Вирус - Сергей Гатаулин

   - Мой друг, - спокойно продолжал Игорь, - администратор нашей компьютерной сети. Он рассказал мне о странном письме, пришедшем на нашу почту несколько недель назад. В нем рассказывается о появлении в нашем мире некоего существа, способного перевернуть основы устоявшегося мировосприятия.

   Дмитрий, спокойно слушавший молодого служителя церкви, вдруг ощутил нарастающую тревогу.

   - Подобной корреспонденции на нашу почту приходит очень много, потому-то никто не обратил внимания на одно из многих писем, предрекающих Апокалипсис. Дальше, началось такое, по сравнению с чем даже библейские страсти... - здоровый парень вдруг смущенно замолчал, покраснел, словно устыдившись произнесенных слов.

   - Можно обойтись без девичьих изменений окраса? - рявкнул Бейрут. - Что у вас с сетью? Поточнее и побыстрее!

   - Я не большой специалист в компьютерах, - наигранно смущаясь, пробормотал Игорь, вызвав бурную реакцию со стороны хакеров.

   - Волк и шестеро козлят! - заржал невидимый Бейрут.

   - И пятеро козлов! - обиженно поправила Светка.

   - Ответьте Игорь, - попросил Потемкин. - Пока мы с вами разговариваем, кто-то с ваших компьютеров, пытается обойти защиту и войти в мой?

   - Этого не может быть! - воскликнул монах. - У нас не осталось компьютеров.

   - Сначала нашу сеть взломали, просканировав все данные, до байта. Чуть позднее со всех сторон повалилась информация о взломщике. О вас, Дмитрий, и о ваших товарищах... - Игорь в очередной раз смутился и после паузы продолжил:

   - В тот день, когда мы с вами встретились, наши компьютеры, объявив о вторжении, замкнулись в себе. Они живут своей жизнью.

   - Это же чертовщина какая-то! Внутри железо меняется. На платах появились видимые простым глазом модификации: даже микросхемы изменяются. Дополнительные дорожки, наросты, похожие на ржавчину, только строго определенной правильной формы. Я пока корпус вскрыл, - он в очередной раз покраснел, оглядел слушателей, - несколько раз током по рукам получил. Разряд даже через воздух пробивает. Второй системник чуть ли не пилить пришлось - болты оплавились.

   - Дима, останови ты этого сказителя. Нужно уничтожать носители, пока не поздно. Если уже не поздно, - поправил Тромб сам себя. - Наш «друг» трансформирует сеть, и что из этого может получиться, никому не известно.

   Дмитрий кивнул. Остановив жестом Игоря, строго спросил:

   - Сейчас кто-нибудь есть у сервера?

   Заметив утвердительный кивок божьего человека, продолжил:

   - Игорек, не буду рассказывать, почему, но тебе нужно уничтожить весь этот мутирующий компьютерный хлам. Разрушить физически. Желательно большим молотком и на мелкие кусочки. Провода, если не пожелают отключаться, рубить топором.

   Там, братец, такой зверь сидит, по сравнению с которым дьявол покажется ласковой домашней кошкой. Не вздумай жалеть информацию: ее уже не вернуть. - Дмитрий закончив, уставился на монашка.

   Тот перекрестился, что-то пробормотал и, выхватив из кармана мобильник, набрал номер.

   Прижав трубку к уху, Игорь широко открыл глаза.

   - Да слышу я, не кричи! Что там у тебя происходит? Что за грохот? - прислушиваясь, он на некоторое время замолчал, затем заорал, словно желая перекричать взлетающий в трубке истребитель.

   - Комар! Делай что хочешь, но чтобы к моему приходу от этой компьютеров остались только обломки. Бери кувалду, топор и действуй. Только резиновые перчатки не забудь надеть. Понял? - заорал он еще громче.

   - Я сказал: ломай! - зло добавил Игорь и побагровел, выслушав ответ.

   - Скажи отцу Михаилу, что я сейчас буду. Да! Да! Сейчас буду! Не давай ему подключить интернетовскую шину! - завизжал он и бросился к выходу.

   Хлопнула входная дверь, отдаляя проблему инфицированной сети во времени и пространстве.

   Потемкин повернулся к ноутбуку посмотрел на Бейрута: длинный доходяга покачивался на узкой дощечке, привязанной к свисающим с потолка веревкам. Временами казалось, что его невесомое тело болтается меж проводов, как паук в паутине.

   - Поможем детям господним? - предложил Дмитрий.

   «Это ведь и наша проблема?» - мысленно спросил он Тромба.

   - Я бы сказал, что это только наша проблема. Мы выпустили вирус, мы должны его уничтожить, - ответил боец.

   - Труба зовет - солдаты вперед! - радостно завопил Бейрут, исчезая с экрана.

   - Бей спрашивает, что нас там ждет? - поинтересовался Жора.

   - Вирус! Ты же слышал, что Игорь сказал, - ответил Потемкин.

   Довольная физиономия хакера растянулась в улыбке. Обычно грязные веснушки весело порыжели.

   - Здорово! - едва слышно произнес хакер.

   - Спроси, куда идти! - донесся издалека голос Бейрута.

   Потемкин открыл было рот, но в тот же момент раздался звонок.

   Пугачев-старший кинулся открывать дверь, а на экране вновь возникло теперь уже озадаченное лицо Жоры.

   - Что там у вас?

   Потемкин, услышав в прихожей голос Медведева, кивнул в сторону ноутбука.

   - Профессор вернулся, - произнес он и тут же добавил:

   - Задержитесь!

   Медведев, не чувствуя земли под ногами, бесцельно двигался по кругу, центром которого стал его дом.

   Гудящая тяжесть в голове, боль в сердце, но страшнее всего пустота в душе. Жуткая леденящая пустота, эмоциональное ничто - глубокий вакуум.

   Как быстротечна жизнь! Еще недавно он мальчишкой бегал по улицам, не задумываясь о глобальных проблемах. Помнится, тогда в разговоре с друзьями (в то время им было по десять) прозвучала мысль, что когда-то, после недостижимо далекого двухтысячного года, им будет около сорока лет.

   Кто-то пыхтел и задыхался, горбясь и охая, пытаясь изобразить, каким он будет в сорок. Кто-то кричал, что столько не живут, отвергая саму возможность столь глубокой старости. И все дружно смеялись над затаившимся где-то далеко впереди глупым будущим.

   Мысль материализовалась: год двухтысячный прошел, как прошло сорокалетие, оставив после себя легкий осадок недоумения и тоски.

   Да, походка стала чуть более тяжелой, и бежать по улице хочется гораздо реже. Морщины на лице - как следы переживаний и бессонных ночей... но с этим можно жить и дальше, жить, не замечая. А вот раны на сердце - как те же морщины, только в душе - стягивают ее, бедную, словно шагреневую кожу. Они, наверное, и определяют реальный возраст.

   Проходя в очередной раз мимо своего подъезда, Медведев непроизвольно поднял глаза и посмотрел на свой балкон. Глыба-человек Ванькин, родившийся в черном кожаном пальто и никогда его с тех пор не снимавший, стоял у окна и, улыбаясь, махал ему рукой.