Чистое пламя любви - Элейн Барбьери

Сияя от гордости, Дэмиен подошел к Аметист, крепко поцеловал ее в губы и только после этого произнес:

— Да, Джон, это мой ребенок, и он будет таким же красивым, как его мать!

— И вас нисколько не смущает то, что вы воспользовались своей властью над этой юной особой и наградили ее ребенком, не связав себя с ней узами брака?

Доктор не скрывал своего осуждения, и Дэмиен тут же ринулся в бой:

— То, что она не замужем, мешает вам оказывать ей необходимые медицинские услуги, Джон?

— Конечно, нет! — возмутился доктор.

— Ну, в таком случае я отвечу на ваш вопрос. — Дэмиен обнял Аметист за плечи и посмотрел на нее так ласково, что она покраснела от смущения. — Я счастлив быть отцом этого ребенка и еще больше счастлив оттого, что теперь все узнают обо мне и Аметист. А что касается свадьбы, то я считаю это глупой формальностью, мелочью, не заслуживающей в данный момент моего внимания!

— Но Аметист, разве она не…

— Полагаю, я ответил на ваш вопрос достаточно ясно. — Смягчив свою резкость дружеской улыбкой, Дэмиен решительно покинул кабинет, уводя за собой Аметист.

Накануне он с непроницаемым лицом сообщил, что мадам Дюморье отныне будет сама являться к ним домой, чтобы делать примерки.

— Я побеседовал с ней нынче утром, и она охотно согласилась пересмотреть свое расписание, чтобы освободить для тебя пару лишних часов, дорогая.

Было видно, что ему с трудом давался этот безразличный тон, и Аметист внутренне сжалась, ожидая очередной вспышки ревности и нового объяснения, однако ничего подобного не случилось, чему она была искренне рада.

Воспоминание об этом неприятном моменте окончательно развеяло ее сонливость, и Аметист невольно вздрогнула. Обнимавшие ее сильные руки тут же напряглись в ответ — оказывается, Дэмиен все это время наблюдал за ней!

— Похоже, ты давно проснулся…

— Да, и хочу знать, что за мысли бродят в твоей хорошенькой головке. Новые планы бегства?

— У меня не было никаких планов…

— Вот и отлично, — он покрыл легкими поцелуями обращенное к нему лицо, — потому что я все время хочу быть с тобой, и это желание становится сильнее с каждым днем!

Его поцелуи постепенно превращались в игривые покусывания. Дэмиен осторожно потеребил зубами розовую мочку уха и проложил щекочущую дорожку по атласной шее до самого плеча. Наконец он откинул одеяло. Одного взгляда на великолепное тело Аметист для него было достаточно, чтобы в серо-стальных глазах вспыхнули искры страсти.

Дэмиен сжал в ладони пышную тугую грудь и приник губами к напряженному соску, затем поднял голову и с искренним удивлением произнес:

— Почему мне все время тебя мало? Меня мучает такой ужасный голод, такая безумная страсть, что я боюсь однажды проглотить тебя всю целиком! Но всякий раз, стоит мне овладеть тобой, я снова испытываю желание. Я не могу думать ни о ком, кроме тебя, и если ты до сих пор настаиваешь, что я наложил на тебя свое заклятие, то, значит, такое же заклятие лежит и на мне: я стал рабом страсти, приковавшей нас друг к другу. Меня больше не устраивают мимолетные, ни к чему не обязывающие отношения, и с каждым днем я все больше желаю укрепить наши узы. Поэтому тебе следует помнить об одной важной вещи, Аметист: я не могу заставить тебя стать моей законной женой, но тебе не следует даже мечтать о побеге, так как нет в мире силы, которая помешает мне найти тебя хоть на краю света.

— Но зачем связывать себя такой клятвой, Дэмиен? — горячо прошептала Аметист. Ей казалось, что он слышит, как гулко бьется ее сердце. — Разве не лучше для нас обоих снова стать свободными? Ты вернешься к своей прежней жизни, а я к своей…

Дэмиен ответил не сразу — он не мог оторваться от ее чудесных губ.

— Нет, милая. Приносимое тобой наслаждение с лихвой скупает те неприятные мелочи, которые мне приходится терпеть. — Голос Дэмиена понизился до шепота: — Скажи, Аметист, ты ведь чувствуешь на себе силу моего обеа? Она лишает тебя воли к сопротивлению, не так ли? Так вот, пока я сам не освобожусь от твоих чар, ты не получишь свободы! — Дэмиен снова припал к ее губам, ощущая, как нарастает в его теле волна страсти.

«Если не будет иного способа, я по-прежнему стану играть на ее суеверии… Я запугаю ее, если не смогу удержать добром, но ни за что на свете не отпущу от себя. В ней вся моя жизнь, мое счастье, моя любовь, а без нее мне ничего не нужно!»

Аметист, стоя рядом с Дэмиеном у входа к «Эллеру» куталась плащ. Его широкий капюшон был отделан горностаем, и пушистый мех еще больше подчеркивал красоту ее удивительного нежного лица. Дэмиен невольно залюбовался своей спутницей, но Аметист было не до его восхищенных взглядов — ведь сегодня они впервые появятся в свете в качестве любовников. Все это время Аметист тревожно замирала от тревоги всякий раз, стоило ей подумать о Большом зимнем бале у «Эллера». Ни ласковое обращение Дэмиена, ни его роскошные подарки не помогли совладать с нараставшим страхом. Каково ей придется, когда Дэмиен примется демонстрировать всем и каждому, что именно он, и только он, имеет на нее права! Кроме того, Аметист не давала покоя мысль о том, что на бал наверняка явится Арман Бошан. Они не встречались ни разу с тех пор, как она перестала посещать заведение мадам Дюморье, однако сама мадам регулярно являлась в особняк на Чеснат-стрит и не далее как два дня назад заговорила о том, что месье Бошану ужасно не хватает их встреч и задушевных бесед. Аметист сделала вид, будто ее это не волнует, но внутри у нее все замерло от тревоги. Она даже думать боялась о том, как поступит Дэмиен, если застанет возле нее Армана.

Держа Дэмиена под руку, она вошла в зал. Ее талия располнела настолько, что не было никакой возможности явиться на бал в памятном сапфировом платье, некогда заказанном для нее Дэмиеном. Столь откровенное напоминание о Кингстоне почти наверняка лишило бы Аметист выдержки в то время, когда ей потребуется вся сила воли. Она гораздо увереннее чувствовала себя в бледно-розовом туалете с большим декольте, отделанном атласными лентами и кружевами, — это платье нравилось Аметист, но по простоте душевной она даже не подозревала о том, что красота изысканного наряда является лишь бледным отражением ее собственной красоты.

Зал был полон гостей, и Дэмиен испытал острую вспышку гордости при виде того, какое оживление охватило при их появлении мужскую половину публики. Он был настолько поглощен этим лестным, но в то же время опасным вниманием к его спутнице, что совершенно не заметил тех томных, а подчас и откровенно завистливых взоров, которыми провожали его внушительную фигуру дамы.

По-хозяйски придерживая свою спутницу под локоть, Дэмиен повел ее в глубину зала. Аметист на какую-то минуту почти позабыла о том, что пришла сюда не одна, с напряжением высматривая в толпе Армана Бошана. Зал показался ей огромным, просто необъятным; к тому же она не ожидала, что это сборище будет столь многолюдным. Она растерянно озиралась, не зная, что предпринять.