Тревоги Тиффани Тротт - Изабель Вульф

– Мама! Мама! Быстрее! Быстрее! – кричал маленький мальчик матери, которая тянула его за собой на пластиковых санках. Они оба заливались хохотом.

Я засунула руки поглубже в карманы и подняла воротник старого пальто из толстого сукна. Снег хрустел и скрипел под ногами, резкий солнечный свет слепил глаза. Я стояла, наблюдая за ними, и думала, смогу ли я решиться на это одна. Совсем одна. Завести ребенка. Смогу ли я стать одинокой матерью. Единственным родителем. Как Салли. Салли! Из всех – именно она. Просто не верится! Из всех женщин, кого я знаю, Салли, казалось, была последней, кто мог бы избрать такой путь. Салли, которая всего несколько месяцев назад говорила, что не будет рожать ребенка без отца, теперь собирается сделать именно это.

– Я узнала наверняка в середине октября, – сказала она вчера вечером, когда мы сидели у меня на кухне. – Я не хотела ничего никому говорить, пока не была уверена. Но теперь я точно знаю, когда мне родить.

– Когда? – спросила я.

– В мае.

– Вот это да! Ну, я тебя поздравляю!

Кажется, именно это говорят в подобных случаях. Хотя я не очень уверена, уместны ли поздравления, когда одна из твоих одиноких подружек заявляет, что беременна. Я посмотрела на Салли – она выглядела очень счастливой. А еще она изменилась. Ее лицо, казалось, светилось изнутри. Глаза так и сияли, ни следа усталости или недосыпа. И за весь вечер она ни разу не вспомнила о своем ноутбуке. Мы сидели на кухне, она болтала и смеялась, – хотя я и удивилась, когда она отказалась выпить со мной, – а потом, когда мы начали разгребать извилистые холмы спагетти, она мне все и выложила.

– Я нашла свой путь, – заключила она, положив вилку на тарелку. Так вот о чем было ее странное сообщение на автоответчике. – Я нашла свой путь, – повторила она. – Он именно в этом. По крайней мере, для меня. Ты не хочешь спросить, кто отец?

– Нет, – ответила я. – Совершенно не хочу. Потому что это не мое дело. М-м… а я его знаю?

– Нет, – ответила она со смешком. – Даже я его не знаю.

Дело становилось все более и более запутанным.

– Он был моим гидом, – пояснила она. – Когда я ездила в отпуск в Раджастан, в августе. Хорошо образованный молодой парень из Англии, работает в туристической компании, сопровождает туристов по дворцам Моголов. Мы жили в «Лейк-Пэлэс» в Удайпуре, и однажды ночью… в общем, это было очень романтично.

– Понимаю, – сказала я. – Там провел медовый месяц Уильям Хейг. Ты сказала ему? Я имею в виду не Уильяма Хейга, – добавила я. – Я имею в виду твоему… твоему… ну, в общем, отцу. То есть не твоему отцу, хотя ты, возможно, уже сказала своему отцу. Я имею в виду – этому парню. Отцу твоего ребенка.

– Нет. Не сказала.

– Почему?

– Потому что ему всего двадцать два. Черт побери.

– И он собирается получать в Оксфорде степень доктора по индийской архитектуре. Как я могла возложить на него такую ответственность, когда он только приступил к диссертации?

– Но, может быть, он хотел бы знать, – заметила я.

– Очень в этом сомневаюсь, – сказала она. – И будет лучше, если он не узнает. Ничего хорошего из этого не выйдет. Мы даже не были знакомы как следует и никогда больше не встретимся. Это произошло, знаешь, под влиянием момента. В любом случае родить ребенка – это мой выбор. Не его. Я хочу сказать, мужчина ведь не обязан нести ответственность за ребенка, если он его не хотел, не так ли?

– Ты сделала это специально? – спросила я.

– Нет, – ответила она задумчиво. – Но я не предпринимала никаких мер, чтобы этого избежать.

– И он, похоже, тоже.

– Да. Но он очень молод. И немного глуп. И поверил мне, когда я сказала, что ему не о чем беспокоиться.

– А. Да. Я понимаю.

– В любом случае его родители – очень состоятельные люди и очень подвержены предрассудкам, если верить его словам. Думаю, они были бы в шоке. И мои тоже.

– Твои?

– Да. В полном шоке. Они вообще не могут принять этого, хотя, я надеюсь, успокоятся, когда увидят ребенка.

– Но ты говорила, что твои родители будут только рады, если ты родишь. Ты говорила, что они только и делают, что твердят тебе, как они хотят внуков.

– Ну да, – сказала она. – Но не таким образом. Я боюсь, что эта новость свалилась на них как снег на голову.

– Но тебе уже тридцать восемь.

– Да. Но для них я все еще маленькая девочка, – пояснила она. – К тому же я у них единственная дочь. Поэтому, естественно, они разочарованы тем, что я не справляю пышную свадьбу, как они мечтали, с идеальным зятем, которого они сами придумали. В общем, – продолжала она, – они совершенно не в восторге и вообще ничего не хотят знать. Поэтому я тебе и рассказываю, Тиффани.

– Очень приятно, что ты мне так доверяешь, – ответила я, доставая шоколадное мороженое. – Я обещаю, что не пророню ни слова.

– Нет, нет, не стоит беспокоиться. Я совершенно не хочу, чтобы ты скрывала то, что знаешь. Я хочу кое о чем тебя попросить.

– Да?

– Об одном одолжении.

– Да. Чем смогу помогу.

– Это серьезное одолжение.

– Выкладывай, – сказала я, закрывая дверцу морозилки.

– Это очень серьезное одолжение.

– Салли, я не против. Ты же знаешь, я сделаю все, чтобы тебе помочь.

– Ты поможешь мне при родах?

– ЧТО?

– Я хотела бы, чтобы ты была со мной, когда я буду рожать.

– Э-э. Ну… у меня вообще-то слабый желудок, понимаешь…

– …и я хотела попросить тебя, чтобы ты ходила со мной на дородовые курсы.

– Не думаю, что от меня будет много проку.

– Видишь ли, мне нужна моральная поддержка…

– …это просто не моя стихия, Салли.

– …раз уж у меня нет мужа. Господи боже мой!

– …и ты единственный человек, которого я могу об этом попросить.

Черт. Ну ладно. Лесть творит чудеса, не правда ли? Но, честно говоря, я была несколько удивлена, потому что хотя мы с Салли и дружим, но я не сказала бы, что мы такие уж закадычные подруги. Однако она выбрала именно меня. Меня! Поразительно.

– Хорошо, конечно, я помогу тебе, – сказала я.

– Спасибо, Тиффани! Ты молодчина!

И вот этим утром меня пробрало думать на эту тему. Дети. Раз уж Судьба подкинула мне такие карты, не сыграть ли и мне в эту игру? Но некоторые женщины – они с самого начала нацелены стать одинокими матерями. Отчаянно нацелены. Они устраивают единственную ночь любви или обращаются в банк спермы. Но это всегда казалось мне очень рискованным делом, ведь никогда не знаешь, что тебе достанется. Было бы замечательно, если бы можно было прийти и сказать: «Мне нужен ребенок от Пирса Броснана, пожалуйста, а если такой спермы нет, то хотя бы от Кевина Костнера или, на худой конец, от Билла Гейтса». Но ведь все не так. Это может быть какой-нибудь уродливый золотушный студент с криминальными наклонностями и генетической предрасположенностью к плоскостопию. Нет. Ни в коем случае. Я на это не пойду. По крайней мере, Салли знает, кто отец ребенка. И в мае она станет мамой. Черт.