Чистые души - Рина Эм

— Идем, — Семен двинулся назад, в тени. — Прошу тебя, поспешим!

В квартире Карины было все так же пусто и его надежды разбились. Прохор тут же занялся делом. С помощью магии вскрыв замок вызова. Следы демона появились перед ними. Они вели снаружи, потом уходили в портал, потом появлялись снова и снова уходили в тени.

— Его вызвали сюда. Демон вошел. Потом демон ушел. Снова вернулся и ушел опять, — говорил Прохор.

Потом взглянул на Семена:

— Хватит вздыхать. Займись, пожалуйста, делом. Осмотри квартиру, а я пройду по следу.

— Я с тобой…

— Ты сейчас не стабилен и тебе нужно нормализовать себя. Сосредоточься на простом деле, я скоро вернусь.

Его не было довольно долго — более часа. Семен раз за разом обходил маленькую квартирку, осматривая по новому кругу каждое стекло в доме. Наконец он появился. Воздух вздрогнул, предметы расплылись и Прохор шагнул в комнату.

— Ну что?!

— Ничего. След увел за границу мира. Я потратил много времени, объясняя стражу границ в том мире, что у нас здесь было совершено покушение на Семена и в его жилище убиты помощники. Он обещал преследовать и найти демона, если он еще в их мире. А если нет — информацию передадут дальше. Что ж демон был всего лишь инструментом, гораздо хуже другое — след колдуна испарился и я не понимаю, когда и как он исчез. Не понимаю даже в какой момент исчез, тут, или в твоей квартире, или где-то еще.

— Как это возможно? — прошептал Семен.

— Не понимаю. Его след фрагментарен, он то присутствует, то исчезает. Я не понимаю, как это сделано и для чего.

Прохор посмотрел на Семена так, что тот вздрогнул:

— Я начинаю жалеть тебя.

— Наши полномочия закончены на этом, — ответил Семен, — Я знаю. Нападение на Ра и Кусимира совершил демон, личность колдуна, призвавшего его нам все так же неизвестна и мы должны надеться, что его куратор знает об этом и выполнит свои обязанности. Информация о пропавшем демоне передана, остается теперь только ждать.

— Верно, — мягко кивнул Прохор, протянув руку осторожно коснулся волос Семена и провел по ним.

— Что ты делаешь?

— Утешаю тебя. Так делают люди, я видел.

— Так утешают больных собак.

— У тебя сейчас глаза как у больной собаки. Очень подходит, — и он снова протянул руку.

— Хватит. Не делай так! Это не поможет. Карину искать мы не можем. Её судьба не наше дело.

— Зови её К., или похищенная. Так будет легче, — посоветовал Прохор. Он еще раз скорчил лицо, будто его перекосило. Семен понимал, он пытается изобразить сочувствие.

— Ты совсем не ощущаешь того, что хочешь показать, — сказал он. — Чувства не затронули тебя, Прохор.

— Да? Спасибо. Но я на самом деле волнуюсь о тебе. Ты слишком много думаешь о девушке и её судьбе. Она пройдет свой путь, как и было положено. Это самое лучшее, что может с ней случиться.

— А самое лучшее для меня — забыть её?

— Лучшее для нас — хранить баланс и следовать уставу.

Прохор подумал и сказал:

— Я начинаю думать, нам все же следует обратиться к хранителям. Всё это очень странно, необычно и нападение на дом стража устава. Я думаю, это особая ситуация, которая позволяет сделать это. Я еще раз обдумаю все и сообщу тебе.

Он подождал еще несколько мгновений, потом отвернулся. Воздух качнулся вокруг него, предметы потеряли четкость, потом снова встали на место.

Глава 19. Сломанное зеркало.

Семен сел на диван. Если закрыть глаза, он будто видит её перед собой на внутренней стороне век. Еще сегодня она была тут, спорила с ним, сердилась, целовала… её запах сохранился в квартире, а отголоски её смеха можно услышать, если напрячься.

Прохор кажется созрел для обращения к хранителям. Поздно, слишком поздно. Её уже унесли, может быть она мертва, или где-то очень далеко. И он уже никогда не увидит её снова…

Странное чувство вдруг охватило его. Будто волна поднялась внутри, опрокидывая навзничь. Он потряс головой, будто собака, стряхивающая воду. Грудь будто разрывало изнутри, силы оставили его. Он втянул воздух, будто ему нужно было дышать, схватился руками за горло. Перед глазами все помутнело, предметы потеряли четкость, расплылись. Что-то обожгло его тело как огнем, комок встал в горле, глаза обожгло и вдруг они увлажнились, сами собой изнутри. В растерянности он почувствовал, как горячая капля скатившись из-под ресниц, упала на пол, прожигая кружок на светлом линолеуме.

— Карина! — прошептал он, выдыхая горечь.

— Карина…

Его шепот достиг стен и оконного стекла, отразился и вернулся назад, ударил в уши, но теперь в нем было не только его отчаяние, но и отдаленный отголосок. Он прислушался. Выдохнул снова:

— Карина?

Эхо принесло её шепот. Откуда он исходит?! Как слепой, он бросился к окну, крикнул снова, позвал её. В этот раз он знал куда смотреть и её отклик заставил его улыбнуться. Он коснулся стекла обеими руками и улыбнулся: только теперь ему открылось то, что они просто не могли бы найти, как бы не хотели. Все их усилия, стройные логичные действия и сверхчеловеческие силы не могли помочь там, где требовались чувства.

Колдун хорошо знал свое дело, он спрятал след не на стекле, а внутри него. Семен проговорил еще раз:

— Карина! — и улыбнулся: её отчаянный отголосок запутался в следах. Он звенел страхом и отчаянием и только когда его отчаяние ударилось в него, зазвенел в ответ.

Не думая ни секунды, Семен потянулся, осторожно раздвигая реальность, ухватился за тончайший след. Колдун и правда был хорош, нет он был велик. Только тончайшая магия могла устроить проход так глубоко и так хорошо его спрятать. И если б не случайность, им никогда бы не найти его.

Он миновал тонкую преграду, втиснулся, втянул свое тело и упал на пол. Встал и огляделся. Он снова был в квартире Карины. Никакого межмирья, или перехода, эта комната лежала прямо за стеклом, в зазеркалье, отражая реальность. Ни один страж, ни один Прохор не нашел бы это место. Его просто не существовало!

— Это гениально… — пробормотал он.

— Гениально, — раздался голос и повернувшись, он увидел наконец того, кого искал так долго.

— Григорий. Ну как же так?! Марфа была права, выходит. Я никак не мог подумать на тебя. Зачем? Почему?

— А ты снова не прислушался к ней. Что ж, ты ее никогда не слушал. Что тебе Марфа? Одна из многих. А вот она тебя любила. Так любила, что не