Тяжело жить, когда ты сорокалетний, а тебя принимают за лоли 5 - Holname

Помимо него, Драгош и Элурин также вели себя уверенно. Один просто доверялся собственным чувствам, а другой использовал технику ветра для того, чтобы ориентироваться в темном пространстве.

— Стоп, — внезапно звонко произнес Леон.

Казалось, что что-то было здесь не так. Они шли по канализации уже не один час, но дорога все продолжалась. При этом, сравнивая это место с поверхностью, можно было сразу сказать, что они уже давным-давно должны были выйти к очередному выходу.

— Прямо над нами, — заговорил Драгош, уже понимавший в чем было дело, — должно находиться Паучье ущелье, верно?

Элурин, осмотревшись, прошел вперед. Казалось, что после озвучивания этого вопроса, сами стены канализации стали покрываться чем-то черным и вязким.

— Канализация должна заканчиваться вблизи него, — спокойно продолжал Леон, явно не замечая происходящего, — но не под ним. Это с технической точки зрения неосуществимо на территории, где обитают монстры.

— Тогда, где мы сейчас находимся? — удивлено спрашивал Драгош.

Между тем, пока парни разговаривали, Элурин задумчиво приблизился к стене канализации. Осторожно приложив ладонь к этой странной влажной поверхности, он ощутил на своей руке действительно нечто липкое и странное.

— Мы ведь никуда не сворачивали, верно? — продолжал расспрашивать Драгош.

Внезапно что-то щелкнуло. В тишине пространства этот звук показался чрезвычайно отчетливым и звонким. Парни, настороженно оглянувшиеся, почти хором спросили:

— Что это был за звук?

Руки Элурина задрожали. Эльф, обернувшийся к товарищам, удивленно приподнял свою ладонь и громко позвал:

— Ребята…

Оба парня обернулись и в тот же миг они заметили, что стены канализации стали сжиматься. Не только боковое пространства, сама дорога, по которой они шли, оказалась отрезана от внешнего мира.

Пространства постепенно становилось все меньше, и потому вся команда постепенно начала приближаться друг к другу, становясь практически спиной к спине.

— Что это за…

14. Чувство раздражения

Раздался громкий стук. Асган, схвативший Дика за шкирку, подтолкнул его к стене с такой силой, что от этого, как казалось, сама земля должна была затрястись. Дик не дрогнул и не удивился. Ощущая сильные руки, все еще сжимавшие воротник его кофты и как бы слегка приподнимавшие его вверх, мужчина старался даже не шевелиться.

— Как ты посмел? — зловеще шипел Асган. — Разве я не предупреждал тебя о том, что случится, если ты навредишь кому-то из учеников?!

— Для начала успокойся. — Дик тяжело выдохнул и склонил голову. — Я этого не делал.

Глаза Асгана были наполнены яростью. Он был практически не в себе и явно готовился атаковать. От злости даже его руки дрожали, что уже было говорить о быстром неровном дыхании.

— Тогда, — грозно продолжал глава Военной академии, — как ты объяснишь пропажу трех новичков из твоей группы?

Дик сохранял хладнокровие, пусть и чувствовал себя довольно неприятно. Строго смотря в глаза Асгана, он твердо ответил:

— Я не имею к этому никакого отношения.

— Ты… — зловеще прошипел Асган. Мужчина приподнял руку, будто бы уже намереваясь сделать что-то, однако внезапно в тишине кабинета, прозвучал посторонний мужской голос:

— Он действительно ничего не делал.

Густав, также находившийся в этом месте, намеренно подошел ближе и остановился. Помимо него в кабинете находился и сам принц, Годфрид Фелинче.

— Не считая одной странной стычки с ученицей, — продолжал Густав, искоса поглядывая на Дика, — больше ничего не было.

— Что? — Асган даже растерялся. Конечно, он знал, что Густав был приставлен к Дику, но почему-то лишь сейчас задумался о том, что именно стороннему наблюдателю могло быть что-то известно. Густав не просто находился рядом. Даже занимая позицию преподавателя в академии, даже не имея свободного времени, то через окна учебных корпусов, то просто из-за угла, он постоянно наблюдал за своей целью.

Дик тоже удивился подобному ответу. Посмотрев в сторону Густава и сразу осознав, о какой именно стычке говорил тот, он невольно задумался:

«Густав все видел? Он был где-то рядом, когда Роллан раскрыла себя? Он все понял? Нет, вряд ли понял. Он тоже был на северной границе, следовательно, должен знать эту девчонку лично. Если бы сейчас он раскрыл ее, не смог бы остаться в стороне».

— Для начала, — заговорил Годфрид, тяжело вздыхая, — я бы посоветовал вам успокоиться, глава академии.

Услышав голос принца, Асган задумчиво повернул голову в сторону. Если бы к нему обращался не сам принц, а кто-либо еще, тогда его лица его вряд ли бы сохранило то же спокойствие и ту же невозмутимость.

Недовольно выпустив из рук Дика, Асган отступил, развернулся и направился в сторону своего рабочего стола. Лишь на мгновение посмотрев на принца, как того и требовал этикет, он поклонился и холодно ответил:

— Как скажете, Ваше высочество.

Между тем, Дик наконец-то облегченно выдохнул. На самом деле он даже не был удивлен подобной реакции Асгана на исчезновение учеников. Учитывая текущее положение Дика и все предыдущие его заслуги, не было бы необычным плохое мнение окружающих о нем.

Оттолкнувшись правой рукой от стены, Дик широко шагнул вперед и искоса посмотрел на сидевшего в кресле принца. Годфрид в этот момент молчал и, потирая подбородок, явно обдумывал нечто важное.

В то же время Асган, уже сидевший за своим письменным столом, от нервов невольно стал раскачиваться. Его буквально всего трясло, но он старался сдерживаться. От злости вены на его лбу все вздулись, а руки были сжаты в кулаки.

— Тем не менее, — вслух заговорил Годфрид, — проблема действительно серьезная. Как давно пропавшие не выходили на связь? Кто видел их в последний раз?

Асган недовольно посмотрел на принца. Он старался сдерживаться, но по его взгляду сразу становилось понятно, что ему было неприятно столь спокойное поведение этого мальца.

— Они точно были в общежитии перед комендантским часом, — Асган снова посмотрел в сторону, будто тем самым пытаясь оградиться, — но вот уже полдня они не появляются ни на занятиях, ни в собственных комнатах.

— То есть, — протянул принц, — их нет примерно с предыдущего вечера?

Асган лишь кивнул, но на самого парня так и не посмотрел. Он явно ощущал неладное. Чувство тревоги росло с каждым часом, проведенным в неведении. Академия была его местом, его территорией и зоной ответственности. Допустить внутри нее нечто подобное было сродни катастрофе.

— Нужно, — серьезно заговорил Асган, —