(не)верная (СИ) - Дилин Рин

- Что-то случилось? – нахмурился Юра, встревоженно вглядываясь в моё лицо.

Нет, я так не могу. Игры в молчанку не для меня: жить в постоянном страхе, каждую секунду ждать, что могут прибить, – такое себе. И тем более, как стало уже понятно, мне не справиться с таким ответственным заданием, как постоянно задумываться, а всё ли я делаю по их дурацким бандитским «понятиям»? И не прилетит ли мне от него пуля в висок из-за чего-то, что любому простому человеку может показаться сущей ерундой? Лучше уж прямо сейчас, раз и навсегда выяснить, во что я вляпалась, по дурости ума и буйству гормонов связавшись с ним.

Судорожно сглотнув, я соскребла и зажала в кулачок остатки своей храбрости:

- Юра, я тебя сейчас кое о чём спрошу, но только ты не убивай меня, пожалуйста… - Седов помрачнел ещё сильнее. – Понимаешь… все эти погони… твои «друзья», опять-таки, весьма странные… Это всё натолкнуло меня на определённые мысли…

«Та-а-ак! Лариска! А ну-ка, прекращай жевать сопли и блеять! – рявкнул на меня чертёнок. - Уже такой огород нагородила, не разгородить! Говори чётко, коротко и по делу!»

- Скажи, ты – киллер и работаешь на мафию? Юр… ты – бандит?.. – послушно выдала я и даже вздохнула после с облегчением: фух! Прям камень с души свалился, теперь и умирать не страшно.

Седов хмыкнул. Затем ещё раз. И ещё. И вот уже смешки посыпались из него, точно горох из дырявого мешка, пока не слились в единое раскатистое «ха-ха-ха».

Я стояла и покорно ждала, когда у него пройдёт приступ ржания. Вот мне сейчас интересно: и что смешного я сказала? А я, между прочим, из-за этих мыслей вчера ни есть, ни пить, ни спать не могла. Да что там! Мне нормально на месте усидеть было сложно от всей этой каши, что образовалась в моей голове. Шаталась по квартире как нервный зомби: и упокоиться невозможно, и сил из-за недосыпа, чтобы сделать что-то полезное по хозяйству, не было, всё из рук валилось.

- Лариса, - произнёс Седов, вволю насмеявшись и утирая проступившие от смеха слёзы. – Я даю тебе слово офицера, что не являюсь бандитом и тем более не работаю на мафию.

- Ты мне его уже давал, - скептично напомнила я, ни секунды ему не веря. Ведь было такое? Было. Юра уже давал слово офицера, что больше ко мне не полезет с поцелуями и домогательствами. И что? Где оно всё? Ага, то-то же.

На Седова напал новый приступ хохота, когда он понял, на что я намекаю. Нет, я нисколечко не против того, что он нарушил в том случае, очень даже за. Но факт, как говорится, налицо.

Он стиснул меня в объятьях, зарываясь лицом в мою макушку и пытаясь заглушить свой смех: мы всё же в офисе, и «рассекретить» нас по этим звукам – сущая ерунда. Но реакция Юры совершенно не вязалась со всеми теми ужасами, которыми меня застращала Маринка. К тому же в кольце его рук было так спокойно и тепло, что я невольно стала расслабляться: пружина, сжавшаяся внутри из-за нервов, наконец-то раскрутилась, освобождая меня и позволяя дышать свободнее.

- Ну, извини, не мог с собой ничего поделать, уж больно ты соблазнительный кусочек, - проурчал он мне на ухо, заставляя покраснеть до кончиков ушей.

Собственные страхи и тревога казались всё больше надуманными и смешными, но признавать неправоту мне мешала женская гордость, и я упрямо продолжила гнуть свою линию:

- Но всё же? Что это были за люди? Почему они преследовали нас по городу? А вернее, тебя? И что им было нужно?

Седов отстранился, устало посмотрел в сторону и вздохнул:

- Это моё прошлое, Лара… Оно гонится за мной, и я никак не могу от него убежать… - вздрогнул, будто вернувшись в реальность, и заглянул мне прямо в глаза: - Я не могу тебе сейчас рассказать… и не смогу, наверное, ещё лет так эн-десят: меня обязывает гриф «Секретно». Поэтому тебе придётся поверить мне на слово: я – не бандит и никогда им не был. Сейчас я тот, кем ты меня и знаешь – начальник твоего отдела, Седов Юрий Николаевич…

«Лариска-а… Нам с тобой, наконец-таки, свезло-о… - с восторженным придыханием шёпотом выдал чертёнок. – На нашей улице перевернулся грузовик со сгущёнкой, и мы умудрились склеить не абы кого, а настоящего секретного агента «ноль-ноль-семь», - я попыталась отмахнуться от него, но он обиженно продолжил: - Точно тебе говорю! К бабушке моей не ходи, Седов работал на спецслужбы! Ты у меня совсем тупенькая, что ли? «Гриф «Секретно» - это их тема!»

От слов Юрия опять что-то надсадно застонало внутри, словно бы его внутренняя боль тоскливой кислотой обожгла и мне душу. Остро защипало в носу и захотелось его утешить: я сама прильнула к нему и обняла, крепче вжимаясь в его объятия:

- Извини…

Он вновь скользнул ладонью по моим волосам, прижался губами к моей макушке:

- Ничего, Лара… Прорвёмся…

И так хорошо стало внутри, так тепло. Поверилось ему сразу, без всяких условий. В носу защипало сильнее, и я поспешила сменить тему, чтобы не раскваситься перед ним окончательно:

- А что с моим кабинетом?

Юра тихо хмыкнул:

- Я принял решение, что будет лучше, если ты будешь работать вместе с другими девочками. А не в нём, совсем одна… Поэтому там отныне архив.

- Моё одиночество в нём меня вполне устраивало, - обиженно буркнула ему в грудь.

- Для меня так будет лучше, Лара. Не для тебя. Д-ля ме-ня… - успокаивающе заверил Седов, поймал рукой мою ладонь, поцеловал, опустил вниз и прижал к своему паху. К тому самому месту, красноречиво натягивающему ткань брюк бугром.

Оу… ого! Теперь понятно, почему Юра всё это время так старательно избегал прижиматься ко мне всем телом. А также ясен глубокий сакральный подтекст его фразы «я соскучился».

И тут же в мозгу вспыхнула возмущённая мысль: вот же охальник! Значит, пока я жую сопли-слюни и жалею его тут, он в это время всякие пошлости в голове крутит! Бессты-ы-ыдник!

Но зато какой!.. Боже, дай мне сил, чтобы не затащить его в туалет и не отдаться там ему со всей низменной страстью! Спокойно, Лариса Батьковна, спокойно… Ты – приличная женщина, секс в общественном нужнике – это уже перебор.

Хотя…

Я прищурилась, лукаво посмотрела на Седова и вопросительно выгнула бровь. Он понял меня без слов, весело хохотнул и игриво легонько нажал пальцем на мой нос:

- Нет, Лара, нет. Пусть это место остаётся для меня прежним символом справления естественных нужд, а не нашего с тобой «буйства». Я и так мимо твоего бывшего кабинета спокойно ходить не могу, штаны тут же узкими становятся от воспоминаний. А если добавится ещё и это… Придётся заказывать брюки из бетона: из другого материала дыра на видном месте мне точно гарантирована.

Я напоказ «расстроилась»: свела бровки домиком, выгнула губки траурной подковкой и задрожала подбородком – вот, мол, посмотри, какую лапулю обидел.

Юра снова хохотнул и отрицательно покачал головой: нетушки-нетушки, его такими милыми мордочками не проймёшь. Я вздохнула и пожала плечами: что ж, не прокатило. Ничего, прокатит в другой раз.

Седов осторожно выглянул из закутка, проверил коридор на наличие коллег и, убедившись в их отсутствии, выпустил меня, напоследок не отказав в себе в удовольствии шлёпнуть меня по попе. Я кинула на него через плечо наигранно возмущённый взгляд – погоди, я тебе ещё за это отомщу, и мстя моя будет страшна! – и направилась к месту своей новой дислокации, самому центру «дружного» женского серпентария. Тьфу-ты, коллектива то есть. Хотя в первом варианте суть проявляется заметнее.

Новые «соседки» при моём появлении выказали тот же уровень восторга, что и я минутами ранее: то есть его полное отсутствие.

Стоило мне только переступить порог, как Леночка тут же, вместо приветствия, плюнула в меня ядом:

- Ларочка, выздоровели уже? Знаете, может быть, стоило побыть на больничном немножечко навсегда подольше? А то наверняка ведь не долечились, перезаражаете нас здесь всех… - и многозначительно умолкла под тихое гнусное ржание своих подружек.

М-ды… тяжко мне теперь придётся… Вот сразу уже чувствую, как работанька моя стремительно стала скатываться в категорию «каторга». Но деваться мне сейчас некуда: я отныне одинокий родитель птенца на стадии вылета из школы в студенческую жизнь. И Седов, опять-таки…