Русские дети (сборник) - Майя Белобров-Попов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Антанта ходит по классу, собирая контрольные. Юля в последнюю секунду исправляет девять на семь.
Времени до звонка ещё много, и Антанта вызывает к доске Руслана, чтобы он прорешал на доске примеры из этой контрольной. Руслан путается в цифрах, делит не на то и наконец дерзко заявляет: «А где мне в жизни понадобится это среднее арифметическое?» – «Как где?» – восклицает Антанта. И она начинает рассказывать где.
А ведь это немало – двести рублей за три минуты. Рома перемножает в столбик, не слушая Антонину Антоновну. За час он мог бы заработать, когда бы вот так и платили, страшно подумать – четыре тысячи рублей! За один только час! А если бы так за рабочий день! Рома поражён: он бы тогда за рабатывал во много раз больше, чем зарабатывают его родители. Он не знает, сколько они зарабатывают, но здесь, здесь что-то совсем немыслимое! И даже если в общем доходе семьи учитывать пенсию бабушки, Рома один получал бы гораздо больше зарплату, чем родители с бабушкой, вместе взятые! Рома не будет себя обманывать: это только на первый взгляд лёгкие деньги, а по правде – очень трудные деньги!.. Смотреть и смотреть.
Роме нравится думать по-взрослому. Он вспоминает разговоры о низких заработках учителей. Может, потому Антанта всегда недовольна, что мало она получает. Рома единственный в классе, чьи арифметические способности Антонина Антоновна ценит, но и на Рому она тоже часто фырчит. А больше всего ей не нравится расписание, по которому математика после физкультуры.
А посмотреть по-другому – и что такое двести рублей? Да ничего! Совсем ничего!
Но ведь это первый заработок Ромы – то, что запомнится на всю жизнь. Дедушка, спросят внуки, а когда ты первый раз заработал? В вашем возрасте, Рома ответит.
Самому заработать – это то, чего хочется Роме.
А сами деньги тут почти ни при чём.
Юлька запрещает ему касаться её половины парты, и как-то плохо у него получается, когда играют командами, но ведь именно Рому позвал Костя Лопата и доверил ему тайну своего дела. Эта тайна теперь только их четверых, если не считать Педофила. И Рома ценит то, что ему доверили тайну.
А увиденные гадости можно забыть. Вот и звонок. «Запишите номера задач на дом», – повелевает Антанта.
День долог, почти бесконечен, уроки – один длиннее другого. Часть речи местоимение проходят на русском. Я. Мы. Ты. Вы. Он. Она. Оно. Они. Они называются личными. Они никого и ничего не называют по имени, а только указывают на кого-то или на что-то. Урок ведёт Нина Витальевна. Она практикантка. На ней серая кофта. Она часто засовывает в карманы кофты руки и сразу вытаскивает. Ещё она напоминает Роме его двоюродную сестру Ленку, потому что часто поправляет волосы.
Урок ОБЖ тоже ведёт Нина Витальевна. Папа считает ОБЖ самым нелепым предметом. Рома слышал однажды, как папа говорил маме, что предмет ОБЖ для того и придуман, чтобы запугать школьников. Лучше бы им давали военную подготовку с первого класса. Ты так говоришь, отвечала мама, потому что сам не служил в армии. А бабушка хвасталась: у них был гроб – гражданская оборона. Их водили в бомбоубежище и даже давали надеть противогаз. Только сначала надо было измерить свой овал головы. Бабушка не помнила, долго ли они сидели в противогазах, но помнила, что надо было знать свой номер: каждой голове противогаз подбирался по номеру. Номер своего противогаза бабушка давно забыла. Она убеждена, что все противогазы давно укра дены. Рома не верит этому.
Рома любит ОБЖ. Это весёлый урок. На нём рассказываются страшилки. Но никто ничего не боится, и здесь, конечно, папа не прав. Каждый школьник знает стихи про мальчика, который нашёл гранату, и про электрика Петрова, который повесился на проводе и теперь у него качаются ноги. И это очень смешно, а совсем не страшно.
Только практикантку Нину Витальевну слушать не интересно – она сама словно боится того, о чём рассказывает. Когда шум в классе начинает усиливаться, Антанта, которая сидит на последней парте, бьёт по парте ладонью.
Урок посвящён стихийным бедствиям и грозным явлениям природы.
Нина Витальевна установила у доски две картины – «Последний день Помпеи» и «Дети, бегущие от грозы».
«Есть ещё время. Тебя точно не будут встречать?»
«Да нет же! Меня только провожают – это потому, что бабушке по пути, а обратно я сам».
Лопата удовлетворён ответом. Солнце сияет, на улице хорошо. Курсанты строем в баню идут. Рома и Лопата уступают им дорогу. У обоих школьные рюкзаки за плечами: у Лопаты с кармашком для телефона, а у Ромы просто рюкзак с двумя большими карманами, но без кармашка для телефона. До встречи ещё полчаса – чтобы убить время, решили пойти дальним путём.
Лопата инструктирует Рому: «И не забывай про „здорово“. Только говори „здорово“, когда он сам спросит: „Здорово?“ Если спросит: „А что здорово?“, говори: „Всё здорово“, и больше ничего не говори, ясно?»
Ясно. Но Лопата видит, что не всё ясно. «Да я разберусь», – говорит Рома.
Останавливаются. Внешний вид Ромы Лопату не совсем устраивает. «Причешись. У тебя есть расчёска?» У Ромы бы ла расчёска, но он её потерял, а у Лопаты есть, складная расчёска – как перочинный ножик, и, хотя мама не разрешает Роме пользоваться чужими расчёсками, он старательно причёсывается расчёской Лопаты.
«И очки тоже сними».
Рома охотно соглашается. Так Роме лучше – он меньше увидит. Он же не собирается в самом деле разглядывать.
«Волнуешься?»
Но в этом Рома Лопате ни за что не признается, да и себе тоже.
Пришли наконец. Здесь когда-то были качели. На скамейке сидят алкоголики, занятые собой. А в стороне у столба стоит Педофил в чёрном пальто, спиной к Лопате и Роме и заложив за спину руки.
Рома сразу догадался, что он Педофил.
Сердце сильнее забилось.
Подходят к нему, и Лопата ему говорит:
«Вот!»
Педофил, не сходя с места, поворачивает голову и смотрит через плечо сверху вниз на Рому, а Рома снизу вверх глядит на Педофила.
Рома видит лицо Педофила нечётко, но и без очков он видит всё самое главное – лохматые брови, мешки под глазами и вдоль каждой щеки по глубокой морщине, как будто след от маски, которую мог бы надевать Педофил. Рома не помнит, как зовут того американского актёра, на которого очень похож Педофил. А из-под бейсболки на висках у него торчат седые волосы.
Они глядят друг на друга, а потом Педофил произносит:
«Нет».
«Чё нет? – дёргается Лопата. – А чё нет-то?»
«Нет, – говорит Педофил. – Этому – нет».
И от этого «этому – нет» у Ромы по спине пробегают мурашки.
А Педофил уже уходит, и за ним побежал Костя Лопата.
Рома видит, как Лопата догнал Педофила, они остановились и говорят о чём-то. Потом Педофил дальше идёт, а Лопата бежит к Роме.
«Что ты наделал! – шипит Лопата. – Что ты наделал!»
«Что? Что я наделал?» – не понимает Рома.
«Ты его напугал!»
«Как напугал? Как?»
«Как-как! Через каку! – сжав кулаки, кричит Лопата. – Зря только связался с тобой!..»
И он бежит назад к Педофилу, догоняет его, и они идут вместе, а потом переходят улицу и скрываются за углом.
Рома, не зная, как быть, ещё с минуту стоит на месте.
Рома ошеломлён. Он не понимает, почему так получилось. Что он сделал не так. Что такого ужасного в нём разглядел Педофил. Рома хочет найти причину. Может быть, Педофил сидит в одном офисе с папой, и сейчас он Рому узнал, потому что видел когда-то? Но педофилы не могут вместе с папой работать… в чём же дело тогда? Вот в чём дело – дело в другом! Педофил наверняка догадался, что у Ро мы плохое зрение (Рома надевает очки). А Лопата Педофила неправильно понял!.. Но ведь Рома никого не хотел подводить…
Он плетётся домой, и на душе у него очень скверно. Словно он получил в дневник незаслуженное замечание. Словно в нём есть что-то хорошее, что приняли за плохое. Рома вспоминает, как бабушка говорит ему часто: «Мой ангел». Он глядит на себя, отражённого в стекле витрины магазина «Химик»: ангел ли он? Уши… они у него оттопырены (Юлька сказала однажды, что у него уши прозрачные). Но ведь это же не чудовищно? Это же не настолько чудовищно, чтобы напугать человека?
Татьяна Москвина
День мой рай Автобиографический рассказ
Волка я не видела.
Он жил в бабушкином рассказе. Пошла она за грибами, а волк вышел из лесу, встал на тропинке и давай смотреть жёлтыми глазами. Больше ничего не предпринимал.
Бабушка (в тот момент полноватая симпатичная женщина средних лет) от сверкнувшего в голове ужаса мигом вспомнила, что волки боятся огня. Лихим кавалеристским движением она выхватила из кармана спички и стала их зажигать одну за другой, бросая волку прямо в нос. Зверь удивился (пожал плечами) и ушёл.
– А медведь?
– Медведь в малиннике ходил рядом, урчал, кусты хрустели, я думала – мужик какой-то малину мнёт…
Дощатая избушка того дивного серого оттенка, который достигается многолетним дождевым омовением. Бабушка зовёт её «курятником» и «времянкой». Разделена надвое, но не пополам – в меньшей части живём мы, в большей – наши соседи и друзья Изотовы. Там тоже есть бабушка и внучка…
