Легенда о докторе Фаусте - неизвестен Автор

Если бы лучшие пьесы Шекспира были переведены для наших немцев с некоторыми небольшими изменениями, то, наверное, это было бы плодотворнее, чем близкое знакомство с Корнелем и Расином. Во-первых, Шекспир понравился бы нашему народу гораздо больше, нежели эти французские пьесы; во-вторых, Шекспир пробудил бы у нас совсем иные таланты, чем те, какие могли вызвать к жизни Корнель и Расин. Ибо г_е_н_и_я может вдохновить только г_е_н_и_й, и легче всего тот, который всем, по-видимому, обязан природе и не отпугивает нас трудностью совершенства, достигнутого им в искусстве.

Даже если судить по древним образцам, то Шекспир гораздо более великий трагический поэт, нежели Корнель, хотя последний отлично знал древних, а Шекспир почти не знал их. Корнель ближе к древним по своим техническим приемам, а Шекспир по существу. Английский поэт почти всегда достигает цели трагедии, какие бы необычные и ему одному свойственные пути он ни избирал, французский же ее почти никогда не достигает, хотя он и идет путем, проложенным древними. После "Эдипа" Софокла никакая трагедия в мире не имеет больше власти над нашими страстями, чем "Отелло", "Король Лир", "Гамлет" и т. д. Разве есть у Корнеля хоть одна трагедия, которая бы наполовину растрогала нас так, как "Заира" Вольтера {8}? "Заира" Вольтера! А насколько она ниже "Венецианского мавра", слабой копией которого является и откуда заимствован весь характер Оросмана?

То, что в наших старых пьесах было действительно много английского, я мог бы обстоятельно доказать без особого труда. Стоит назвать хотя бы самую известную из них: "Доктора Фауста" - пьесу, содержащую множество сцен, которые могли быть под силу только шекспировскому гению. И как влюблена была Германия, да и сейчас еще отчасти влюблена, в своего "Доктора Фауста"! Один из моих друзей хранит старый набросок этой трагедии, и он мне сообщил одну сцену, в которой несомненна заключено много возвышенного. Хочется вам ее прочитать? Вот она!

Фауст берет к себе в услужение быстрейшего из адских духов. Он произносит заклинания, и тогда появляются семеро духов; начинается третье явление второго действия.

Фауст и семеро духов {9}.

Фауст. Это вы? Вы, быстрейшие духи ада?

Все духи. Мы!

Фауст. Все семеро одинаково быстрые?

Все духи. Нет {4}.

Фауст. А который из вас самый быстрый?

Все духи. Я!

Фауст. Просто чудо, что между семью чертями только шестеро лжецов. Я должен с вами ближе познакомиться.

Первый дух. Так и будет! Когда-нибудь!

Фауст. Когда-нибудь! Что ты под этим подразумеваешь? Разве и черти призывают к покаянию?

Первый дух. Конечно, закоснелых... Но не задерживай нас!

Фауст. Как тебя зовут? И насколько ты быстр?

Первый дух. Ты мог бы скорее испытать меня на деле, чем получить ответ.

Фауст. Пожалуй. Посмотри, что я делаю?

Первый дух. Ты быстро касаешься пальцем пламени свечи.

Фауст. И не обжигаюсь. Так отправляйся и ты и семь раз столь же быстро пронесись сквозь адское пламя и не обожгись! Ты онемел? Ты остаешься? Так, значит, и черти тоже хвастуны? Ну, ну! Даже самым маленьким пороком - и тем вы не брезгаете. А ты, второй, как звать тебя?

Второй дух. Хил, а это на нашем скучном языке значит: стрела чумы.

Фауст. Насколько же ты быстр?

Второй дух. Уж не думаешь ли ты, что я не по праву ношу свое имя? Я быстр как стрелы чумы.

Фауст. Ну, так уходи и служи врачу! Для меня ты слишком медлителен. Ты, третий, тебя как звать?

Третий дух. Меня зовут Дилла, меня несут крылья ветра.

Фауст. А ты, четвертый?

Четвертый дух. Мое имя Ютта, я летаю на солнечных лучах.

Фауст. О вы, быстрота которых может быть выражена в конечных числах, презренные!

Пятый дух. Не удостаивай их твоего гнева! Они посланцы сатаны, но только в телесном мире. Мы же посланцы его в мире духов; нас ты признаешь более быстрыми.

Фауст. Насколько же ты быстр?

Пятый дух. Я быстр, как мысль человека!

Фауст. Это уже нечто! Но мысли человека не всегда быстры. Не там, где их призывают истина и добродетель. Как ленивы они тогда! Ты можешь быть быстрым, когда хочешь быть быстрым, но кто мне поручится за то, что ты всегда этого хочешь? Нет, тебе я так же мало доверяю, как мало могу верить и самому себе. Ах! (К шестому духу). Скажи мне, насколько ты быстр?

Шестой дух. Я быстр, как отмщение мстителя!

Фауст. Мстителя? Какого мстителя!

Шестой дух. Всемогущего, грозного, который себе одному предоставил право мести, ибо месть его услаждала.

Фауст. Ты кощунствуешь, дьявол; ведь я вижу, что ты дрожишь. Быстр, говоришь ты, как месть того... я чуть было не назвал его! Нет, его нельзя называть среди нас. Так месть его, значит, быстрая? Быстрая? А я все еще жив? И все еще грешу?

Шестой дух. То, что он еще дает тебе грешить, уже месть!

Фауст. И черт должен меня этому учить? И только сегодня! Нет, месть его не быстрая, и если ты не быстрее его мести, то уходи! (К седьмому духу). Насколько ты быстр?

Седьмой дух. Тебе, смертный, нельзя угодить, если и я для тебя недостаточно быстр!

Фауст. Скажи мне, насколько ты быстр?

Седьмой дух. Не более и не менее, чем переход от добра к злу.

Фауст. Да, ты - мой черт! Быстрый как переход от добра к злу! Да, это быстрый переход; нет ничего, что было бы быстрее! Прочь отсюда, улитки Тартара! Прочь! Как переход от добра к злу! Я познал, как он быстр, этот переход! Я познал это! и т. д.

Что вы скажете об этой сцене? Вы хотели бы иметь пьесу, полную таких сцен? Я тоже!

2. План пролога и первого действия

Старый собор. Звонарь и его сын, только что отзвонившие полночь или собирающиеся звонить. Сборище чертей, невидимо сидящих на алтарях и совещающихся о своих делах. Несколько чертей, посланных Вельзевулом, появляются перед ним, чтобы отдать отчет о своих деяниях. Один ввергнул город в пламя, другой потопил в бурю целый флот. Третий осмеивает их за то, что они берутся за такие ничтожные дела. Он похваляется тем, что соблазнил святого, уговорив его напиться, и тот в опьянении совершил клятвопреступление и убийство. Это наводит на беседу о Фаусте, которого не так-то легко совратить. Третий черт берется за сутки предать его во власть ада.

- Сейчас, - говорит один черт, - он еще сидит при свете ночной лампады и исследует глубины истины. Слишком сильная жажда знаний - недостаток; а из недостатка, если человек слишком в нем упорствует, могут проистечь все пороки.

После этого черт, собирающийся совратить Фауста, излагает свой план.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Действие продолжается от полуночи до полуночи.

Фауст со своими книгами у лампы. Борется с различными сомнениями из области схоластической премудрости. Он вспоминает, что один ученый вызывал черта по поводу Аристотелевой энтелехии {10}. И он также много раз делал подобную попытку, но безуспешно. Он пробует это еще раз, именно теперь для этого надлежащее время, и он произносит заклинание.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Из-под пола появляется дух с длинной бородой, в плаще.

Дух. Кто меня потревожил? Где я? Не свет ли мне тут почудился?

Фауст (пугается, но, вновь овладев собой, обращается к духу). Кто ты? Откуда ты? По чьему приказанию явился?

Дух. Я лежал, погруженный в дремоту, и грезил, будто мне как-то не по себе - не хорошо, и не плохо; и тут, снилось мне, до меня донесся издалека чей-то голос; он все приближался; Ваал! Ваал! - услышал я, и на третий зов "Ваал" явился я сюда.

Фауст. Но кто ты?

Дух. Кто я? Дай вспомнить! Я - я только недавно стал тем, что я есть. Я смутно припоминаю, что у меня было это тело, эти члены; теперь... и т. д.

Фауст. Но кем же ты был?

Дух. Кем был?

Фауст. Да, кем ты был раньше? До сих пор?

Дух. Раньше? До сих пор?

Фауст. Не всплывают ли в твоей памяти представления, которые предшествовали бы твоему нынешнему и прежнему полубодрствующему состоянию?

Дух. Что ты говоришь? Да, теперь меня осенило: однажды я уже видел нечто подобное. Погоди, погоди, дай мне найти нить воспоминаний.

Фауст. Я попытаюсь помочь тебе. Как тебя звали?

Дух. Меня звали Аристотель. Да, именно так меня звали. Что это со мной?

Он делает вид, будто теперь все вспомнил, и отвечает Фаусту на самые трудные его вопросы. Дух этот - сам дьявол, задумавший соблазнить Фауста. Однако, - говорит он наконец, - я устал втискивать свой разум в прежние рамки. Говорить с тобой как человек обо всем, что ты меня спрашиваешь, я больше не желаю, а говорить с тобой как дух - не могу. Отпусти меня; я чувствую, что вновь погружаюсь в дремоту и т. д.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Он исчезает, а Фауст, полный радостного изумления от того, что заклинание возымело силу, начинает новое, чтобы вызвать демона.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Появляется черт.

Кто это, чьему могучему зову я должен повиноваться? Ты? Смертный? Кто научил тебя этим могучим словам? [Сообщение Карла Лессинга].

3. Письмо о пропавшем "Фаусте" Лессинга капитана фон Бланкенбурга {11}