Моя темная «половина» - Ева Никольская

«Сахарный мир!» — в который раз подумалось мне. Вот только… аромат у этих непонятных каратуш был совсем не сладкий.

Некоторое время спустя…

Я не ошиблась: белокожий укротитель действительно оказался девушкой.

Мы как раз поглощали вторую порцию каратуш, которые сильно напоминали мне свиные отбивные с острым соусом, несмотря на заверения Кира о том, что готовится это чудо цирковой кулинарии исключительно из бобов, а что вкус мяса — так в том, мол, и главная изюминка блюда. Вспомнив в очередной раз, что я теперь типа вегетарианка, потребовала у блондина раздобыть рецепт растительного заменителя свинины.

Пока мы обсуждали гастрономические вопросы, к лотку и подошла вышеупомянутая укротительница. Аше-ар, сидящий спиной к ней, продолжал мне рассказывать про особенности местной кухни, в то время как я, слушая его, с любопытством разглядывала незнакомку. Дракон и его брат тоже. Проследив за нашими взглядами, обернулся и Кир-Кули.

На бедрах девчонки была повязана кофта, а из-под нее торчал короткий белый хвост. Кончики ушей прикрывал головной убор, глаза прятались за голубыми стеклами очков, а на запястье серебрились два тонких браслета. Девчонка! Молоденькая совсем, с едва наметившейся грудью, угловатыми плечами и узкими бедрами. И почему Кир решил, что она аше-ар? Хвост же есть, а формы ушей просто не видно. Может, ошибся? Я уже хотела сказать об этом блондину, как мирная обстановка в открытом кафе начала стремительно меняться. И причиной тому была укротительница.

Какой-то мужик подошел к ней, когда она покупала порцию каратуш и большую кружку ягодного напитка. Начал что-то втолковывать, куда-то звать. Девчонка отказалась, но мужик не сдавался. Вскоре к нему присоединился еще один. И судя по одежде, манерам и надменному взгляду, этот второй явно был какой-то шишкой. Очень раздраженной шишкой, которой пришлось лично снизойти до разговора с простой циркачкой. Все его недовольства данным обстоятельством были написаны на холеной роже.

— Сказано, не продаются! — перейдя на повышенные тона, рявкнула девчонка.

Теперь к их разговору прислушивались не только мы, а все, кто находился на этот момент в небольшом кафе. События не заставили себя долго ждать. Уговоры сменились угрозами, слова — действиями. Тот, который главный, потянул свои пухлые руки к укротительнице, намереваясь то ли тряхнуть ее за ворот, то ли за шею схватить, но не успел даже коснуться девушки, ибо схлопотал сочно-красным напитком, который та выплеснула ему в лицо. Облитый, униженный, злой… он взвизгнул, как свинья, приказывая схватить и наказать мерзавку за оскорбление высокопоставленного гостя Галарии.

И тут же к лотку подбежали еще двое мужчин. Высоких, сильных, вооруженных и, в противовес первой парочке, белокожих. Наверняка, местные служители порядка, судя по форме ушей — гайлы. А вот к девчонке на помощь не спешил никто. Даже продавец куда-то слинял, бросив аппетитно пахнущий лоток на произвол судьбы.

Я покосилась на своих спутников, ожидая, что хоть кто-то из них проявит благородство и вступится за хрупкую блондинку, но все трое продолжали с интересом смотреть представление, не делая попыток вмешаться. Теневые щупальца моего призрачного тела сами полезли наружу, готовые в любой момент накинуться на неприятных мне типов, и я лишний раз порадовалась, что на мне отводящий взгляд амулет.

Тем временем, укротительница с сожалением взглянула на остывающий обед, по-прежнему стоящий на лотке, потом на мужчин напротив, двое из которых демонстративно положили ладони на рукояти коротких мечей, и, чеканя слова, проговорила:

— Кардары. Не. Продаются. Точка. А теперь пропустите, я голодна, — последняя фраза и милая улыбка относилась к стражам, однако те не сдвинулись с места. Видать оскорбленный жиртрест и правда был важной персоной.

Дальше все произошло очень быстро. Один из гайлов предложил укротительнице пройти куда-то до полного выяснения обстоятельств неприятного инцидента, облитый гость начал изображать из себя смертельно обиженного и требовать в качестве извинений отдать ему обоих «тигров», при этом обзывал девчонку так, что я покраснела. Она же по-прежнему оставалась спокойной и белоснежной, вот только пухлые губы больше не улыбались.

— Вы не вмеш-ш-шаетесь? — зашипела я, обращаясь к своим спутникам.

— Нам не нужны проблемы с мес-с-стными властями, — тем же тоном ответил Сэн.

— Тогда я сама…

— Только попробуй, — и в голосе мага послышалась угроза.

— Расслабься, айка, все будет хорошо, — подмигнул мне Кир и, взяв со стола кружку с напитком, снова повернулся к спорящим. Вот же, белая лисья морда! Как на спектакле, честное слово!

Дракон и вовсе ничего не сказал, он продолжал задумчиво поглаживать Селену и молчать.

Я была в шоке. Трое сильных, умных и ни капли не благородных мужчин тупо не желали помогать беззащитной девушке. Впрочем, делать это тут по ходу никто не желал. Даже циркачи не пытались вступиться за свою соратницу, что вызывало во мне еще больше непонимания.

— Достали! — устав выслушивать оскорбления, заявила укротительница и попыталась пройти мимо стражей. Ее остановили. Она швырнула тарелку в одного из них, затем сдернула с бедер кофту, которая свалилась на землю вместе с фальшивым хвостом, и выхватила из прятавшихся под ней ножен два изогнутых кинжала. — Мое терпение не безгранично, саи. Хотите драки — получите. Это вам обещаю я, Лей из рода Кули, — оба стража синхронно отступили от аше-ары, я подавилась удивленным вздохом, а Кир подавился своим «компотом».

— Мать твою… — откашлявшись, простонал он и, поймав мой вопросительный взгляд, исправился: — в смысле, мать бы ее видела.

— Ты и теперь не поможешь? — спросила его мрачно.

— А с чего мне им помогать? — вернул вопрос он. — Сами напросились, пусть сами и отдуваются.

— Но она же одна против… троих, — пробормотала я, видя как первый страж, едва успев обнажить свой короткий меч, повалился на землю, как подкошенный, в то время, как бело-голубой вихрь, в который превратилась девчонка, уже носился по площадке, распинывая остальных.

Теперь я поняла, почему никто не рвался ее спасать. Действительно… впору было спасать всех остальных от нее. Аше-ара наносила удары четко и быстро, уследить за ее передвижениями было почти невозможно, зато результат отлично видели все присутствующие. Заверещал толстяк, зажимая рану на щеке, взвыл его спутник, согнувшись пополам, пошатнулся и упал второй гайл. Большие сильные стражи… они выглядели неповоротливыми столбами на фоне этой пигалицы.

— Вон отсюда, — застыв на месте, проговорила Лей-Кули. — Пока я не потребовала официального поединка.

Напрочь забыв о вожделенных кардарах, гости Галарии заковыляли прочь. А укротительница, тяжело вздохнув, присела возле стражей и, что-то недовольно бормоча себе под нос, начала водить руками над нанесенными им ранами. Спустя пару секунд к ней присоединился и Кир. Судя по тому, что гайлы зашевелились, аше-ары их лечили.

— Какое трогательное воссоединение семьи, — хмыкнул Сэн, возвращаясь к остывающему обеду.

— А кто она ему? — не удержалась от вопроса я.

— Без понятия, — пожал плечами маг. — Дочь, может? Вон как эйсард шипит на нее, отчитывая за выкрутасы.

На этот раз напитком подавилась уже я. Захотелось пойти помочь или просто постоять рядом с блондинами, поддержать и… познакомиться с укротительницей, заодно и прояснив ее статус. Но что-то подсказывало мне: сейчас лучше к ним не лезть. Два аше-ара и два гайла… Я искренне надеялась, что они уладят конфликт и разойдутся миром. Ведь девчонка по сути никого не убила, а тех, кого ранила, сама же и исцеляет.

Проблемы со стражами были решены после вмешательства Ашенсэн. Знакомство с укротительницей тоже состоялось. И стало оно для меня весьма познавательным. А впереди нас ждала долгая дорога к главе рода Кули. И в эту поездку мы отправились уже вчетвером. Хотя вру, всемером, если считать наш заметно разросшийся зверинец. Кардары дремали у ног хозяйки, айка все так же висела на шее дракона, а я, сидя у края летающей «снежинки», выспрашивала у бывшей укротительницы про ее расу.

Потому что снова лажануться так же, как с Лей-Кули, назвав ее по имени без родовой приставки, не хотелось. Выяснилось, что подобное обращение от постороннего аше-ары воспринимают как оскорбление. Назвать белокожего только по имени — все равно, что обозначить свою власть над ним. Такое позволительно лишь самым близким: друзьям, родным, возлюбленным. Такое позволял мне Кир, но не его племянница.

К счастью, дядя успел вовремя вмешаться и рассказать ей про мою амнезию, чем и спас мое горло от ее ножа, а ее энергию жизни от моей тьмы. Но, несмотря на этот неприятный момент, мы с Лей-Кули поладили.