Зверолов - Александр Рудазов

Микробиологу тоже не терпелось провести сканирование, но ей приходилось ждать, пока «Джеймс Кэмерон» приземлится. Даже мощнейший биоискатель корабля-пионера на таком расстоянии способен обнаружить лишь крупные скопления активного белка. Микроорганизмы придется искать вручную.

Когда расстояние сократилось до полутора астрономических единиц, капитан попросила заполнить пробелы в анкете звездной системы. Данное на обдумывание время истекло — просим поделиться вашими названиями.

Картограф Петр Карпилов был первым. Очень довольный, что ему достался главный приз, он с гордостью провозгласил, что эта планета отныне называется Карпилией!

— Какое… небанальное название, — едко хмыкнула капитан.

Впрочем, остальные члены экипажа тоже не проявили выдающейся фантазии. Звезды получили названия Звезда Диего и Мирная. Планетам же отныне предстояло зваться Принцесса Цецилия, Партика, А23114 (судовой врач придерживалась мнения, что необитаемым планетам следует присваивать кодовые обозначения, а не имена), Багратуни, Оазис, Новый Юпитер, Фишерия, Железяка и Лейденида.

— Железяка?.. — поджала губы капитан. — Старший помощник Забихи, я же просила…

— Да там ядро из чистого железа! — возмутился старпом. — Хорошее же название!

— Черт с тобой, все равно астрономическая комиссия не утвердит, — махнула рукой капитан. — Всем приготовиться к выходу на орбиту! Начинаем синхронизацию со звездными сутками!

Несмотря на то что всем хотелось поскорее приземлиться, первые десять дней «Джеймс Кэмерон» проведет на орбите. Стандартная процедура перед посадкой на неизвестную планету. Будет осуществлено самое подробное сканирование, составлена карта поверхности, взяты пробы грунта, воздуха и воды, спущены разведчики, и только потом приземлится сам корабль.

Тем временем навигатор и гиперлоцман совмещали координатную сетку. Узор гравитационного всплеска в гиперпространстве — с рисунком звездной системы в пространстве классическом. Накладывали их друг на друга, координировали и вшивали новые данные в звездную лоцию. Даже если «Джеймс Кэмерон» и не сможет вернуться домой, информация всяко не пропадет зря. Через шестнадцать лет ее получат на альшаинской базе, а там… там видно будет.

И однако ж за обедом настроение царило невеселое. Все-таки никому не улыбалось торчать в этой системе долгие годы. Уже начали высказываться предложения о закладке промышленной колонии — начать добычу сырья, синтезировать войско строительных дронов, возвести репликаторные фабрики и в конечном итоге создать звездную верфь и починить гипердвигатель. Проект вполне осуществимый.

Проблема лишь в том, что силами всего одного корабля-пионера это и займет что-то около шестнадцати лет. Если работать авральными темпами, можно успеть за двенадцать. Но быстрее не получится.

По крайней мере голода можно не опасаться минимум лет тридцать. Даже если на камбузе иссякнут все запасы, в трюме хранится неприкосновенный запас — сто пятьдесят тонн пищевой заправки. Жиры, белки, углеводы, аминокислоты, сложные эфиры — все спрессованное в сверхплотные кубики, из которых биорепликатор создаст любое кушанье, любой деликатес. Плюс вторичная переработка. Да и на планетах этой системы уж верно найдутся какие-нибудь углеводороды.

— Восемьдесят девять и шесть десятых процента воды, девять и шесть десятых процента этилового спирта, четыре десятых процента сахарозы, две десятых процента белка, одна десятая процента минеральных солей, одна десятая процента витаминов и микроэлементов… — задумчиво бормотал химик-аналитик, рассматривая на свет жидкость цвета спелого граната. — Но разве этот перечень отражает истинную ценность сего благородного напитка? Кем был тот неизвестный гений, что первым додумался смешать все это в столь достойных пропорциях?

— Вряд ли это произошло целенаправленно, — заметил культуролог. — Скорее всего, случайно получилось.

— И я думаю, что вам уже достаточно, — добавила судовой врач. — Рекомендую отрезвляющую ингаляцию.

— Через пять минут, — заверил ее химик-аналитик. — У меня еще только девять десятых промилле. Доведу до единицы и очищусь.

С этими словами он опорожнил бокал, прислушался к внутренним ощущениям, немного покачался на стуле и потянулся к ингалятору. С минуты на минуту вернется разведбот с Нового Юпитера, доставит образцы воздуха…

Однако он доставил кое-что еще. Брат и сестра Нагаи, легкие разведчики «Джеймса Кэмерона», передали, что обнаружили останки кораблекрушения. От корабля осталось не так уж много, но он явно земной.

Через несколько минут все уже рассматривали изображение. На фоне газового гиганта кораблик казался мушиной точкой. Потом пошло приближение… стали появляться детали… корабль занял весь экран… и теперь было видно, что это не корабль, а именно останки. Груда покореженного металла, бесформенные обломки — и однако в очертаниях еще угадывался прежний благородный облик…

— Это корабль-пионер, — тихо произнес старпом. — Только очень старый. Такие вышли из обращения еще до объединения.

— Совпадения по базе данных? — спросила капитан.

— Идет обработка, — ответила связист. — Восстанавливаю изначальный вид.

Работа заняла почти двадцать минут. Все-таки звездолет был очень уж обезображен. Но в конце концов связист уверенно заявила:

— Это «Ален Бомбар». Пропал без вести в 2365 году. Экипаж — тридцать шесть человек, капитан — Питер Схенк.

Все склонили головы в знак скорби. Орудийный оператор произвел символический выстрел плазменной торпедой, а капеллан принялся просматривать досье погибших, чтобы выполнить поминальные ритуалы в соответствии с их мировоззрениями. После высадки на планету для них будут воздвигнуты кенотафы.

— Есть гипотезы насчет того, что с ними случилось? — спросила капитан у разведчиков.

— Пока нет, — ответили по громкой связи. — Но выглядит все так, словно их обстреляли из метеоритных пушек.

— Надеюсь, это не как на Звезде Осборна… — пробормотал старпом.

У всех слегка вытянулись лица. Звезда Осборна — одно из тех мест, где были найдены остатки древней цивилизации… но уж лучше бы их не находили. Там сохранилась действующая, на редкость мощная боевая станция — она крейсировала вокруг планеты Кханга и атаковала все, что к ней приближалось. В результате эту систему открывали аж три раза, потому что два первых корабля-пионера — «Лейф Эриксон» и «Джеймс Кук» — были уничтожены. Только третий корабль уцелел и сообщил о находке, после чего к ней была направлена военная армада, которая и поставила точку в истории.

Причем самое скверное то, что на самой планете никаких признаков жизни найдено не было. Мертвый каменный шар, похожий на Марс до терраформирования. Ни единого строения, никаких искусственных объектов, ничего вообще. Многие полагают, что инопланетяне, создавшие ту боевую станцию, вовсе и не вымерли — просто их материнский мир пока что не найден.

И судя по тому, как они приветствуют гостей, встреча с ними будет не слишком радостной…

Но на этот раз тревога оказалась ложной. После нескольких часов исследований был вынесен однозначный вердикт — несчастный случай. Вскрыв «черный ящик» звездолета, прочтя судовой журнал и рассчитав его траекторию, разведчики сообщили, что с «Аленом Бомбаром» произошло то же самое, что и с «Джеймсом Кэмероном». Они точно так же обманулись «пустым» участком гравитационного всплеска и вышли из гиперпространства в самом сердце метеорной вьюги. Но если «Джеймс Кэмерон» это выдержал, отделавшись поврежденным двигателем, то «Ален Бомбар» превратился в груду металлолома.

Все-таки сто лет назад звездолеты значительно уступали современным.

Тем временем внизу вращалась Карпилия. Раз за разом «Джеймс Кэмерон» огибал ее, с каждым витком смещаясь примерно на четверть меридиана. Спутниковая карта планеты становилась все подробнее, и члены экипажа проводили все больше времени за ее изучением.

Троост уже получил изображения первых жизнеформ. Пока еще не очень много, и в основном статичные кадры, но с этим уже можно было работать. Зверолов начал понемногу прикидывать, какие образцы будет ловить в первую очередь. Провел предварительную настройку вольеров, создав в них карпильский воздух, давление, гравитацию. Температурный режим пока не трогал — с этим еще не было полной ясности.

А на десятый день картограф появился в кают-компании сам не свой… С трудом подбирая слова, Карпилов произнес:

— Вы не поверите. На материке четыре, чуть южнее дугообразных гор, немного не достигая залива… Там… там…

— Там?.. — спокойно переспросила капитан.