Возвращение «Варяга» - Глеб Дойников

 Почти одновременно с попаданием в батарею, крупный снаряд ударил в броню барбета кормовой башни. Пробить броню ему не удалось, но так как угол брони был очень слабо подкреплен и броневая плита не упиралась в палубу, а чуточку не доходила до нее, то угол брони и отогнулся внутрь, образовав небольшую треугольную щель, сквозь которую внутрь барбета проникли газы и масса осколков. В жилой палубе, как раз недалеко, в это время стояло, примостившись к башне, 12 матросов, отделавшихся одним только испугом. Осколки снаряда, проникнувшие внутрь, ударились об небронированную подачную трубу башни, разбили все реле, реостаты и прочие приборы, тут расположенные, и без силы упали на палубу. По счастью зарядники, в это время, опускались в погреб пустыми иначе не миновать пожара, а то и взрыва пороха. Достали запасные приборы и тотчас же приступили к исправлению повреждений, и через полчаса башня уже свободно вращалась, а пробоина была заделана позже листом стали.

 Но пока наш «Сисой» остался без артиллерии.

 Глава 10. Сквозь сжатые до крови зубы…

Ноябрь 1904 года. Желтое море.

 С удивлением заметив, что русский флот не только не следует за ним, но в беспорядке отходит, адмирал Того одним резким маневром превратил отход японского флота в атаку. Его целью стали пять русских броненосных крейсеров.

 Два из них, «Баян» и «Громобой» были посланы Макаровым для отсечения от японских главных сил шестого боевого отряда, состоящего из старых крейсеров. Командовавший ими Реценштейн безукоризненно выполнил приказ командующего. Командир японского шестого боевого отряда Того–младший был уверен, что пара русских кораблей атакует концевой броненосец в японской линии. Когда оставив «Асахи» в покое «Громобой» и «Баян» повернули на его четыре крейсера, он встал лицом к лицу с худшим кошмаром любого адмирала. Его преследовали не просто более мощные и защищенные корабли, они были еще и на пару узлов быстрее. Единственным спасением Того младшего было — спрятаться «под крыло» своих броненосцев, но… Но «Баян», на три узла более быстроходный чем любой из старых крейсеров шестого отряда, уже влез между ними. Можно было попытаться атаковать наглую русскую пару, но почти линкорное бронирование русских было не по зубам среднему калибру японцев. А вот одного восьмидюймового снаряда «Баяна» или «Громобоя» могло хватить любому японскому крейсеру для потери хода. В чем очень быстро убедились на концевой «Акицусиме».

 Через десять минут после начала пристрелки она потеряла второе котельное отделение, половину орудий и не могла дать ход более тринадцати узлов. Как будто издеваясь над беспомощностью японских снарядов, «Гробомой» прошел в пяти кабельтовых от борта обреченного корабля, и парой залпов в упор добил его. «Акмцусима» до последнего отбивался из единственного уцелевшего носового орудия, но его снаряды, как казалось японцам, бессильно лопались на толстой бортовой броне «Громобоя». Более быстрый «Баян» уже перенес огонь на следующую жертву — крейсер «Сума».

 Наблюдая удачные действия Рейценштена в хвосте японской колонны, еще до утопления «Акицусимы» Макаров отсигналил Йэссену «следовать за Громобоем». Несмотря на краткость и расплывчатость приказа, его поняли правильно. В момент отворота японской колонны на Юг тройка русских крейсеров «Кореец», «Сунгари» и «Рюрик» прочно высели на хвосте японских броненосных сил, и уже успели пристреляться по концевому «Асахи». Учитывая, что кроме них по нему «работал» и хвост главной русской колонны, ему приходилось очень не сладко. Но пока броненосец вполне оправдывал высокую репутацию своих строителей. Построенный в 1900 году на верфи Брауна в Англии исполин в пятнадцать тысяч тонн был одним из лучших в мире. А с поправкой на то, что его команда имела реальный боевой опыт, наверное просто лучшим. Под градом русских снарядов любой другой броненосец, любого другого флота мира уже или затонул бы, или вышел из строя. Но «Асахи», несмотря на выбитую кормовую башню, снесенную вторую трубу, взрыв в казематах левого борта, упавшую до двенадцати узлов скорость, принятые ДВЕ ТЫСЯЧИ тонн воды упорно шел в строю японских главных сил. В момент отворота Того на Юг, командир броненосца, капитан первого ранга, Ямада, без пяти минут контр адмирал, украдкой от подчиненных облегченно вздохнул — теперь у его корабля был шанс. В последнем отрезке русские пристрелялись к его кораблю, и он стал всерьез сомневаться в благополучном исходе боя, и просто выживании его корабля. Несколько помог вышедший из строя «Фусо» — держась за строем колонны японцев, и виляя с разбитым рулем, он вел точный и частый огонь по обнаглевшим русским крейсерам. Особенно доставалось от него головному «Корейцу».

 Вообще, на противостоянии этой пары, сначала заочном, а потом и реальном, стоит остановиться подробнее. В конце 19–го века самая «горячая» холодная война и гонка вооружений шла между Чили и Аргентиной. Пару раз противостояние на море уже переходило в горячую фазу, и на рубеже веков обе стороны активно строили флоты для новой войны. Узнав, что Аргентина заказала в Италии пару броненосных крейсеров типа Гарибальди, Чили поспешила с заказам к законодателю мировых морских мод — к Британии. И, как обычно, британские инженера не подкачали. Скажем больше, они немного превзошли себя. Когда в Аргентине узнали, Что строится на верфях они впали в состояние «тихой паники». Выкупать у Италии пару уже готовых крейсеров не было никакого смысла. Даже ОДИН «броненосец второго класса» Чилийского флота при встрече почти неминуемо топил их обоих, как кутят. Его средний калибр, семь орудий калибра 190 миллиметров на борт, был почти равноценен главному калибру обоих Гарибальдей — шесть восьмидюймовок (для лентяев и несведущих — 203 мм) и одно орудие в 10 дюймов. Для противодействия же четырнадцати шестидюймовкам итальянцев, оставался главный калибр британца — четыре новейших орудия в десять дюймов, с увеличенной начальной скоростью снаряда. А высокая скорость снаряда — это и более высокая дальность, и лучшая точность огня… При этом, британец был быстрее, да еще и лучше бронирован. Он мог просто расстреливать оба корабля противника с дистанции, с которой его четырем орудиям могло ответить только одно. И у детищ итальянского кораблестроения не было даже шанса сблизиться. При встрече «пара на пару» экипажам аргентинцев можно было сразу запевать «аве мария», и открывать кингстоны. У политиков обоих государств хватило мудрости сесть за стол переговоров, выплатить фирмам строителям неустойку, и отказаться от покупки кораблей. Больше трения между Аргентиной и Чили до войны не доходили. Увы, примеры подобной государственной мудрости можно в истории человечества пересчитать по пальцам…

 А никому не нужные, уже готовые корабли попали на «свободный рынок»… Сейчас «Фусо», заказанный Чили и выкупленный у Англии Японией, гвоздил всеми орудиями по «Корейцу» и «Сунгари». Заказанных когда то Аргентиной, так же выкупленных у Италии Японией, украденных на пол дороги наглым «Варягом», и теперь ведущими бой под русским флагом… Но — «сколько веревочке не вейся, а конец близок». Созданный для уничтожения друг друга корабли сейчас именно этим и занимались.

 В носовой башне «Корейца» товарищи прапорщик Дикий и лейтенант Тыртов были обоюдно недовольны друг другом.

 - Мы выпустили уже почти шесть десятков снарядов, и что? — снова начал Тыртов, не отрываясь впрочем от дальномера, — еще пару раз бабахнем бронебойными, потом расстреляем остатки фугасов, и все! Можно сидеть курить до конца боя, те снаряды, что в бывшем погребе противоминного до конца стрельбы к нам не перетащить. А результат?

 - Слушай, ФИО ЗАБЫЛ? , ну чего ты хочешь чтобы я тебе ответил, — выцеливающий в прицел «Асахи» Дикий был недоволен стрельбой башни не меньше командира, но из принципа с ним не соглашался, — мне что сплавать к Того и спросить у него, куда мы попали? Так он сам не знает, какой снаряд от кого прилетел!

 - По теории столь нелюбимой вами вероятности, — не упустил шанса поддеть товарища более образованный Тыртов, — мы должны были попасть раз шесть. Хоть одно попадание мы наблюдали? Вертикаль готова, как поймаешь бей!

 - Выстрел! — почти мгновенно раздался отзыв отвечающего за горизонтальное наведение Дикого, и после полуминутной паузы ожидания падения снаряда, во время которой тишину в башне ни рисковал нарушать никто, — падения снаряда не наблюдаю. Ты видел?

 - Нет, опять как в воду….

 Ответ Тыртова был заглушен взрывом у башни очередного японского снаряда. На самом деле с меткостью у единственной десятидюймовки отряда Йэссена все было в порядке. Проблемы были скорее с удачливостью. Бронебойные снаряды, попадая в японские корабли, часто проходили навылет, снеся например кормовой мостик на «Асахи», и, чуть позже, продырявив ему бак. Что в бою совершенно безвредно и абсолютно не наблюдаемо с дистанции в три километра. В завязке боя один из дальних выстрелов почти вывел из игры «Идзумо», попади он под таким углом в палубу но… Промах в пять метров, при стрельбе с дистанции в шесть миль, это накрытие. То — есть прицел взят абсолютно верно, и корабль противника вполне в эллипсе рассеивания, но — все равно промах. Один из «не наблюдаемых» снарядов даже временно вывел из строя носовую башню на «Асахи», но на «Корейце» и этого попадания не заметили. Зато ответный огонь «Фусо», на котором справились наконец с управлением, начал доставать русский корабль все больше. И его замечали на «Корейце» все. Сначала снесло кормовой мостик, а теперь, судя по начавшему поступать в башню дыму, на баке начинался пожар.