Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Дух, брат мой - Андрей Грешнов

Дух, брат мой - Андрей Грешнов

Читать онлайн Дух, брат мой - Андрей Грешнов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 71
Перейти на страницу:

Вспомнил, как однажды, когда собирал в Герате материал по иранскому шиитскому проникновению в приграничную зону, купил на базаре дочке красивую футболку с рисунком, покрытую, как мне поначалу показалось, арабской вязью. А когда маленькая Ксюша, едва научившись ходить, стала «рассекать» в ней по Кабулу, став при этом предметом пристального изучения взрослых афганцев, я удосужился, наконец, внимательно прочесть, что же на ней написано. И поразился своей невнимательности. На фоне плотно сжатого кулака зеленого цвета иранский постер сообщал, что 20 век — это век победы исламской революции, и призывал мусульман-шиитов к объединению. Н-да, чудно, а я и не заметил, заболтавшись со словоохотливым таджиком.

Если ты еще и лопочешь на их языке — то становишься «вжившимся» элементом этого на первый взгляд хаотичного потока людей. Такой базар — губка, впитывающая тебя как воду. Она вбирает в себя всех, кто только может «впитаться». С такого рынка вряд ли уйдешь, не приобретя какой-нибудь безделушки, или не попив фанты, не купив гранат или виноград у таджика. На таком базаре тебе обязательно дадут «бахшиш», а если ты еще и словоохотлив — то большой «бахшиш». Если ты торгуешься — значит, ты «их» человек. За одну купленную морковку, на приобретение которой ты затратил 20 минут и торговался, тебе поднесут чай и орехи, заведут разговор, из которого вынесут для себя вагон информации, полезной и бесполезной. Но это — обмен мыслями — своего рода игра, составляющая неотъемлемый атрибут жизни Востока.

Я мысленно представил себе обычную резиновую квадратную мочалку «губка» красно-кирпичного цвета, которая лежит у меня в ванной комнате в Кабуле. Она впитывает воду. Я этой мочалкой тру свое тело, мне приятно. Мочалка как таковая, лежащая в ванной, меня не раздражает, не «режет» глаз. Лежит себе и лежит.

А если взять рынок, где чрезмерно велика концентрация пуштунов? К примеру, рынок в Кандагаре. Передо мной в ванной комнате лежит красно-коричневый предмет, похожий на мочалку. Я хочу взять его в руки и потереть себе живот или спину. Но с удивлением отмечаю, что это и не мочалка вовсе, а кирпич, которым без того, чтобы не содрать кожу, и не потрешься. Разве что мозоль спилить сгодится. Этот кирпич, как и керамическая плитка, втягивает в себя какое-то количество жидкости. Но чрезвычайно малое. Результат этого впитывания таков: в течение десяти минут он влажен. Потом опять сух. Интересно сравнить, сколько воды впитается в губку, а сколько — в кирпич. На пуштунском рынке ты — чужеродный элемент. На тебя не рассчитывают при извлечении прибыли, ты вряд ли говоришь на их языке, и поэтому не представляешь особого интереса как большой источник информации. Если ты вдруг подал милостыню нищему — ты станешь предметом пристального изучения всех без исключения обитателей этого базара. Там не принято, чтобы иностранец подавал деньги пуштуну. Обитатели этого базара чувствуют по отношению к тебе если не полное превосходство, то ставят тебя на некоторую ступень ниже себя. Что для них иностранец? Побежденный неоднократно. Они бивали лучшую армию в мире — британскую — и не один раз. Кстати, финальное побоище последней пуштуно-британской войны произошло в небезызвестном многим Спинбулдаке. На этом базаре твой взгляд скользит скорее не по товарам, а по лицам его обитателей, от которых ты подспудно ждешь беды. Они же не чувствуют тебя источником какой-либо пользы или прибыли для себя. Ты там чужак. Если ты ведешь себя как запуганная жертва, озираешься по сторонам, они еще больше ощущают свое превосходство над тобой. Если ты с наглой рожей как танк прешься среди них, разрезая людской поток, они начинают испытывать к тебе чувство несколько другое. Ты встаешь на ступеньку выше в их иерархии, становишься «солдатом», чужаком, моральную силу которого приходится если не уважать, то терпеть. Но при любом раскладе, как бы ты себя ни вел, чтобы ты там ни делал, ты — чужой. Если вдруг заговорить с ними на пушту, они удивятся, что ты знаешь их язык. Но в отличие от таджиков, которые будут подробно и обстоятельно расспрашивать, где ты его выучил, цокая языком, у пуштунов сформируется совершенно другая мысль — что ты шпион. А если так, то надо молчать как партизан. То есть отсутствие языкового барьера становится там еще и барьером в общении. Их может заинтересовать лишь то, что ты вдруг затараторишь на чистом джелалабадском диалекте или на урду. Опять же они подумают, что может делать здесь носитель этих языков враждебных племен? Не иначе, как прибыл сюда с какой-то миссией. И интерес ты для них будешь представлять только с точки зрения получения этой информации. Бесполезной информации они на базаре не приемлют. Если таджики берут всю информацию, а потом как бы отфильтровывают для себя нужную, то здесь бесполезная информация может служить только как личная характеристика тебя самого в их глазах. Здесь, как удачно выразился один из моих друзей, нельзя говорить больше, чем знаешь, а нужно говорить ровно столько, сколько знаешь, и ни капли больше.

Я плотнее подбил под голову подушку и, косясь на храпевшего рядом офицера, тихонько закурил.

Действительно, я очень редко покупал что-то себе на базарах в Кандагаре. Долго там не задерживался, потому что чувствовал себя не в своей тарелке. И уходил обычно без покупок, не вступая в ненужные разговоры. Это не было интересно ни мне, ни «торговцам» Примечательно, что и «березовые» чеки купить в Кандагаре значительно трудней, чем в Кабуле или Герате. Пуштуны не хотят входить в доверительный контакт с шурави, оставаясь при своих. Купил я в Кандагаре, помнится, всего один раз большую зеленую изнутри дыню и помидоры, похожие на наши крымские, за которые отдал баснословные по афганским меркам деньги. В Кабуле кандагарские дыни и помидоры были несравненно дешевле, хотя и считались лучшими в Афганистане.

На непуштунском базаре выгодные, проходные торговые места распределяются в зависимости от толщины кошелька торгующих. На пуштунском — представителям других народностей предоставляются самые зачуханные места, сколько бы у них денег не было, если предоставляются вообще. Редкий таджик, если он не сумасшедший, поселится вблизи от пуштунского жилища. Если такое происходит, значит рано или поздно дом таджика будет разорен. Пуштуны чувствуют свое превосходство в силе над всеми другими народами, как населяющими Афганистан, так и за его пределами. Их можно взять только хитростью, но не силой. Но так как они сами хитры как черти, то эта задача представляется весьма проблематичной. Надо быть иезуитом, чтобы их перехитрить. Долгие столетия таджики и хазарейцы дрались с ними за место под афганским солнцем, используя хитрость и уловки, объединяясь в один большой кулак. Если мысленно представить карту народов, населяющих Афганистан, то без труда можно разглядеть, какими кучными анклавами живут таджики. Шинданд, Герат, Панджшер, Фарах. Веник силен, когда связан, а развяжи его — и каждый прутик сам по себе будет просто сухой ломкой былинкой. Война между пуштунами и таджиками еще страшнее, чем афгано-советская. И она не прекращается ни на минуту даже сейчас, когда я тут лежу в кровати и отравляю дымом спящего вояку.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 55 56 57 58 59 60 61 62 63 ... 71
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Дух, брат мой - Андрей Грешнов торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...