Небесный бродяга - Антон Демченко

Я пожал плечами.

– Кирилл, мне надоело гадать о причинах этой твоей одержимости учебой. Не возражай! Это именно одержимость. Мирон рассказывал, что ты даже в последний год в… родном городе использовал любую возможность, чтобы зарыться в книги. Потом досрочно сданные испытания в гимназии… книжный магазин напротив Софийских ворот, в котором ты стал самым желанным гостем, библиотека в твоем рундуке, не уступающая корабельной… Кирилл, ответь честно, зачем тебе все это, да еще в таком темпе?

– Я хочу летать, – честно ответил я.

Ветров покачался с мыска на пятку и рухнул в кресло.

– И?.. – коротко поинтересовался он.

– На собственном корабле.

– Губа не дура, – после недолгого молчания заключил Ветров. – Капитанский патент и собственный «кит», да? И я так понимаю, срок в десяток-другой лет тебе кажется слишком долгим? А цену постройки «кита» ты себе можешь представить? Или рассчитываешь накопить эти деньги, будучи уже капитаном?

Глава 8

Очередной спокойный день

На вопрос второго помощника я ответил не сразу. Не то чтобы я чего-то опасался… ну, если совсем чуть-чуть. С другой стороны, я хочу, чтобы Ветров научил меня летать, и каким образом еще я могу дать ему понять серьезность этого намерения, понятия не имею.

– Цену представляю. И трудность получения капитанского патента тоже, – хмуро проговорил я. Ветров хмыкнул, и я вскинулся: – Да, представляю! Второй «Феникс» мне, конечно, не построить, но мне он и не нужен, обычного полутысячника за глаза хватит. Капитанский ценз в десять лет? Так мне уже сейчас выслуга идет.

– Значит, каботажник… Намереваешься заработать необходимые средства в Вольном флоте? Будешь матросское жалованье откладывать, по сотне гривен в год, да? – пренебрежительно усмехнулся Ветров, но тут же посуровел. – Ты хоть представляешь, сколько стоит каботажник, мальчик? Тот же шлюп, например, на котором ты не так давно трубы нагнетателя менял? Полторы – две тысячи гривен! С арифметикой у тебя все в порядке? Вот и посчитай, сколько некоему матросу Завидичу придется не пить, не есть, чтобы скопить такую сумму! А полутысячник меньше чем в пять-шесть «больших» не встанет! И это будет голый агрегат, что называется, купол да машина. Навесное оборудование и в первую очередь артефакты придется покупать отдельно.

– У меня есть десять тысяч. Лежат на депозите в Первом Новгородском, – улыбнулся я.

Святослав смерил довольного мальчишку ошеломленным взглядом. Слов не было, один мат на языке. Но ведь не будешь при сопливом юнце язык пачкать? Да и зазорно это офицеру… что бы ни думали по этому поводу коллеги.

Справившись с удивлением, Ветров глубоко вздохнул и, в очередной раз мысленно помянув недобрым словом Хельгу, с чьей подачи капитан запретил курение в кают-компании, вынув изо рта чуть не треснувшую трубку, нарочито медленно убрал ее в футляр на столе.

Десять тысяч гривен у беспризорного мальчишки со свалки… Чушь, нонсенс, как говорят те самые французы[8], над землями которых как раз сейчас и проплывает «Феникс». Или?..

А что, если настоящей целью той вылазки было спасение именно вот этого юнца, а вовсе не Мирона Завидича? Тогда становится абсолютно понятным решение «заказчика» спрятать Кирилла на «Фениксе». С его-то закрытой судовой ролью, вполне адекватный ход. Стоп!

Это не его дело. Бывший капитан фрегата «Стремительный» Русского военно-воздушного флота, а теперь второй помощник капитана транспортника «Феникс» Вольного Новгородского флота не имел никакого желания лезть в дела «заказчика». Секретов и тайн Святослав и на военной службе «наелся» до отвала. До сих пор временами брюхо пучит… в смысле раненное осколком плечо побаливает… Так и ноет, зараза, к перемене погоды.

– Одних денег для того, чтобы стать хорошим капитаном, мало. Да и книжные премудрости в этом деле не всегда хорошая подмога, – медленно проговорил Ветров, всматриваясь в лицо Кирилла. А ведь действительно мечтает. О небе, о капитанстве, о собственном корабле… Р-романтик. – Нужна практика, в том числе и в управлении кораблем… или хотя бы шлюпом.

– Понимаю. Именно поэтому я к вам в подопечные и напросился, – кивнул юнец.

Святослав втянул носом воздух, сжал зубы и принялся мысленно считать до десяти. Уел малец! Чуть помолчав, Ветров хмыкнул.

– Что ж, я тебя понял. – Окинув долгим взглядом стоящего перед ним навытяжку юнца, он неожиданно усмехнулся. – Хочешь научиться судовождению? Я возьмусь тебя учить. При одном условии. Никаких жалоб, вкалывать будешь как проклятый. Ясно?

– Ага, – широко улыбнулся тот.

Эта беседа с Ветровым стала очередной поворотной точкой в моей жизни на «Фениксе». Первым делом изменились занятия в артефактной мастерской. Сначала уменьшилось время моей работы, а потом Водопьянов с мастерами, ранее скидывавшие на меня простейший ремонт всякой мелочовки, стали подсовывать для изучения – и починки, разумеется, – куда более интересные вещи. Например, запасную прицельную систему, давным-давно вышедшую из строя, но сохраненную боцманом, как говорится, на всякий пожарный. Изменилась и работа на огневой палубе у Ивана, называть которого Полуквартой рисковали лишь за глаза, поскольку палубному старшине такое напоминание о его недоквартирмейстерстве откровенно претило, и неосторожный зубоскал запросто мог нарваться на прямой в челюсть от разозленного командира призовой команды.

Нет, я по-прежнему был закреплен за вторым дальномерным постом, который по-хорошему следовало бы называть вторым прицельным, но тренировки и учеба по использованию дальномеров углубились. Прибавилось и вычислений. Зато к исходу третьего месяца моего пребывания на «Фениксе» Иван утверждал, что по подготовке я не уступлю выпускнику ускоренных артиллерийских курсов и что «если этот малец не обделается в первом бою, то из него выйдет толковый канонир». Приятно, что тут скажешь… А если учесть, что и Хельга после выходки с превращением юнца в стюарда забыла о моем существовании… эх, жить, как говорится, хорошо!

Но самое главное, отныне в достопамятном шлюпе я не только занимался навигацкими премудростями у штурманского стола. Ветров, как и обещал, принялся обучать меня судовождению. Пусть на шлюпе, пусть немного, всего пару десятков раз, но я летал, причем сам стоял у штурвала!

Единственное, что Ветров мне еще долго не доверял, так это посадку… Ну, учитывая, что во время наших тренировок «Феникс» не стоял на месте, я бы и сам не рискнул на такой номер. Скорость у дирижабля немаленькая, а шлюп оказался очень резвой штукой, да еще этот ветер… В общем, посадить шлюп на палубные захваты оказалось задачей не из простых… О чем Ветров мне и сообщил. Нет, мы отрабатывали с ним посадку, а как же? Но… по-сухому. То есть сам шлюп в это время находился на палубе, а я стоял у штурвала и имитировал необходимые действия, следуя вводным стоящего рядом наставника. Самым сложным было поймать момент для так называемого сброса купола. Проблема в том, что сбросить его, то есть отдать команду на складывание купола, нужно точно в момент срабатывания выдвинувшихся из корпуса «кита» палубных захватов. Сработаешь чуть раньше, и есть риск провалиться меж захватов, а до земли далеко-о… начнешь сброс чуть позже, и есть риск задеть складываемым куполом верхнюю кромку шлюзовой камеры. Тоже не сахар…