Флаг над крепостью (СИ) - Васильев Андрей Александрович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, следом за ним в дело вступили и автоматы. Наверное, расстреливать людей в спины – это не очень благородно, но война и не предполагает особого чистоплюйства. Особенно если речь идет о войне на уничтожение. Да и, признаться, нам подобное лишь на пользу. Новый Вавилон всегда будет висеть дамокловым мечом над берегами Великой Реки, и чем больше в нем неустройства, тем лучше. Пока они соберут всех убитых, пока те снова станут частью чьего-то дома – пройдет немало времени, а уж мы его терять точно не станем.
Но все эти массовые убийства шли по ведомству Голда, у нас же имелась своя задача. Один за другим мы скользнули за груды битого кирпича и спешно двинулись в сторону на самом деле раздолбанного в хлам дома, от внешних стен которого остались лишь отдельные фрагменты. Такое ощущение, что в него из орудий били, хотя это, конечно, вряд ли.
Отцы-командиры, поняв, что их планы накрываются медным тазом что-то вопили, но разобрать их слова в творившейся неразберихе было невозможно, несмотря на какое-то приспособление, усиливавшее голос. Впрочем, мимолетного взгляда, брошенного в сторону осажденного дома было достаточно, чтобы понять, что сражение закончилось, толком не начавшись. Какое-то количество уцелевших нападавших попыталось устранить внезапно возникшую угрозу, но смысла в этом уже не было – под перекрестным огнем уцелеть почти невозможно.
– Да какого черта – сказал я Наемнику, глянув на полуразрушенную лестницу, ведущую на второй этаж – Пошли, так прибьем этих клоунов, а то, чего доброго, они деру дадут!
И ведь угадал. Незадачливые полководцы и впрямь собрались уносить ноги, сообразив, что их победоносным планам не суждено сбыться, и не собираясь выяснять, кто именно их нарушил. В принципе – разумно, ибо любопытство в таких случаях чревато летальным исходом. Вот только выцеливая эту троицу, я сам чуть не поймал пулю от бойцов прикрытия, двое из них оказались довольно шустрыми ребятами. Трех мы срезали сразу, те улепетывали во все лопатки, не хуже своих командиров, а вот парочка других показала весьма достойную прыть, попробовав все же устранить угрозу, нависшую над их подопечными. Нет, шансов у них не было никаких, это понятно, но, если бы Удав не всадил очередь в парня с невероятно пышными черными усами, тот бы меня, скорее всего, срезал из своего автомата.
Но обошлось, усач растворился в воздухе, даже не начав падать, а я дал очередь поверх голов убегающих лидеров несуществующего уже войска.
– Стоять – гаркнул Наемник, сделав тоже самое – Оружие на землю, руки за голову и встать на колени!
– Лучше умереть стоя! – истерично взвизгнул один из них, развернувшись, в руках у него был массивный револьвер, направленный на нас. Я такой уже видел как-то раз, его Оружейник тогда «миротворцем» назвал.
– Как скажешь – равнодушно ответил ему Перстень и дал короткую очередь, изрешетившую грудь нервного смельчака.
– Я вот заметил, что чем меньше в себе уверен человек, тем больше пистолет он себе выбирает – неожиданно выдал философскую мысль Удав. Я вообще давно заметил за этим флегматичным финским парнем склонность к наблюдению и анализу. Надо будет Голду сказать, пусть к нему присмотрится повнимательней, может, лучше его не на поле боя тащить, а к более творческой работе приставить, по внутренней, так сказать, части – Комплексы несоответствия, наверное.
Я глянул на свою кобуру, в которой покоился старый верный «кольт 1911», и подумал, что не так уж он и велик размером. Средненький, скажем так, пистолет, не такая дурында, как у убитого Удавом истерика.
Двое оставшихся в живых командира рухнули на колени как подкошенные, их оружие брякнуло о камни мостовой.
Стрельба у дома совсем затихла, время от времени только щелкали одиночные выстрелы – это бойцы Рувима, пришедшие с нами, уже добрались до оставшихся в живых врагов, и теперь добивали их, не обращая внимания ни на какие мольбы. Наши, похоже, в этом всем участвовать не собирались.
– Удав, метнись туда, если кто из мексов живой остался, тащи его к нам – велел я волчонку – А коли кто из этих тебе помешать попробует – бей тому в ухо.
Двери дома, до того наглухо закрытые, тихонько сотрясались, похоже осажденные забаррикадировали их на славу, а теперь демонтировали свои недавние труды.
– А кто это там у вас на коленях стоит? – к нам подошел Рувим, на его лице играла очень недобрая улыбка – Даже не видя их лиц, я могу сказать, что нам, друг Сват, досталась славная добыча! Это же Винченцо Лилли и Бернардо Рамонес, если не ошибаюсь! Ты знаешь, они ведь мои деловые партнеры чуть ли не с того момента, когда был заселен Новый Вавилон, да! Это люди, которые не раз приходили в мой дом и сидели за моим столом, говоря о том, как я им дорог, как я им важен.
– Еще третий был – сообщил ему я, меняя магазин в автомате – Высокий, плешивый, с костистым лицом. И голос у него как у бабы. Шлепнул я его.
– Цезарио – ласково улыбнулся Рувим – Старый добрый Цезарио. Ах, как ты меня расстроил, Сват, как расстроил. Зачем убивать-то? Я бы и с ним с радостью пообщался. Ну ничего, этот мир, хвала небесам и научному прогрессу, цикличен, раньше или позже он все равно попадет в мои руки. Мне безразлично, что он не будет помнить своих былых заслуг, это не помешает мне сделать его новую жизнь насыщенной и интересной.
– Ты особо этими вещами не увлекайся – посоветовал ему я – Не дай бог привыкнешь или понравится, не заметишь сам, как с катушек съедешь. Сначала чужих будешь мучать, потом за своих примешься, а те, поняв куда ветер дует, тебя возьмут как-нибудь ночью и придушат. Да и потом – что толку в пытках? Боли тут все равно нет, а это, считай, весь процесс убивает на корню.
– Тьфу, какие ты гадости говоришь – поморщился Рувим – Не путай высокое искусство мести с банальным садизмом, это разные вещи. Друзья мои, идите же скорее ко мне! Нет-нет, на ноги вставать ни к чему. Прямо так, на коленях. Хотя да, это я вас запутал. Не идите. Ползите, так правильней.
– Слушай, прежде чем ты их убьешь, мне бы с Бернардо этим парой слов перекинуться – попросил я Рувима – Есть кое-какой интерес.
– Хорошо – покладисто согласился тот – Валяй. Но убью его я!
– Бога ради. Это мне без разницы. И вообще – вон, остатки твоих из дома выходят, ты им хоть скажи чего-нибудь.
– Поучи ученого – фыркнул Рувим, раскинул руки так, будто взлететь хотел, и на всю улицу заорал – Мои герои! Браться мои! Какое счастье быть одним из вас! Нет, не владетелем вашим, а другом! Товарищем! Одним с вами целым!
А вот теперь я верю, что его дом, пожалуй, что, выживет. Да, вокруг пепелище и закопчённые камни стен, да осталась горстка людей и пара кораблей, но это ничегошеньки не меняет. С таким лидером скоро все скоро по новой наладится, да еще лучше, чем было. Честное слово, есть чему позавидовать. Ну, кроме последней фразы, больно она двусмысленной получилось. Ладно еще стать одним целым вон с той грудастой брюнеткой в бронежилете, надетом на голое тело, это несомненно будет приятно и увлекательно. Но вон с тем мордатым здоровяком мне подобные забавы нафиг не нужны. Это не по моей части.
Тем временем два поверженных полководца встали на ноги и подошли ко мне.
– Руки – напомнил им Наемник – За голову кладем, господа. Кладем, я сказал. И лицом к стене встаем. Значит так. Мой командир задает вопрос, вы немедленно даете на него развернутый и, главное, честный ответ. Если этого не случится, то я придумаю что-то очень нехорошее. Боли у нас тут нет, но страдания, как физические, так и нравственные, никто пока не отменял. Вопросы есть? Вопросов нет. Командир, они будут рады с тобой пообщаться на любые темы.
– Сначала скажите мне – вы каким образом так орать умудрялись? – первым делом поинтересовался я – Это магия такая, или что другое?
– Это мегафон – глухо произнес невысокий и плотненький Винченцо, несомненно являвшийся обитателем «Латинского квартала» – Средство для усиления голоса. Он вон там валяется, у стены. Ну, если кто-то не наступил на него в горячке боя.