Дороги джунглей - Людмила Шапошникова

Неожиданно со стороны зарослей раздался резкий, пронзительный свист. Ему отозвался другой. Старухи, сидевшие под навесом, насторожились. Что-то недоброе и тревожное надвигалось из джунглей. Внезапно они наполнились множеством голосов. И из зарослей пьяной походкой вышло несколько мужчин. Их глаза возбужденно блестели, они были вооружены луками и стрелами. Увидев только старух, они закричали, и из кустов вынырнуло еще несколько десятков вооруженных воинов. Женщины замерли, они поняли, что сейчас произойдет неотвратимое, но сделать ничего не могли. Не обращая внимания на вопли старух, мужчины рассыпались по деревне и стали взламывать двери хижин. Они врывались в них, наскоро осматривали кладовые и забирали остатки съестного. Вся военная операция заняла не более получаса. Нагруженные добычей грабители, распевая победные песни, исчезли в джунглях. Снова, казалось, мирная тишина, наполненная зноем, водворилась в деревне. И только две старые женщины, в отчаянии причитая, метались по ней. Так Димрипада ограбила Бодопаду. Люди Кобры оставили без еды своих братьев по бонсо. Вечером на окраине Димрипады появились вооруженные бодопадцы. Но вся Димрипада уже доела на веселом пиру остатки награбленного. Воины вернулись в свою деревню мрачные и обещали при случае рассчитаться с грабителями.

То, что произошло в Водопаде, не редкость в стране бондо. Примитивный грабеж — традиционное занятие некоторых деревень племени. Димрипада — одна из них. Грабительские экспедиции бондо предпринимают и против деревень других племен. Чаще всего страдают соседи — гадаба.

Так, однажды юноши из Катамгуда отправились в нижнюю деревню гадаба. Они вторглись в нее средь бела дня. Удар был молниеносен и неотразим. Жертвой налета были глиняные горшки, наполненные салапом. Захватчики опустошили их на глазах удивленных и возмущенных жителей. Но помешать бондо никто не посмел. Гадаба знали, что с воинами племени лучше не связываться. Расправившись с салапом, победители, сохраняя достоинство и присущую воинам бондо грацию, с невозмутимым видом прошествовали через деревню. Все девушки гадаба выскочили из хижин и проводили интервентов восхищенными взорами и криками. Но когда бондо скрылись в джунглях, жители набросились на девушек и обвинили их в открытом и бесстыдном сочувствии противнику.

Местный рынок — это тоже объект воинственных набегов бондо. Логика таких набегов проста и убедительна. Если у бондо кончились съестные припасы и нет денег, чтобы купить еду на рынке, то ее надо добыть в бою. На то в племени и есть мужчины-воины. В военных походах на рынки участвуют и деревни-грабители, и более мирные поселки. Когда на рынок вторгается толпа бондо, вооруженная луками, стрелами и топорами, торговцы в панике спасают мешки с рисом, волокут туши мяса, набивают за пазуху овощи и фрукты, отступают в беспорядке с лотками сладостей, тканей и украшений. Вопли торговцев о помощи сливаются с победным кличем воинов бондо. Но задерживаться в таких случаях опасно. Успех набега — в его молниеносности. Полиция может нагрянуть с минуты на минуту, и тогда воинам не сдобровать.

С полицией бондо знакомы хорошо. Полицейские не понимают бондо: добычу они считают грабежом, а кровную месть — убийством. И за все это по законам правительства, которое живет где-то далеко в долине, полагается наказание. Откуда взялись полиция и правительство, понять трудно. Но ведь не зря Великий бог Махапрабху имеет касательство ко всему, что связано с племенем. Если есть правительство, полиция и белые сахибы, то это явно дело рук Великого бога. Вот что бондо об этом рассказывают.

Махапрабху прислал на землю правительство, раджей, полицию и сахибов. Люди жили мирно, потому что они боялись полиции. Но звери никого не боялись, они убивали и ели друг друга. Увидя такое безобразие, Махапрабху задумался. А потом решил, что все это происходит оттого, что у зверей нет чиновников и некому поддерживать порядок. Бог посмотрел на свои руки, они были грязны. Он взял грязь с правой руки и сделал красную обезьяну. Он назначил ее сахибом-раджой — ведь у сахибов всегда красные лица. Из грязи с левой руки он сделал большую черную обезьяну. «Ты будешь полицией», — сказал он ей. Из пыли, что покрывала ноги бога, Махапрабху сделал дикую собаку. Он велел ей быть резервной полицией. Затем Великий бог собрал всех зверей и сказал: «Вот вам ваш сахиб-раджа, ваша полиция и ваша резервная полиция. Если вы будете озорничать и безобразничать, они вас накажут и резервная полиция будет в вас стрелять». Вот почему звери боятся дикую собаку. А обезьяны, когда увидят тигра, начинают болтать, как будто докладывают полиции.

С полицией бондо приходится иметь дело часто. Характер у них вспыльчивый и непримиримый, и ссора нередко кончается убийством. Поэтому в Мудулипаде и был учрежден полицейский участок. Но ссоры и убийства — дела чисто мужские. Убить женщину — значит навлечь несмываемый позор на свою голову. Это грозит изгнанием из племени. Вот почему женщины бондо обычно выступают в качестве миротворцев. Они разгоняют ссорящихся, растаскивают драчунов, снабжая их увесистыми тумаками. Hо не всегда эта мирная миссия приводит к успешному результату. Подчас сами женщины бывают причиной раздоров и убийств.

Вот что недавно случилось в деревне Бондогуда.

Несколько лет назад Лачми Джангара-Манджи женился на Будаи-токи из деревни Барбел. Они жили довольно мирно, но Будаи-токи отличалась весьма своенравным характером. Когда наступил в этом году сезон сбора урожая, Будаи-токи захотелось пойти в свою деревню проведать родителей.

— Жена, — сказал Лачми, — мы сейчас собираем урожай, и каждый день дорог. Если ты уйдешь, я один не справлюсь.

— Но я давно не видела своих родителей, — возразила Будаи-токи. — Я пойду к ним.

— Я уже сказал, что мне будет трудно и мы не успеем вовремя собрать урожай.

— Значит, ты меня не пускаешь?

— Нет.

— Ладно. Но ты еще об этом пожалеешь, — сказала с угрозой жена.

Ночью, когда утомленный тяжелой работой Лачми заснул, Будаи-токи незаметно выскользнула из хижины. Она добралась до своей деревни и рассказала отцу и братьям о случившемся. Те стали на ее сторону. Всю ночь Барбел гудела как потревоженный улей. А утром сто мужчин и женщин деревни отправились в Бондогуда. Они решили расправиться с обидчиком. Но Лачми, не обнаружив жены, уже заподозрил неладное и был настороже. Когда он увидел приближающуюся к его полю толпу, то спрятался в джунглях. Его брат побежал за полицейским. Тот подоспел вовремя и увидел, как толпа разъяренных земляков Будаи-токи преследует обессилевшего Лачми. Полицейский выстрелил, и преследователи рассеялись. Потерявший силы Лачми упал на заросшую травой тропинку и долго не мог подняться. На этот раз опасность миновала. Но Будаи-токи не вернулась домой, и Лачми чувствовал, что это неспроста. В этот день он принес в жертву духам предков петуха и просил защитить его. Он каждый день и каждую ночь тревожно прислушивался к шорохам в джунглях, ожидая нападения отовсюду. Любые крики и шум его пугали. Он вспоминал свое бегство через заросли и возбужденные лица преследователей. Он боялся, что они вернутся. Но смерть пришла по-другому. Без шума, крика и погони. Вечером она вкрадчиво постучала в дверь его хижины. Лачми открыл и увидел на пороге мужчину.

— Входи, — сказал ему Лачми.

— Твоя жена беспокоится о тебе, — начал вошедший, — и послала меня посмотреть, как ты живешь.

— А она обещала вернуться? — спросил Лачми.

— Она вернется завтра, — недобро усмехнулся посланец.

— Пусть скорей приходит. Работы много.

— Придет. Но я очень устал. Путь сюда, ты знаешь, нелегкий. Я не смогу вернуться сегодня.

— Оставайся ночевать.

Гость остался. В жизни Лачми это была последняя ночь. Утром его нашли с перерезанным горлом. Посланец «доброй воли» исчез. Никто в Бондогуда не опознал ночного гостя. Ну что же, тем лучше. Теперь Бондогуда будет мстить Барбелу за смерть Лачми. Ибо в стране бондо действует неумолимый закон: кровь за кровь, смерть за смерть. Родственники мстят за убитого. Если не успели отомстить при жизни одного поколения, это сделает другое. Кровавое слово «месть» передается от деда к отцу, от отца к сыну. «Кровники» выслеживают друг друга в джунглях, охотятся на человека как на дикого зверя. Закон племени беспощаден, и его надо соблюдать. Жизнь того, кому мстят, превращается в ад. Он ждет смерти отовсюду. Она может вылететь отравленной стрелой из зарослей, обрушиться топором на согнутую в поле спину, пробраться в хижину ночным гостем, войти в тело ножом во время ритуального танца, стать неотвратимо перед лицом в споре. Это ожидание изматывает и обессиливает человека, превращает его в неврастеника и сламывает морально. Вот почему человек, отомстивший очередному «кровнику», предпочитает тюрьму такому ожиданию. И тогда мститель, исполнивший долг перед своим родом, несет голову своей жертвы в полицейский участок. Голова — это улика и неопровержимое доказательство вины. И полиции не отвертеться. Приходится арестовывать убийцу. Иногда тюрьма страшнее, чем смерть. Иногда наоборот. Для кого как…