«КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо - Владимир Пещерский

— Скоро вы убедитесь, что я был прав. Нельзя нарушать элементарные требования безопасности. Каждая лишняя минута работы в эфире — это дополнительная возможность обнаружения рации противником. Риску подвергаемся не только мы, находящиеся в Брюсселе, но и все конспиративное дело!

Эти слова раздосадовали резидента: Москва будет недовольна, что объем сведений сократился, когда он должен был бы расшириться, особенно сейчас, когда так тяжело на фронте.

По соображениям личного удобства Отто настоял на том, чтобы Софи Познанская проживала на радиоквартире. Так ему подручнее встречаться с ней и поддерживать деловые отношения. Не придется колесить по всему Брюсселю в поисках конспиративного адреса, да и месторасположение виллы казалось Трепперу достаточно уединенным. Давид Ками по тем же причинам и по инициативе Отто оказался жильцом виллы на улице Атребат, и конспиративная квартира превратилась в общежитие.

Пойдя на поводу у своих чувств, Отто нарушил святые заповеди конспирации: радиоквартира ни при каких обстоятельствах не должна служить для иных целей, тем более проживания обслуживающих ее радистов и шифровальщиков.

Из-за подобного кучного проживания и частого общения между сотрудниками секретные сведения о работниках резидентуры, их распорядке, некоторых условиях деятельности постоянно находились перед глазами Риты Арну. Хотя женщине доверяли, посвящать ее в то, что ей не положено знать даже непреднамеренно, было по меньшей мере неосторожно.

Видя, что о безопасности квартиры практически никто не заботится, Хемниц начал привозить с собой на сеансы радиосвязи с Москвой случайных знакомых и дам легкого поведения. С ними он все чаше задерживался на вилле. Хотя соседи не попадались на глаза Отто, они тем не менее были свидетелями, что в скромном доме происходят странные встречи, посещение дома местными путанами наводило на мысль о том, что там не все в порядке. У некоторых солидных бюргеров появилось опасение, уж не новый ли бордель открылся по соседству и не следует ли об этом предупредить местную полицию?

Кент наблюдал эти сцены и протестовал. Он был недоволен поведением Хемница, его постоянные выходки еще больше насторожили молодого резидента. Почему Отто покровительствует Карлосу Аламо, действует за его, Кента, спиной, не считаясь с ним и подставляя под удар? Что следует предпринять, чтобы положить, пока не поздно, конец этой недисциплинированности, от которой страдает дело? Кент предупредил Отто, что если он не примет мер, то придется доложить Центру о положении в резидентуре.

Отто с неудовольствием выслушал Кента. «Молод ты, чтобы учить меня. Может, хочешь выслужиться перед Центром?» Для себя он решил, что от Кента надо найти повод освободиться.

Исполнение принятого решения Отто наметил на декабрь 1941 года. Он прибыл в Брюссель 11 декабря, переговорил с Познанской. Она подтвердила, что на вилле не все благополучно, имея в виду прежде всего поведение Хемница. Отто попросил ее на следующий день организовать встречу с Давидом Ками здесь же, на вилле, а еще через день -г 13 декабря — пригласить Хемница и Ками, чтобы объявить всем о том, что Познанская и Ками переезжают в Париж, а Хемницу необходимо решительно пересмотреть свое поведение.

Но не только Отто принимал меры. Поисковая группа зондеркоманды «Роте капелле» тем временем вплотную приблизилась к цели и находилась поблизости от улицы Атребат. Шеф команды уточнял детали, какой из трех подозрительных домов является пристанищем «пианистов». С наступлением вечера и отключением электроэнергии команда заметила, что после минутного перерыва в подаче электричества передатчик замолчал. Несомненно, это была вилла номер 101. Гестаповцы ворвались в дом, перепугав до смерти хозяйку, уже легшую спать. На втором этаже Софи Познанская занималась дешифрованием. Она на мгновение повернулась к дверям. Этой секунды ей и не хватило, чтобы полностью сжечь в камине радиограмму. Эсэсовцы выхватили из огня обгоревший листок.

Давид Ками не сразу сообразил, что произошло. Когда он осознал, что с минуты на минуту его схватят, бросился бежать. Но далеко уйти не удалось, его быстро скрутили, вернув на виллу.

Руководивший нападением эсэсовец расхаживал по комнатам, бегло осматривая их и давая указание проверить места, подходящие для устройства тайников. Затем, согнав пленников в холл, офицер и солдаты зондеркоманды организовали засаду. Ждать долго не пришлось. Вызванный Познанской накануне и ничего не подозревавший Хемниц позвонил в дверь и тут же оказался перед гестаповским офицером.

— Ты знаешь этих? — Эсэсовец кивнул в сторону задержанных. — А вы его? — Софи опустила голову и ничего не ответила. Офицер посмотрел документы Хемница. — Что ты здесь делаешь, господин Аламо? Ты действительно уругваец?

Аламо довольно складно рассказал байку о том, что он продает продукты и явился за очередным заказом. Офицер не перебивал, но не поверил ни единому его слову.

— Иди к ним, потом разберемся, какой ты торговец. — И подтолкнул его в спину.

И почти сразу в дверях раздался звонок. Хемниц невольно вздрогнул. На пороге стоял Леопольд Треппер и никак не мог понять, что произошло на вилле и почему дверь ему открыла не Рита Арну. Его проводили в холл. Увидев перевернутую вверх дном мебель, бледное и нахмуренное лицо Аламо, Треппер понял: это провал! Гестаповец читал показанную Треппером справку, в которой говорилось, что ее предъявитель уполномочен директором парижского отделения организации Тодта (строительная организация вермахта) изыскивать стратегические материалы, необходимые армии рейха. Директорат просил оказывать предъявителю сего всевозможное содействие в выполнении его миссии. Документ был подлинным, но проверить все же не мешало. Немец куда-то позвонил и получил подтверждение. Он не стал слушать дальнейших объяснений Треппера. Они для него не имели значения. Офицер получил указание немедленно отпустить «господина Жильбера» (под таким именем проживал Треппер во Франции).

После случившегося резидент был обязан принять немедленные меры по локализации провала. Отто надеялся, что задержанные разведчики будут молчать, но как долго им удастся выстоять под пытками гестапо? А как поведет себя Рита Арну? Она не связана присягой, ее антифашистская непримиримость хороша, пока она находилась в своем окружении. Но хватит ли у нее стойкости молчать перед лицом гестаповских угроз, а то и пыток, и во имя чего она будет упорствовать?

Отто предупредил Кента о случившемся. Ценный источник информации Ромео также получил указание немедленно уйти в подполье. Кент решил выехать во

Францию, в Марсель, где находился филиал компании, директором которой он являлся. Разведчик отправился в дорогу с Маргарет Барча. Ромео первое время затаился, но потом осмелел, позабыв о том, что его адрес и он сам хорошо известны Рите Арну.

С опозданием в полтора месяца, лишь 1 февраля 1942 года, Отто сообщил в Москву о провале радиоквартиры и выезде Кента в неоккупированную зону Франции. Он постарался быть лаконичным: его донесение выглядело будничным, как рапорт о гибели бойца на поле боя. В Центре посчитали случившееся неизбежными издержками. Когда в Разведупре раздался звонок из штаб-квартиры внешней разведки и спросили, нельзя ли вновь использовать Кента для поездки в Берлин на встречу с Арвидом и Харро, то услышали: невозможно, группа разведчика провалилась.

—  Подробности нам пока неизвестны, ожидаем новых сведений. Связаться с разведчиками по другим каналам не имеем возможности, — ответил начальник немецкого направления своему коллеге из внешней разведки Журавлеву.

Вместе с тем все больше подробностей о разведчиках, оказавшихся у нее в руках, узнавала с каждым днем германская контрразведка. В Берлине было созвано совещание генералов гестапо, абвера, службы имперской безопасности и радиоразведки. Мюллер по составленной Паннцингером записке доложил присутствующим, что первые результаты согласованной деятельности зондеркоманды «Роте капелле» дали обнадеживающие результаты.

—   Мы пока не можем с точностью сказать, кто и как работал против нас, но одно несомненно: мы напали на след крупной агентурной сети русских. Имеет ли все это какое-то отношение к Берлину, ответить не могу, но, скорее всего, такая связь существует.

—  Следует продолжать поиски, — заметил Шелленберг. — Конспираторы могут затаиться даже у нас под боком. Наблюдение за выявленными объектами обязательно выведет на новых людей. Уверен, нас еще ждут сюрпризы.

—   Отдел дешифрования верховного командования вооруженных сил под руководством доктора Фаука давно работал над дешифрованием перехваченных радиограмм. К сожалению, система шифра у русских довольно сложная и одними математическими методами ее раскрыть трудно. Учитывая сообщение генерала Мюллера, проблема, мне кажется, получила новый импульс. Не сомневаюсь в том, что допросы захваченных в Брюсселе русских дадут понимание принципа построения их кодов, — высказался шеф службы радиоразведки генерал Тилле.