Звездная тень - Сергей Лукьяненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Надеюсь, он уже дома. Умывается после ратных подвигов…
Я не обрывал ее, Маше сейчас надо было сбросить напряжение. Пусть так. Мертвым не обидно. Если Кэлос и впрямь ожил человеком – ему не на что обижаться. Если его разум вознесся на следующий виток… то что ему этот захлебывающийся, готовый сорваться слезами женский смех…
– Я тоже надеюсь, что он дома,– деревянным голосом сказал я.– Ладно. Хватит, Маша.
Она послушно замолчала:
– Да. Извини. Нехорошо. Летим обратно, Петр. Нам надо поторопиться.
– Ты умеешь управлять такой машиной?
– Немножко. Мне объясняли.
– Тогда вези спокойно, без суеты. Нам ведь не надо убегать.
Маша наморщила лоб.
Я поднял ладонь, приоткрыл на миг. Алая звезда разбросала свой холодный свет.
– Мы не украли его. Мы получили свое, и никто не рискнет отнимать Зерно. В конце концов… такие идиоты, как мы с Кэлосом – это явление редкое, даже по вселенским масштабам…
– Дай посмотреть…
Я отдернул руку. Маша непонимающе смотрела на меня.
– Нет. Не надо. Лучше тебе не чувствовать этого.
– Чего?
– Жадности,– я улыбнулся.– Самой обычной жадности. Оно… оно дает почувствовать, насколько важно. Когда берешь Зерно в руки – перестаешь сомневаться, добро в нем или зло. Хочется укрыть… спрятать… зарыть в землю. В свою Землю. Чтобы пустило корни.
У Маши дрогнули плечи – словно пробежал по ее телу холодок, в бессильной попытке вырваться наружу.
– Я, пожалуй, и вправду… поведу флаер…– изменившимся голосом сказала она.
Рассвело.
Ночь вместила в себя все, что только можно вообразить. Вылазку за Даниловым, драку за Зерно, смерть Кэлоса.
Теперь ее время кончилось. Пора возвращаться. По-настоящему.
Домой.
Их было трое внизу, трое людей и рептилоид, и на миг меня ожгло безумной надеждой – Кэлос ожил человеком и вернулся…
Это был Крей.
Я выбрался из флаера. Маша шла на шаг сзади, с автоматом наперевес. Охрана… я вдруг почувствовал себя старым, очень старым, старше деда, старше Кэлоса и Крея, старше Земли Изначальной.
– Забрали,– сказал Крей.– Все-таки забрали.
Приятно сознавать, что и они ошибаются.
Разжав ладонь, я протянул ему Зерно. Он не коснется его, я знаю…
Крей молчал, вглядываясь в огненный шарик. Зерно меняло цвет, становясь то оранжево-желтым, то алым, то багрово-дымным.
– Значит, так? – спросил Крей.
– Так,– согласился я.
Он посмотрел на деда:
– Как я понимаю, Андрей, ты возвращаешься на свою планету?
– Да,– мрачно ответил дед. Ох и достанется мне за то, что ему пришлось общаться с Креем в условиях нехватки информации.
– Тогда у нас будет время докончить спор.
Теперь настала очередь Маши. На нее Крей глянул с большей теплотой:
– Уходишь?
– Конечно.
– Мне казалось, что наш мир пришелся тебе по вкусу. Я ошибся?
– Нет. Но…
– Не надо оправдываться. Излишне. Ты имеешь знания по пользованию техникой Лиги. Вам дадут корабль.
Маша молча наклонила голову.
– Крей, в нашем флаере тело Кэлоса.
Лицо Крея дрогнуло.
– Доигрался все же… Не беспокойтесь. Мы похороним тело.
– Он помог нам войти в Тень.
– Человеку в его возрасте вредно умирать.
– Это иногда полезно, чтобы остаться человеком! – не выдержал я.
– Кто знает? – Крей пожал плечами.– В любом случае он поступил, как ему хотелось. В последний раз выступил благодетелем… для целой планеты.
Возможно, его слова в чем-то и правдивы. Я не знал о Кэлосе того, что было известно Крею. Их спор длился веками, да и сейчас Крей пытался искать выход для Тени, а не прятался в пасторальном мирке.
И все равно – я только улыбнулся на эти слова, не отводя взгляда от Крея. Взгляд отвел он, наткнувшись на мою улыбку. Медленно сжав пальцы, я спрятал Зерно и лишь потом спросил:
– А разве этого мало, Крей?
Глава 5
Все повторяется.
Мы шли по туннелю Лиги, по нити между космической станцией и Землей Изначальной. Шли впятером. Я впереди, с Зерном в руке, за мной, эскортом, дед, Данилов и Маша, замыкал шествие Карел.
Если отвлечься от мелочей, вроде внешнего облика, точь-в-точь процессия синекожих чужаков.
Навстречу нам попадались люди, а изредка – существа, которых с людьми роднил лишь разум. Иногда нам приветливо улыбались, чаще проходили безучастно.
Новый мир вступает в Тень – это мелочь. Кто же от этого денется?
– Уйдем к Земле на корабле Лиги? – спросила Маша. Я покачал головой.
– Не надо. Нас ждет корабль, на бродячей планете.
Дед крякнул, словно мое решение ему чем-то ужасно не понравилось. Неохотно спросил:
– Петр, а стоит ли? Как я понимаю, в скорости мы много не выиграем.
– Коней на переправе не меняют,– попытался я отшутиться.
– Знаешь,– дед догнал меня, положил руку на плечо.– Что-то странное есть в том, что ты получил Зерно Врат. Ведь ты не хотел.
– Я старался.
– Петр, ну я же тебя знаю! Ты не мог изменить свою суть. Не мог заставить себя поверить в необходимость Тени!
– Но ведь я смог?
– Вот это меня и смущает…– дед вздохнул.– Никогда бы не поверил, что в молодых мозгах у меня станет меньше мыслей. Петр, я чувствую… что-то не так. И не могу сформулировать свои ощущения.
Мы остановились.
– Андрей Валентинович, но Петр так хотел…– примиряюще сказала Маша.– Он хотел, чтобы вы гордились…
Ой. Ну когда она окончательно разучиться звать его на «вы»? Когда дядю мне родит?
– Машенька,– дед окинул ее прежним
взглядом – снисходительно-ласковым.– Да не думай ты, что я ревную своего
внука, своего ученика к победе. Нет. Поверь.
Сейчас мы были уже где-то у окончания луча-туннеля. В самой широкой части, где над головой и по стенам теснились хижины, домишки, шалаши. Маленький мальчик, сидя вниз головой на «потолке», с любопытством следил за нами. Подобрал какую-то палочку, замахнулся было, чтобы запустить в нас, но поймал мой взгляд и бросился в домик.
Интересно, живой ребенок, или фантомный? У них тут с размножением негусто… бессмертным дети без нужды.
– Петя, дай-ка мне Зерно,– сказал дед.
Я вздрогнул.
– Пит…
– Это… мое…
Слова вырвались сами. Дед переглянулся с Машей. Данилов кивнул, словно и не ожидал ничего иного.
– Ты не дашь Зерна… на время… своему деду? Своему наставнику? Пит?
Рука задрожала, будто что-то взорвалось во мне, схлестнулось, сошлись две неукоснительные нормы, и одна должна была капитулировать…
– Н-н-на…
Я стал заикаться, когда протянул деду раскрытую ладонь. Крепкие пальцы взяли Зерно, покрутили…
– Я вот ничего не чувствую, Петя,– добродушно сказал дед.– Абсолютно. Нет, конечно, есть любопытство, есть некоторое восхищение… ай да сукины дети, чего соорудили… Но не более того!
Я не ответил. Я пожирал Зерно глазами. Оно было мое, оно даровано мне, и выпускать его из рук… Как там, в старой сказке про волшебное кольцо? «Моя прелесть»…
– Почему Тень отдалась тебе? – риторически вопросил дед.– Отдалась и покорила? Почему я… Пит, я ведь Землю люблю не меньше твоего… почему я ничего не чувствую?
– Не знаю…
Меня начала бить дрожь. Дед мог сделать с Зерном что-то неправильное! Немыслимое. Раздавить, погасить, сломать… пусть оно крепче стали и горячее звезд… но он не понимает, как оно важно!
Где-то, в дальнем уголке сознания, я понимал: со мной творится что-то странное. Но не было сил вдуматься.
– Пит… возьми. Не хочу, чтобы ты так меня смотрел.
Наваждение схлынуло, едва Зерно упало в мои руки. Переведя дыхание, я почувствовал, как краска стыда заливает лицо.
– В чем дело? Ты можешь объяснить, Пит? Почему?
– Да… наверное,– сказал я, неожиданно для самого себя.
Слова не рождались, они всплывали из памяти, где так надежно были похоронены:
– Но тень твоя тень
на этой стене
что ни день
караулит каждый мой миг
И тень моя тень
на стене пустой
немо
приглядывает за тобой
Дед кивнул. Морщась, как от удара. Прошептал:
– Ах, какой это был регрессор, Петя. Лучший регрессор Геометров. Дурачки… как же они такого не оценили…
В глазах его жила боль. И она била меня наотмашь – потому что нет большей боли, чем боль Наставника… Мне очень хотелось, чтобы он понял. Чтобы понял, и похвалил, и перестал сокрушаться… Я сказал:
– две наши тени бегут как псы
друг за другом бегут как псы
рядом с тобой рядом со мной
спущенные с одной
цепи
две наши тени два верных пса
ненавидящие тебя и меня
вс терпеливее день ото дня
вс голоднее день ото дня
– Вот как ты проходил Вратами, Пит,– лицо деда дрогнуло в муке.– Вот ведь как… когда за плечами такой долг… такая сила… Что с тобой?
Куалькуа!
Кожу вновь драло проволочной щеткой, наждачкой, рашпилем, беспощадно поглаживало изнутри.
Ты отдал приказ! – обиженно отозвался симбионт. Переход к внешностиНика Римера. Разве? Неужели? А почему бы и нет?
