Продленка для снежной королевы - Элис Екс (Ана Ти)

– Мои ученики, в отличие от Вас, Тимур Ильдарович, не заглядывают мне под юбку! – девушка решила сыграть с ним в эту игру. Обстановка немного разрядилась. Тимур лукаво улыбнулся, но ничего не ответил. В глазах бушевали маленькие черти.

– Давай вернёмся к еде. Я сам голодный как волк.

– Ты на него и похож, – буркнула под нос Вера.

Тимур кинул вопросительный взгляд на девушку, но опять ничего не ответил. Вере начало казаться, что он записывает всё в невидимую книжечку, чтобы потом опять провести «воспитательный момент». Честно признаться, место, где его тяжёлая ладонь «воспитывала» Веру, всё ещё побаливало.

– Раз ты всеядная, давай закажем пасту. Или ты за фигурой следишь?

– Пасту так пасту, – пожала плечами девушка. Дабы не ударить в грязь лицом, она решила отдать бразды правления в руки мужчины. Плюс, знаний о разновидностях пасты у неё было не больше, чем о машинах или таблице Менделеева.

– Какую хочешь? Сейчас закажу, как раз доставят к нашему приезду.

– Честно, я не великий знаток пасты. Пару раз ходила с бывшим в ресторан средней паршивости и заказывала карбонару. Так что если знаешь что-то получше, то я только за!

Искренняя, немного детская улыбка Веры подействовала на Мартынова двояко. Ему нравилась её открытость, впервые за всё их тесное общение они вели диалог и не ругались. В то же время её пребывание в его машине расслабленной, в хорошем настроении, казалось таким… необычным.

Он знал Веру-учительницу. Частично познакомился с Верой-любовницей. Но обычная Вера была для него загадкой. Проанализировав их знакомство, он понял, что ни черта о ней не знает. Какое её любимое блюдо? Что она делает в свободное время? Есть ли у неё братья, сёстры? Да он даже не знал, какой у Веры любимый цвет. Внутри Тимура появилась резкая необходимость знать о ней всё.

Мартынов мало интересовался жизнью своих бывших, их-то и бывшими трудно было назвать. Но с Верой опять всё по-другому. Некая вина начала терзать его изнутри. Ещё и это упоминание о бывшем. Одна мысль о том, что к ней прикасался другой мужчина, вызывала агрессию и… ревность. Тимур НИКОГДА не ревновал.

Затея провести с ней выходные начинала казаться всё менее правильной. Отогнав дурные мысли, Мартынов вернулся к выбору еды.

– Тогда давай карбонару… нормальную, вкусную, – подчеркнул Тимур.

Заказав две карбонары, он добавил тирамису на десерт.

– В этом ресторане самый вкусный тирамису, который я когда-либо ел. Даже вкуснее, чем в Италии.

– Ты был в Италии? – задавать такой вопрос было глупо. Но Вера всё же решила спросить. Ей хотелось узнать больше о сидящем рядом мужчине.

– Да, пару раз.

– Красиво там, наверное, – мечтательно протянула девушка.

– Ты не возражаешь, если я задам вопрос личного характера? – голос Тимура выдавал его напряжённость.

– Не возражаю...

– Я знаю, какая у тебя зарплата и премия, но ты не носишь брендовую одежду, у тебя нет машины, что опять-таки странно, и я никогда не слышал рассказов о твоих поездках куда-либо. Это не моё дело... И ты не похожа на игроманку или любительницу алкоголя. Ты на что-то собираешь деньги? У тебя долги? Извини, что так в лоб, просто последней каплей стала квартира, в которой ты живёшь, – Тимур напрягся: вопрос действительно оказался очень личным, и, если Вера решит не отвечать, он не будет настаивать.

Девушка молчала. На её лице чётко считывалось смущение.

– Извини, глупый вопрос, это не моё дело…

– Всё в порядке, – перебила Вера, – мало кто интересуется моей жизнью, поэтому странно отвечать на такие вопросы, – грустно улыбнулась девушка. – По поводу машины – я трусиха, боюсь садиться за руль. В брендовой одежде не вижу смысла, скорее потому, что у меня её никогда не было, ну и плюс, ты когда-нибудь пытался отстирать мел или корректор? Это очень сложно, – уже веселее говорила она. – Квартира не моя, тётя сейчас живёт в Италии, кстати, и я присматриваю за её жилплощадью.

«Эту конуру тяжело назвать жилплощадью», – раздражённо подумал Мартынов.

– Ну, а по поводу денег… – Вера опять замялась, – у меня в файле написано, что из родных остались мама и бабушка. Вот за ними и присматриваю...

– Присматриваешь? – переспросил Тимур.

– Да, помогаю с коммунальными платежами, оплатой продуктов и медикаментов. Сам понимаешь: на пенсию и минимальную зарплату прожить тяжело. Мама с бабушкой живут в доме, а это плюс всякие налоги на землю в конце года. Постоянно что-то, – опять эта грустная улыбка, от которой Тимуру ещё сильнее захотелось сжать Веру в своих объятиях.

Мартынов тяжело выдохнул. Новость о том, что Вера практически сама содержит родных, вызвала уважение к этой хрупкой девочке и в то же время злость. Злился Тимур опять на себя, на то, как обращался с ней раньше. Вспоминая те времена, когда практически открыто насмехался над ней, Мартынов был готов прострелить себе ногу, чтобы хоть как-то перестать чувствовать себя подонком.

– Можешь кинуть в меня чем-то тяжёлым, но я всё же спрошу: почему тогда ты не берёшь взятки? Неужели ты не хочешь большего в этой жизни? – Тимуру самому стало отвратительно от такого вопроса, но любопытство в нём разыгралось не на шутку.