Не отвергай любовь - Джо Гудмэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На пороге кухни появилась Рейчел. Чтобы скрыть зевок, она приложила ко рту руку.
— Что здесь происходит?
Уилл вкратце пересказал ей последние новости, пока Уайатт продолжал собираться.
— Разве нельзя подождать до утра? — поинтересовалась она.
Уайатт надел перчатки.
— Если он решил ехать на другом поезде по нашей ветке — это является нарушением, злоупотреблением властью. Эйб точно не одобрил бы этого. Если он не передумает, то у меня есть причина посадить его в тюрьму. Дорога не расчищена. И мы знаем об этом. Какого бы инженера Фостер ни нанял, ему придется столкнуться с этой проблемой. Люди могут проехать на лошадях, но поезд обязательно застрянет.
— Что ж, мне все ясно, — проговорила Рейчел. — Чем я могу помочь?
— Ты можешь помочь тем, что не будешь ни во что вмешиваться. Ты должна пойти к кому-нибудь.
— Но сейчас ночь, Уайатт. Я не могу появиться на пороге чьего-то дома в такой час.
— Я знаю, что делать. Идите к Розе, — сказал Уилл. — Она пустит вас. — Кончики его ушей мгновенно покраснели, когда на него уставились две пары вопрошающих глаз. Стараясь скрыть свое смущение, Уилл снова заговорил: — Она… что ж, она, должно быть, слышала… собственно говоря, я сказал ей, что приходил Арти… и что я должен… пойти сюда.
У Уайатта одна бровь удивленно приподнялась, на губах же Рейчел появилась мягкая улыбка.
— Арти нашел тебя у Розы? — спросил Уайатт. Рейчел покачала головой, подошла к Уиллу и взяла его за руку.
— Роза была у Уилла, — поправила мужа Рейчел. — Наконец-то.
Теперь лицо Уилла сделалось таким же пунцовым, как и его уши.
— Она проводила меня до дома, а потом осталась на чай.
Уайатт все еще продолжал озадаченно смотреть на Уилла, надеясь услышать от него то, что Битти-сорванец никак не хотел произносить вслух.
— Это замечательно. — Рейчел слегка сжала его руку. — Идите, вы должны торопиться, а я пойду к Розе. Я сама доберусь до нее.
Эта идея не слишком-то понравилась мужчинам, но время поджимало, и им пришлось согласиться.
Уайатт и Уилл не поехали вдвоем. Они зашли в салун «Серебряный слиток» и взяли с собой тех мужчин, которые пришли сюда попеть песни, а не напиваться. Еще четверых им пришлось вытащить из постелей. Эзру Райли, сына Сида Уокера, Сэма, и Энди Миллера, работавшего в банке, а также трех человек из окружения Битти назначили представителями полиции и выдали им полицейские значки, которые они должны были прикрепить на пальто.
Из города они выехали все вместе. Сначала они ехали по трое в ряд. Потом, когда дорога стала уже, по двое. Хотя они взяли с собой фонари, света луны было вполне достаточно, чтобы хорошо видеть дорогу. Мужчины почти не разговаривали, так как все необходимое было уже обговорено в самом начале этого предприятия.
Прежде всего было необходимо убедиться в том, что кто-то действительно ехал по железной дороге. Если сейчас по дороге двигался поезд, то он представлял опасность для всей ветки. С гор могла сойти снежная лавина и накрыть собой не только поезд, но и значительную часть дороги. Хуже того, могла обвалиться часть горы, и тогда пришлось бы заново прокладывать большой участок ветки. Это было просто недопустимо. Старожилы Рейдсвилла любили рассказывать о том, как и с какими трудностями прокладывалась ветка много лет назад. И никто из них не хотел, чтобы это прошлое ожило.
Чтобы добраться до поворота дороги, который занесло снегом, шерифу и его помощникам пришлось ехать почти всю ночь. Наконец они добрались до небольшого палаточного лагеря, разбитого недалеко от засыпанного снегом участка. В лагере было всего три палатки, в которых жили шесть человек. Кроме того, здесь еще имелся загон для пары мулов и полдюжины лошадей. Для расчистки пути использовалась ручная дрезина. Уайатт и его люди обнаружили, что дорога чистилась и уже был освобожден довольно большой участок. Применять порох пока не было необходимости.
Уайатт послал Уилла и Энди предупредить шахтеров о том, что к ним едет шериф со своими помощниками. Все остальные стали осторожно подниматься за шерифом по склону горы, чтобы объехать заваленный снегом участок дороги. Пройдя половину пути, они поняли, что впереди нет поезда. Если бы он был, это можно было бы определить по вибрации рельсов.
Проехав еще пару миль, люди шерифа услышали отдаленный грохот, который означал, что поезд двигается по первому подъему. Они быстро спешились, оставили лошадей в загоне и встали по обеим сторонам полотна. Вскоре к ним присоединились шахтеры. Вместо кирок и мотыг они держали в руках ружья.
Начинался рассвет. Хорошо было видно, что за поездом тянется длинный шлейф клубов дыма. Судя по расстояниям между точками, в которых выбрасывался дым, можно было сделать вывод, что поезд шел на большой скорости. По всей видимости, локомотив тянул не более двух-трех вагонов. Шерифу, его людям и шахтерам ничего другого не оставалось, как просто ждать.
Фостер Мэддокс был худым и высоким. Некоторые люди сказали бы, что он выглядит изможденным. Впадины на его щеках отчасти маскировались пышными бачками. Черты его лица были резкими и какими-то остроугольными. Тонкие, треугольной формы брови, глубоко посаженные зеленые глаза, тонкий нос, узкая нижняя челюсть. Его пухлые чувственные губы странно контрастировали со всеми остальными чертами лица. Песочного цвета волосы на макушке приобрели рыжий оттенок на висках и затылке. А бачки были уже огненно-рыжими.
Он вышел из кабины локомотива и с удивительной легкостью спрыгнул на снег. Потом осторожно повернулся и окинул внимательным взглядом стену изо льда и снега, преграждавшую ему путь.
Дэниел Сьюард появился еще до того, как его позвали. Он был широкоплечим, крепко сбитым мужчиной, отличительной чертой которого был его острый ум. Сьюард служил на «К. и К.» уже много лет и принадлежал к той небольшой группе людей, которые остались работать в команде Фостера Мэддокса после смерти его деда. Этот человек мог построить мост, но с таким же рвением он мог и разрушить его.
— Я бы не стал взрывать это, — сказал он, окидывая взглядом завал и горные вершины, окружающие их со всех сторон. Он обошел локомотив, опустил руку в покрывшийся ледяной коркой снег, взял пригоршню кристаллов, растер между пальцами. Потом медленно повернулся к Фостеру.
Он был гораздо крепче Фостера и шире в плечах, но хозяин железной дороги был выше Дэниела на голову, и его властный взгляд заставлял людей повиноваться ему без лишних рассуждений. Несмотря на то обстоятельство, что Дэниел Сьюард часто говорил слова, которые не нравились Фостеру, он принадлежал к тем немногим, кто имел право настаивать на своем, и порой мог убедить хозяина в своей правоте.