рубанул переключаясь с нападавших на него на нападающих на Степу и снова возвращаясь к своим противникам.

— А зачем меня искать?

— А кто мне кроме тебя объяснит, что тут, черт подери, происходит? — вопросом ответил приятель и шарахнул своей дубиной по нападающему.

— Путь кекусинкай? — усмехнулся Милонег, глядя как раскинулся охреначеный дубиной противник.

— Путь Степка-сенкай, — весело отозвался тот.

Милонег отступил чуть назад, на безопасное расстояние, насколько это было возможно, вытащил пистолет и сунул другу.

— Хрен с тобой, оставайся. Если что стреляй, и это… от меня ни на шаг. Нам отсюда еще уйти надо будет.

Степа благоговейно принял пистолет, но только за пояс сунул. Какой толк от пистолета в такой кутерьме да против такой оравы? Дубина — она понадежнее.

Президент сидел злой и невыспавшийся. Увидь кто главу государства в таком виде, да щелкни фотоаппаратом, президентский рейтинг грохнулся бы на заметное количество процентов. Юрий Яковлевич такого президента тоже видел и знал, что хорошего сейчас ждать от него не стоит. Собственно, глава МЧС ничего хорошего и не ждал. Сидел тихо, ежился зябко, как будто на дворе зима и в президентском кабинете не топят.

— Что с мостом? — мрачно спросил президент.

— Ничего хорошего, — озвучил собственные мысли главный спасатель, спохватился и торопливо принялся отчитываться: — Попытки высушить или разогнать туман аномалии никакого результата не дали. В аномальную зону прорвались трое гражданских. Их пытались перехватить пятеро человек из моей личной охраны, следом увязался дежуривший возле аномальной зоны врач.

Президент подался вперед. Юрий Яковлевич замолк, не зная как в сухой форме объяснить все остальное.

— И что? — надавил президент.

— Ничего хорошего, — снова повторил глава МЧС. — Девять человек попали в зону аномалии, больше их не видели. Ни с одной ни с другой стороны моста.

— Мысли.

Юрий Яковлевич не ответил, просто выразительно пожал плечами.

— Значит, будем вводить войска в зону, — задумчиво произнес президент.

— Нельзя. Мы не знаем что там. Сколько человек уже пропало без вести.

— То люди, а то профессионалы. Несколько взводов спецназа это не отряд ОМОНа, справятся.

Глава МЧС в задумчивости потеребил губу.

— А если не справятся?

— У тебя есть реальные предложения? — пристально посмотрел на главного спасателя президент.

— Нет, но…

— Вот именно, — глава государства вскочил вдруг на ноги и заметался из стороны в сторону, словно лев в клетке, которого дразнили и закидывали камнями. — Вот именно «но». Мыслей нет, но если мы это сделаем, то могут погибнуть люди. Но, если мы этого не сделаем, то может погибнуть государство. Эти на западе только того и ждут, когда возможность появится сюда сунуться. А тут повод такой, что…

Президент застыл, оборвав себя на полуслове, и сел. Запал кончился, словно завод в старых часах.

— Не посмеют, — усомнился Юрий Яковлевич.

— Уже посмели, — отмахнулся президент. — Первыми Штаты. Только-только свой доллар приподняли, еле-еле из жопы вылезли, а уже хвост задирают. А Евросоюз их поддержал. И арабский мир нас не спасет. И не поддержит. Джихады и прочая исламская тряхомудия конечно сильны, но там тоже не дураки сидят. Они подождут пока мы тут друг другу глотки перегрызем, а потом как неверных добьют оставшихся. И будет глобализация по-восточному. Так что, если других предложений нет, будем вводить в аномальную зону войска.

Ведущая бодро смотрела с экрана. Улыбалась так, словно рассказывала о хорошей погоде и улучшении курса отечественной валюты одновременно. Репортаж же с бодрым настроем никак не клеился.

— Продолжает свое развитие ситуация на Крымском мосту. Соединенные Штаты обеспокоены положением в России. Только что Белый дом выступил с официальным заявлением.