Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923 - Юрий Фельштинский

Сокольников в своем докладе [809] изложил тезисы уехавшего на фронт Троцкого. Были подчеркнуты успехи в строительстве армии, в частности почти полная ликвидация партизанщины, которая была базой авантюризма и склонялась «либо в сторону наглого бандитизма и мародерства, либо в сторону бонапартизма». Наибольшее внимание было уделено теме военных специалистов. Докладчик считал, что вопрос этот, по которому «было пролито немало чернил», устарел, так как даже бывшие противники применения военспецов теперь пересмотрели негативное к ним отношение. На опыте «выяснилось, что там, где военные специалисты были привлечены, где была проведена реорганизация партизанской армии в армию регулярную, там была достигнута устойчивость фронта, там был достигнут военный успех. И наоборот, там, где военные специалисты не нашли себе применения, где присланных из центра военных специалистов отсылали обратно или сажали на баржу, как это было в Кавказской армии, там мы пришли к полному разложению и исчезновению своих армий, там их нет, они разложились на наших глазах, не вынеся первого серьезного напора со стороны врага».

Сокольников, таким образом, а через него Троцкий, бросал немалой тяжести камень в огород Сталина, ибо именно по его приказу в Царицыне была осуществлена расправа с военными специалистами, казненными на барже на Волге. Усиливая давление на сторонников Сталина, Сокольников утверждал, что заменить военных специалистов коммунистическими работниками невозможно, что строить новое можно было только в значительной степени из обломков старого. Вместе с тем он подчеркивал, что в армии есть тенденция «партийных синдикалистов», тенденция к расширению полномочий партийных организаций, которая являлась той же партизанщиной и с которой докладчик призвал вести борьбу. Он требовал и дальше решительно и твердо идти по пути создания регулярной дисциплинированной армии, которая «представляет собой государственную организацию военных сил пролетарского государства», обрушивался на военную оппозицию, подчеркивая, что ее выступления против использования бывших офицеров в Красной армии аналогичны требованиям «левых коммунистов» не привлекать инженеров на фабрики и заводы. Сокольников не преминул напомнить, что большевики выступали за выборность командного состава, когда требовалось восстановить солдат против царской армии офицеров, и на данном этапе отказывать пролетарской диктатуре в праве назначать командный состав Красной армии – значит выражать недоверие советской власти.

От оппозиции с докладом выступил В.М. Смирнов – один из лидеров группы «демократического централизма», которая требовала демократизации в партии и в государственном аппарате и с которой в то время заигрывал Сталин [810] . Содокладчик утверждал, что буржуазным военным специалистам ни в коем случае нельзя доверять высоких командных постов, нельзя им давать право единолично решать оперативные вопросы, что их функции должны иметь лишь сугубо совещательный характер. Он резко выступил против требования недавно введенного Устава внутренней службы Красной армии к красноармейцам приветствовать военных начальников, видя в этом «пережитки самодержавно-крепостнического порядка». В.М. Смирнов настоятельно требовал значительного расширения прав комиссаров, вплоть до предоставления им возможности отменять оперативные решения командного состава.

20 марта во второй половине дня начались заседания секций съезда, в том числе военной, которые продолжились и на следующий день. Заседания военной секции проводились в закрытом режиме, и протоколы их в те годы опубликованы не были. Их впервые обнародовали только в 1989 г. [811] Ситуация в Красной армии того времени в целом была описана объективно: бюрократизм и беззаконие, творимые командирами и комиссарами; нежелание крестьян, мобилизованных в армию, воевать; насилие и расправы, которые творили части Красной армии, прежде всего полупартизанские формирования, над мирным населением занятых территорий [812] .

В военной секции съезда участвовало 85 человек. В выступлениях представителей военной оппозиции не было единства. Некоторые делегаты, прежде всего Сталин, выступая с критикой взглядов оппозиционеров, одновременно натравливали их на Троцкого. В его лице резко критиковались недостатки в работе центральных военных органов, пытавшихся, по мнению выступавших, свести на нет роль партийных организаций и военных комиссаров. Действительно, Троцкий своим курсом на широкое использование военспецов восстановил против себя многих коммунистов – военных работников, которые видели в политике наркомвоенмора покушение на партийную монополию и которые профессионально не могли конкурировать с бывшими царскими офицерами, получившими военное образование. Особое их возмущение вызвало неосторожное заявление Сокольникова, сравнившего претензии коммунистов на Красную армию с претензиями телеграфистов на телеграф, а железнодорожников – на железные дороги. Оно дало повод делегату от коммунистов 3-й армии Г.И. Сафарову заявить, что «это сравнение в высшей степени неудачное. Если кто имеет право на Красную армию, то это в первую очередь коммунистическая партия, ибо Красная армия является орудием советской власти, а… коммунистическая партия стоит во главе этой власти» [813] .

Вынужденные согласиться с курсом Троцкого на использование старых специалистов, поддержанным Лениным, участники военной оппозиции сосредоточили пафос своей критики не на военспецах, а на требовании расширения прав комиссаров и партийных ячеек в воинских частях, ведя линию на подрыв принципа единоначалия. Эти мысли содержались в тезисах, представленных В.М. Смирновым. Но особенно усердствовал в этом отношении Ворошилов, которого все присутствовавшие воспринимали как креатуру Сталина. Не называя наркомвоенмора по имени, Ворошилов повторял анонимные обвинения, направленные, как всем было хорошо известно, против Троцкого. Утрированный вывод Ворошилова заключался в том, что «официальные руководители военного ведомства» считают, будто «коммунисты – это такой элемент, который нужно особенно контролировать, инспектировать через посредство военспецов, белогвардейцев» [814] .

Особого внимания заслуживают речи, с которыми в ответ выступили Ленин и Сталин. На последовавшем после прений в военной секции закрытом заседании Ленин отвел утверждение военной оппозиции, будто ЦК РКП(б) считает, что в военной области все обстоит благополучно. Он заявил, однако, что за тезисами оппозиции скрывается большая опасность, доказывал, что упреки оппозиционеров в том, что ЦК партии не руководит военным ведомством, необоснованны. Большое внимание Ленин уделил вопросу привлечения военспецов и необходимости использования их знаний. «Вся ошибка оппозиции, – утверждал он, – в том-то и состоит, что вы, будучи связаны с этой партизанщиной своим опытом, будучи связаны с этой партизанщиной теми традициями героизма, которые будут памятны, вы не хотите понять, что теперь период другой. Теперь на первом плане должна быть регулярная армия, надо перейти к регулярной армии с военными специалистами».

Ленин осудил действия Сталина в Царицыне, в частности казни офицеров, отверг его утверждение, будто «политика ЦК не проводится в военном ведомстве», и выразил особое возмущение Ворошиловым и в его лице всеми теми, кто если не на словах, то по существу дела отказывался от использования на командных постах старых офицеров и покровительствовал партизанщине: «Тов. Ворошилов говорит: у нас не было никаких военных специалистов и у нас 60000 потерь. Это ужасно… Вы говорите о том, что военные специалисты избегают, перебегают… Это все знают. Удивляюсь, как вы смотрите на дело со своей приходской колокольни… Защищаете старую партизанщину. Когда вы предлагаете тезисы, которые целиком направлены против военспецов, вы нарушаете всю общепартийную тактику. В этом источник расхождения. Но такие необоснованные обвинения, которые вы выдвигаете, говоря об установлении самодержавно-крепостнической дисциплины, никуда не годятся… Это такое отрицание самой этой буржуазной культуры и техники, что я не знаю, что и сказать» [815] .

На закрытом вечернем заседании 21 марта Ленин делал записи, которые ярко свидетельствуют о поддержке им курса Троцкого. Он особо выделил слова Ворошилова о том, что Украина была якобы «занята без в[оен]спецов, вопреки им, повстанцами» и слова уральского партийного деятеля Ф.И. Голощекина [816] , что политика ЦК не проводится, мол, военным ведомством. Впрочем, Ленин тут же сделал вывод: «Что военспецы управляют, вот что страшно. Их надо использовать» [817] , а не позволять управлять Красной армией. Эта ремарка Ленина была его ответом на саркастический намек Ворошилова о том, что не комиссары в армии контролируют офицеров, а «белогвардейцы» контролируют комиссаров в Красной армии.