Сезон бойни - Дэвид Герролд

– Сейчас начнется, – предупредил Зигель. – Просто удивление берет.

Два слизня завертелись волчком, неожиданно налетели на большой красный пузырь и отрикошетили в кучу возбужденных сородичей. В тот же момент клубок взорвался яростью, каждая особь превратилась в такую же бешеную тварь, как те двое, что вызвали цепную реакцию. Каждый атаковал ближайшего соседа, иногда они сплетались в венок кусающих друг друга за хвост бестий, иногда сбивались в кипящие яростью клубки, то распадающиеся, то вновь сплетающиеся. Не прошло и нескольких секунд, как все до одного слизни в куче-мале вступили в драку. Закапала густая кровь, потом она потекла струйками и наконец полилась ручьями.

Еще через несколько секунд картина сражения прояснилась. Каждый слизень атаковал, каждый кусал, каждый яростно пожирал. Серьезно раненные и не выдержавшие нападений особи вскоре перестали двигаться и были быстро пожраны. Вскоре накал ярости начал спадать, в какой-то момент все сразу прекратилось, сменившись оргией жадного пожирания, глотания, бездумного жевания. В конечном итоге, начал восстанавливаться первоначальный клубок; на этот раз слизней в нем были меньше, зато они стали намного жирнее. От их исчезнувших собратьев осталось всего несколько темных пятен. Уцелевшие слизни были по-прежнему возбуждены, но мы видели, что теперь они успокаиваются и вскоре вернутся в прежнее, более спокойное состояние.

Зигель вернул изображение настоящего времени.

– Довольно жуткая публика, а?

– Мне доводилось видеть собрания и похуже.

Но тон мой был не слишком убедителен. Зигель прав. Жестокость этих созданий не вязалась с их безобидным толстым, аморфным видом.

– Что вы об этом думаете?

– Любопытный защитный механизм, – сказал я. – Если тебя потревожили, возьми и сожри кого-нибудь.

Мой голос прозвучал гораздо спокойнее, чем следовало, по мнению моего желудка.

– Ну и? Думаете, это детеныши червей? – спросил Зигель.

Я заколебался, прежде чем ответить.

– Не знаю. Я видел новорожденных червей. У них был мех. Может быть, это какая-то переходная фаза. – Я снял ВР-шлем и начал размышлять вслух: – Детенышей, которых я видел, приручила семья ренегатов. Они уже имели трех червей, но хотели еще. Думаю, предполагалось их разведение. Меня всегда интересовало, что из этого выйдет – кто кого будет разводить, в конечном итоге. Но я был там, когда появился четвертый червь – только что вылупившийся младенец. Ренегаты считали это очень важным событием. По их терминологии, произошло завершение. Позже, когда у меня появилась возможность вернуться туда с соответствующим оружием, они обзавелись уже целым выводком маленьких червей. Я так никогда и не узнал, откуда взялись детеныши и как эти люди приручали их. Нет, вру – кое-что мне известно. Это был процесс импринтинга. По-моему, он происходит в тот момент общения червей, когда они сплетаются вместе, но это по– прежнему не отвечает на вопрос, как человек может приручить червя, если останется с ним один на один.

– Но вы знаете, что это возможно, вы сами видели доказательство, – сказал Зигель.

Я задумчиво кивнул.

– Да, я знаю, что это возможно. Я только не знаю, как они это делали. Не могу представить себе человека, спускающегося в гнездо волочащихся деревьев и выносящего оттуда несколько таких вот детенышей. И не могу представить прирученного червя после того, как он начал расти. Но вопрос насчет ренегатов требует ответа. Я убежден, что этот процесс должен быть простым и подразумевает присутствие при вылуплении червя. Может быть, все предельно просто: его достаточно кормить, ласкать, нянчить и тыкать носом в лужу каждый раз, когда ему захочется выразить свое мнение на ковре. Точно так же, как приручают людей. Многих, во всяком случае. – После задумчивой паузы я добавил: – Если это так, то, боюсь, в будущем мы увидим намного больше ренегатов.

Зигель не ответил. Эта мысль явно расстроила его. Однако Уиллиг точно поняла, о чем я думал.

– Значит, вы считаете, что все мы неизбежно превратимся в ренегатов?

– Не знаю. Нам известно, что люди могут жить в лагерях червей, и нам известно, что человек может приручить червя так, чтобы сосуществовать с ним как с партнером. Или наоборот. Но каков механизм – это мы узнаем только в том случае, если Бразильская экспедиция генерала Тирелли завершится успехом. На нашем континенте мы не изучаем лагеря червей, мы сжигаем в них все дотла. И особенно ренегатов.

– Вы с этим не согласны?

– Напротив, очень даже согласен. Я считаю, что мы должны сжигать каждого проклятого ренегата, где бы его ни встретили. Но очень хотелось бы сначала допросить нескольких, вот и все. Беда только в том, что довольно быстро они перестают понимать человеческую логику. Для общения нет точек соприкосновения. Они не хотят или не могут вернуться к своему прежнему состоянию. Я не знаю.

В этот момент меня прервал Зигель: – Капитан… – Его голос звучал подавленно. – Да?

– Главный экран.

Я посмотрел на главный экран, показывающий вершину отдаленного холма. Султаны пыли рассеялись. Три червя застыли на гребне, глядя вниз. Они изучали нас, как три изголодавшихся путника смотрят на очень короткое меню в придорожной харчевне.

Первоначально ядовитые жигалки образовывали постоянные рои над хторранскими гнездами, имеющие такую плотность, что воздух становился серым и зернистым. Освещенность земли под ним заметно снижалась.

Незащищенный человек в гнезде-мандале с большой вероятностью подвергнется нападению жигалок. Без соответствующей защиты он получит столько укусов этих ненасытных «насекомых» в оголенные участки кожи, что в течение нескольких минут превратится в окровавленную массу. Не исключено даже, что большая часть крови будет высосана из тела несчастной жертвы в течение часа.

«Красная книга» (Выпуск 22. 19А)

22 ВГЛУБЬ

Всю жизнь мучаешься. Потом умираешь. Потом твое лицо забрасывают грязью, Потом тебя едят черви. Скажи спасибо, что все происходит именно в таком порядке.

Какое-то время я не говорил ничего. Не то чтобы сказать было нечего – просто слова сейчас были лишними.

Но Уиллиг выжидательно смотрела на меня, хотя я и не мог видеть выражения ее лица, сидя за своим терминалом. Зигель, я знал, тоже с нетерпением ждал моего решения. Парня следовало подтолкнуть. И остальным тоже не помешала бы некоторая уверенность в том, что их капитан не струхнул.

– Ладно, – вздохнул я. – Зигель, проверь, сильно ли мы увязли. На случай, если придется пропахивать борозду…

– Мы сидим довольно глубоко, – сообщил он не слишком радостным тоном. – – Я сделал несколько прикидок прошлой ночью и еще несколько как раз перед тем, как вы проснулись. Довольно клейкая штука, Мы по бедра в грязи.