Жнец - Павел Корнев

— Успею, — буркнул Эдвард и оказался прав: первые отряды еретиков показались только через полчаса.

Сначала проскакал разъезд легкой кавалерии, затем потянулась длинная змея месивших ботинками грязь пехотинцев. И только потом в поселок въехала карета в сопровождении полудюжины верховых.

— Вот и все. Час истины… — нервно потер руки Эдвард Рох, вытащил из тула стрелу и наложил ее на тетиву. — За каретой обоз…

— Обоз — не страшно. Что хулиган?

Ответом мне послужил донесшийся с улицы звон разбитого стекла, крики разъяренной охраны и конское ржание. Эдвард выпрямился, одним плавным движением натянул тетиву и тут же разжал пальцы. А потом как ни в чем не бывало положил лук на подоконник и зашагал на выход.

— Живее!

Я подтолкнул его в спину, и мы бросились бежать по коридору. Ворвались в комнату Ловкача, схватили заранее собранные мешки с вещами и подскочили к окну. Мошенник выкинул на улицу моток бельевой веревки, взобрался на подоконник и скрылся из виду. Эдвард без колебаний последовал за ним, я тоже медлить не стал. Обхватил ногами веревку и, притравливая ее защищенными кожаными перчатками руками, заскользил вниз.

Ловкач к этому времени уже перебрался во двор харчевни, я подсадил лучника, а затем и сам, подпрыгнув, перевалился через изгородь.

— Эй, вы чего это? — подскочил к нам явно встревоженный начавшимся на улице переполохом какой-то прилично одетый господин.

Времени отвечать на дурацкие расспросы не было, я ударом в голову сбил его с ног и вслед за подельниками бросился на задний двор харчевни. Вскочил на заранее примеченную бочку, перемахнул через забор и рванул по переулку. Связной не подвел — все три лошади так и дожидались нас у крыльца. Мы стрелой пронеслись по улочкам поселка и выскочили в чистое поле, на дальнем краю которого вставала темная стена соснового бора.

Я обернулся — погони не было. Нагнал Эдварда и заорал ему прямо в ухо:

— Попал?

— А то!

До Ольнаса мы добрались без приключений. Если нас и искали, то точно не по пути в столицу великого герцогства. Оно и понятно: нормальный убийца постарался бы как можно скорее пересечь границу, а не тащиться в противоположном от нее направлении.

Денег на дорогу связной выдал более чем достаточно, так что путешествовали мы в свое удовольствие. Особо никуда не торопились и до окрестностей Ольнаса пребывали в самом что ни на есть прекрасном расположении духа.

Вот только стоило показаться стенам города, как благостное настроение оказалось испорчено в один миг. Слишком уж часто стали попадаться на глаза армейские мундиры. Да и разбитый неподалеку от поселка, в котором нам предстояло остановиться, палаточный лагерь говорил сам за себя. Если к столице в срочном порядке перебрасывают войска — это не к добру. Только бы в какую историю не влипнуть.

— Чего-то желто-зеленых в этот раз многовато, — настороженно зыркая по сторонам, подтвердил мои подозрения Ловкач, не так давно побывавший в Ольнасе. — Надеюсь, не по наши души…

— Ты слишком хорошего о себе мнения! — рассмеялся Эдвард.

— Помолчи, — оборвал его я и указал на постоялый двор, у ворот которого висела доска с намалеванным черной краской вепрем. — Нам туда…

— Остановимся? — уточнил Якоб.

— Видно будет.

— Что значит — видно? А отдохнуть с дороги? — возмутился лучник.

— Когда это ты, интересно, устать успел? — хмыкнул я и кинул медяк подскочившему к нам мальчишке: — Пригляди за лошадьми…

— Как — когда? — вслед за мной поднимаясь на крыльцо, принялся бурчать Эдвард. — Все утро в пути…

Я ничего на это нытье отвечать не стал, распахнул дверь и зашел внутрь.

— Ну наконец-то! — на всю обеденную залу заорал при нашем появлении вскочивший из-за стола Пьер. Заорал так, что вздрогнули не только мы, но и отчитывавший работника хозяин. — Заждался уже…

— Да неужели? — делано удивился я.

Был Пьер небрит, наряжен в какой-то больше подходивший наемному охраннику наряд, да ко всему прочему еще и щеголял начавшим подживать синяком.

— Хозяин, пива! — рявкнул Пьер и плюхнулся обратно на стул. — Падайте!

— Если твои приятели такие же безденежные… — начал было содержатель постоялого двора, но перехватил в воздухе едва не угодивший ему в лицо серебряный грош и сразу прекратил возмущаться. — Как обычно?

— Вдвойне! — махнул рукой вальяжно развалившийся на стуле Пьер, потом вздохнул и облокотился о стол. — Тут понимаете, какая загогулина вышла: подрядился я в охрану обоза одного, значит, да полаялся с хозяином. Сцепились мы с ним прямо в этом гадючнике, хорошо хоть вышибалы растащили, а то бы я его точно убил…

— Вполне приличное заведение. — Эдвард огляделся по сторонам, налил из принесенного разносчицей кувшина себе в кружку пива, пригубил и одобрительно причмокнул: — Пиво так и вовсе замечательное…

— Только это меня здесь и держит, — расплескивая пенный напиток, присосался к кружке Пьер. — Ну да не об этом речь… Вылетел, значит, с работы, вот подчистую все и спустил, вас дожидаясь.

— Пить меньше надо, — наставительно заметил самолично принесший поднос с вареными раками хозяин, получил еще один грош и оставил нас в покое.

— Пить меньше никак нельзя, — пьяно ухмыльнулся ему вслед Пьер и, понизив голос, уже совершенно трезво заметил: — Особенно когда вокруг такая бесовщина творится…

— А вот об этом поподробней, пожалуйста, — разделывая рака, попросил я.

— Сами не видели, что ли? — фыркнул парень, — За последние дни столько солдат к столице перебросили, что караул просто…

— Ты давай ближе к делу, — потребовал уже осушивший кружку Эдвард.

— А ты на выпивку не налегай, — осадил его Пьер. — Тебе работать еще сегодня.

— Тьфу ты! — расстроился лучник.

— Кого, когда и где?

Я глотнул пива и переложил на свою деревянную доску еще одного рака.

— Кого, сами знаете… — Парень придвинул кувшин к себе, а Эдвард так и замер с протянутой рукой, — Вечером. В загородном имении графини Грешлиан. Это недалеко.

— Что забыл там интересующий нас господин?

Я взял кувшин, наполнил кружки себе и Якобу, потом тяжело вздохнул и вылил остатки Эдварду. К вечеру всяко протрезвеет.

Лучник тут же в один присест вылакал пиво и поинтересовался:

— И что насчет инструмента?

— У меня все с собой, — успокоил его Пьер. — А что он там забыл — не скажу. Но источник информации надежный.

— Точно?

— Под Камляйном вы по его наводке работали.

— Ну раз так… — задумался я. Рауль, подлец, опять все втихую провернул! Ни о втором Высшем, ни об отправке Пьера в Ольнас граф даже словом не обмолвился. Большим человеком стал… — Обедаем и выдвигаемся?

— Ага. Только вам за меня заплатить придется. Я поиздержался чуток…

— Брешешь ведь, поди?

— Святыми клянусь, так и есть!

— Потом отдашь.

— Отдам. Если не забуду.

— Я тебе забуду…

С постоялого двора мы выехали уже под вечер. Сначала никак не могли выбраться из-за стола, потом отдыхали после обильной трапезы, дожидаясь, когда соберет вещи и рассчитается с хозяином Пьер. А тот разошелся не на шутку, сражался буквально за каждый медяк, но в итоге все же заплатил столько, сколько сказали.

— И чего ты гоношился, спрашивается? — после поинтересовался у него Ловкач.

— Ну, от меня никто ничего другого и не ждал, — пожал плечами Пьер, закинул на плечо ремень дорожного мешка и отправился во двор.

Мы с тяжкими вздохами поднялись на ноги и потащились вслед за ним. Нет, так есть нельзя…

— Может, завтра? — предложил вдруг Эдвард. — А?

— Сделал дело — гуляй смело, — не поддержал его Ловкач. — Гоняться за ним потом…

— Вот отработаешь, и хоть всю жизнь из кабаков не вылезай, — вскочил в седло я, — А пока будь любезен…

— Да нужны мне ваши кабаки… — пробурчал лучник. — Просто сколько можно?

— Столько, сколько нужно, и немного еще. — Пьер хлопнул его по плечу и выглянул со двора. — Ну, тронулись, что ли…

Схрон с оружием был обустроен сразу за обочиной лесной дороги. Заболоченная канава, хлюпающая под корочкой льда вода, пожухлая трава — в здравом уме углубляться в подлесок здесь не стал бы никто, а потому за сохранность тайника Пьер особо не волновался. Прихваченной по пути палкой он разворошил землю под корневищем вывороченного ветром дуба и выволок оттуда увесистый тюк.

— Разбирайте! — поторопил нас парень и протянул мне тул.

Я приоткрыл его и тотчас вернул крышку на место.

— Такая — одна. — Пьер достал второй тул, лук и намотанную на деревяшку тетиву. — Давайте живей разбирайте! Темнеет уже.

— А чего тут разбирать? — фыркнул я. Каждому досталось по короткому пехотному мечу и кинжалу. Топорик я сунул себе за пояс, заступ кинул обратно в яму. Нам он точно без надобности, — Идем?