На морских дорогах - Константин Бадигин

На левом берегу Двины за второй лесобиржей подожжено хранилище дров для речных пароходов. Загорелся берег, сложенный из отходов древесины. Долго распространялся удушливый дым.

Торфяное болото, на котором стоит город, не давало возможности рыть укрытия, и многие жители оставались беззащитными. В то же время бомбы, попадая в болотистую почву, иногда не взрывались, что спасло не одно здание.

В часы бомбежки 5 сентября гитлеровцы сбросили парашютистов в Приморском, Холмогорском, Каргопольском и Коношском районах области.

На 941-м километре Северной дороги диверсанты повредили железнодорожное полотно между двумя разъездами. Убит из автомата машинист Маклаков и взрывом мины ранен боец охраны потерпевшего крушение поезда.

Четыре парашютиста добровольно явились в органы НКВД с диверсионными инструкциями под названием «Задание для Архангельского направления». Из них было ясно: враг шел на все, чтобы блокировать наши северные ворота для оборонных грузов.

В начале сентября мы узнали о выходе из Исландии каравана PQ-18. В нем находился и «Сталинград», которого я дожидался.

В послании Черчилля И. В. Сталину от 7 сентября сообщалось:

«Конвой PQ-18 в составе 40 пароходов вышел. Так как мы не можем посылать наши тяжелые корабли в сферу действия авиации противника, базирующейся на побережье, мы выделяем мощные ударные силы из эсминцев, которые будут использованы против надводных кораблей противника, если они атакуют нас к востоку от острова Медвежий. Мы также включаем в сопровождение конвоя для защиты его от нападения с воздуха только что построенный вспомогательный авианосец. Далее, мы ставим сильную завесу из подводных лодок между конвоем и германскими базами. Однако риск нападения германских надводных кораблей по-прежнему остается серьезным»35.

Наши сведения от 11 сентября: конвой идет благополучно.

13 сентября из Архангельска в Исландию вышел конвой QP-14 из 15 судов. Начальником его назначен англичанин Даудинг, командовавший перед этим PQ-17.

14 сентября английская миссия сообщает о вчерашнем нападении на конвой PQ-18 вражеских подводных лодок и самолетов в 120 милях к западу от острова Медвежий. Потоплено десять транспортов.

На следующий день мы узнали, что среди торпедированных пароходов – «Сталинград».

Папанин вначале ничего не сказал мне о «Сталинграде», но весь день ходил сердитый и распекал всех направо и налево.

Нервы у всех напряжены до предела. 14, 15, 16 сентября – непрерывные атаки на караван PQ-18. 17 сентября караван поступил под охрану нашего Северного флота. Немалая часть союзного эскорта перешла в охранение судов каравана QP-14, идущего из Архангельска в Исландию.

Конвой PQ-18 теперь шел одной кильватерной колонной. У мыса Канин Нос противник еще раз попытался уничтожить караван.

Первыми в атаку пошли подводные лодки, но были отогнаны кораблями охраны. Следом появились четырехмоторные торпедоносцы, они шли на бреющем полете. Одновременно вывалились из облаков самолеты-бомбардировщики. Огонь кораблей конвоя оказался таким сильным, что самолеты врага были вынуждены повернуть, сбросив торпеды и бомбы куда попало.

Бой у Канина Носа продолжался 2 часа 25 минут. Конвой потерял транспорт «Кентукки». В этом бою караван вместе с англичанами защищали корабли Северного флота. Советские военные моряки показали доблесть и геройство. Но и транспорты наши и союзные, с обстрелянными за рейс командами, смело отбивали атаки.

19 сентября вечером караван показался у Северодвинской плавучки. С прибытием на рейд острова Мудьюг считалось, что дело сделано: суда передавались Архангельскому порту.

Но, как назло, ветер посвежел до десяти баллов, поднял волну. Взять лоцмана в такую погоду не было никакой возможности. Ветер стал утихать только к полудню двадцатого.

Желание подойти к причалам у союзных судов большое, и капитан порта В. А. Миронов решил провести транспорты. Но опять незадача: осадка судов была рассчитана на соленую, более плотную воду, а на Березовом баре она практически пресная. Транспорты большие, осадка на пределе, а в пресной воде она еще увеличилась. Вскоре на правую бровку входного канала сел один транспорт, а вслед за ним на левую бровку – три.

Около 4 часов дня налетели вражеские бомбардировщики. Охранения уже не было, суда защищались только огнем своих пушек. Против «юнкерсов» были подняты наши истребители. В этом нападении фашисты потеряли два самолета.

К попавшим в беду транспортам на ледоколе-восьмерке немедленно вышел капитан порта. Для откачки бункерного топлива направили пароход «Буг». Подвели баржи, прибыли бригады портовых рабочих. Дело осложнялось тем, что на всех транспортах среди прочего груза лежала взрывчатка.

Через час сюда прибыл секретарь обкома партии А. С. Буданов и начальник торгового порта Г. Н. Дикой. Они решили прежде всего снять на баржи взрывчатку. Этим достигались две цели: облегчались суда, и страшный груз увозился на безопасное расстояние.

Экипажи союзных транспортов держались достойно, помогали нашим грузчикам. Лишь на одном судне моряки заявили, что съедут на берег и не вернутся, пока на борту взрывчатка. Остались на борту только капитан, старший механик и стюард. Что было, то было. Нам пришлось ставить своих людей на лебедки.

К семи часам ветер упал. На рейд вышли тральщики и посадили лоцманов на все транспорты. Морские бродяги, потрепанные в боях, двинулись к долгожданным пристаням Архангельска.

Работа на канале шла всю ночь. Утром сняли два омелившихся транспорта, на следующий день еще один, а вечером – последний.

Я рассказал обо всем так подробно, чтобы показать, в каких условиях приходилось работать коллективу Архангельского торгового порта. Работяга-порт часто трудился тяжко и с опасностью для жизни.

В сентябре фашисты бомбили Архангельск еще несколько раз. Всегда ночью. Но теперь на город прорывалось все меньше и меньше самолетов. Присланные Москвой зенитчики действовали превосходно. А жители научились справляться с зажигалками. Но разве можно спокойно слушать рев пикирующих бомбардировщиков и завывание падающих бомб?

Напряженно было и на зимовках в Арктике.

В эти тревожные на суше и на море дни радист полярной станции Всеволод Николаевич Скворцов вел дневник. Привожу строки из него:

«31 августа. Война дошла до Арктики. Зима так рано надвигается в этот год, что не верится, что сейчас еще август. Уже три дня свирепствует настоящая зимняя пурга. Керосина у нас совершенно нет. Хотим пробовать жечь в коптилках нефть или жир морского зверя. Пока обходимся свечами, но они на исходе.