По краю мечты - Ольга Викторовна Иванчикова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В доме стояла тишина. Было только слышно, как в камине в гостиной потрескивали поленья. Эбби неслышно двинулась в сторону манящего тепла. Но только войдя в комнату, она замерла на пороге, увидев Двейна.
Он сидел в кресле у камина. Бледный, осунувшийся, он спал. Присев перевести дух после всех этих манипуляций доктора, он не заметил, как отключился. Огонь сделал своё дело, даря тепло, чувство покоя и уюта.
Эбби на дрожащих подгибающихся ногах прошла через комнату, не отрывая от него влюблённых глаз, а затем осторожно опустилась на пол у его ног. Её глаза оказались на уровне его руки, лежащей на колене. Костяшки пальцев были сбиты в кровь. Она осторожно еле касаясь провела дрожащими пальцами по ссадинам и поцеловав, тихо легла щекой на его руку и обхватив руками его колено, закрыла глаза и тихо заплакала. Слёзы текли, выпуская наружу весь ужас последних дней, заполняя её сердце любовью, жалостью, беспокойством, тревогой и безграничным счастьем, от того, что он жив, что он с ней, рядом. Она сидела, не смея пошевелиться.
Так её и застал доктор Харрис, замерев в дверях гостиной. Он растерялся от того, что стал невольным свидетелем этого душевного, трогательного и какого-то интимного проявления её чувств. Он ещё немного полюбовался этим, незаметно крадя несколько секунд их трогательного счастья. А потом, грустно улыбнувшись, тихо вышел, так и оставшись незамеченным, осторожно прикрыв за собой дверь.
Эбби казалось, что время остановилось. Ей было сейчас так хорошо, так спокойно, так правильно. Но девушка неожиданно отстранилась, как будто что-то вспомнив, она поднялась на ноги, сняла с шеи его крестик и осторожно наклонилась, стараясь, как можно аккуратнее одеть его ему на шею. И тут она встретилась взглядом с парой карих глаз, смотрящих на неё в упор с нежностью и любовью.
– И что это Вы такое делаете, мисс Уэлби? – спросил он, улыбаясь.
Девушка замерла от неожиданности, а потом всё также не отстраняясь, прошептала:
– Я… Я подумала, что… – а потом выдохнув, совсем тихо, – Я прошу, разреши мне сделать это. Так мне будет спокойнее. Пожалуйста…
Он молча нагнул голову, а она дрожащими руками одела ему на шею крестик его матери. Двейн поднял голову и взяв её руку в свою ладонь, приложил к губам. А потом неожиданно потянул девушку на себя. Она вскрикнула, и сама не поняла, как оказалась у него на коленях. Он смотрел на неё влюблёнными глазами и нежно провёл рукой по её щеке. Эбби умирала от нежности под этим взглядом, но тут же напряглась, вспомнив о его поломанных рёбрах, и попыталась отстраниться от него и встать. А Двейн, не разрывая взгляда, ещё теснее прижал её к себе.
– Тебе же больно?
– Если ты не перестанешь дёргаться и убегать, то да.
Она тут же замерла.
Двейн запустил руку в её локоны, притягивая её к себе, и нежно поцеловал. Поначалу трепетный и осторожный поцелуй быстро перерос с страстный и обжигающий. Он просто упивался сладостью, мягкостью и теплом её губ. А когда воздуха перестало хватать обоим, он отстранился со стоном, хрипло выдохнув:
– Эбби, этот поцелуй снился мне каждую ночь. Это правда не сон? Ты правда со мной?
Она молча кивнула, обнимая его за шею и прижимаясь к нему. Дыхание и сердцебиение сбилось у обоих. Немного успокоившись, Двейн тихо сказал:
– Эбби, прости меня. Прости за то, что нам пришлось всё это пережить. Прости, что не сумел предотвратить и позволил всему этому случиться в нашей жизни.
Она отстранилась и приложила палец к его губам.
– Не надо. Давай не будем больше это вспоминать.
Он поцеловал её пальчики и прижав её ладонь к своему сердцу и глядя в глаза, сказал:
– Детка, я хочу, чтобы ты знала, – он замолчал, пытаясь хоть немного успокоиться, – Ты знаешь, я так устал…
Она с тревогой удивлённо распахнула глаза.
– Я так устал терять и бояться. Всё. Я не хочу вспоминать прошлое и жить старыми обидами и страхами. Эбби малышка, я ведь поверил, что потерял тебя навсегда, и я правда думал, что никогда не увижу тебя, – из глаз его потекли слёзы, – Все эти дни я горел в своём аду, душа моя умирала в невыносимых муках, сгорая от чувства вины и горя.
Эбби вся трепетала в его руках, осторожно стирая слёзы с его лица.
– Я знаю. Я тоже… сердце моё умирало, не давая сделать вдох.
– Теперь я знаю, как это жить без тебя, – он уже не стеснялся своих слёз, – Нет, не жить, а медленно умирать.
Двейн замолчал, сглатывая слёзы, которые не давали ему говорить. Эбби прижалась к его груди и обнимая, тоже плакала. Гладя её по спине дрожащей рукой и успокаивая, он тихо шептал ей:
– Ты знаешь, любимая, как всё это не важно теперь. Всё, о чём мы спорили тогда. Так неважно и глупо. Я усвоил Его урок, усвоил навсегда. Это чудо, что мы выжили, что мы вместе. Он подарил нам шанс, – голос его дрожал и срывался, он прижимал её к себе всё крепче, – и я не смею просить у него, чего-то большего. Всё, что мог, Он мне уже подарил, показав, как это бесценно… Я так отчаянно, так сумасшедше люблю тебя. И отвоевав своё право на счастье, я так хочу быть любимым, быть нужным, быть счастливым. Эбби, любимая, я так хочу. Только вместе. Только с тобой я живу.
Она рыдала в его объятиях, еле слышно шепча в ответ:
– Я люблю тебя, родной… Так люблю…
Он приподнял её лицо, заставляя посмотреть себе в глаза.
– Я обещаю тебе, что больше никому тебя не отдам и никуда не отпущу. Ты только моя, слышишь, моя навсегда, и это не обсуждается. Твоё место только рядом со мной. Моя, – он смотрел на неё горящими глазами.
– Твоя, – обессиленно выдохнула она, – Навсегда, – и прижалась к его губам.
Они оба рыдали, уже не скрывая и не стесняясь своих слёз, отпуская наконец, весь кошмар и ужас последних дней, давая клятвы, успокаивая и утешая друг друга.
Отстранившись, Вей что-то достал из кармана. Второй дрожащей рукой он взял её трепещущую руку в свою. Поднял на ничего не понимающую девушку горящие глаза и сказал:
– Я сделаю всё, чтобы мы и наши дети были счастливы. Я обещаю, что мы проживём с тобой долгую и счастливую жизнь. Наша любовь даст нам силы забыть прошлое и уверенно идти по жизни рука об руку.
Он осторожно одел ей на палец изящное кольцо и
