Мила Рудик и кристалл Фобоса - Алека Вольских

Она опустилась рядом с ним на колени и тут же поняла, что Бледо был без сознания. Возле его руки, безжизненно лежащей вдоль туловища, Мила увидела лист пергамента. Еще раньше, чем она подняла его с пола и поднесла к глазам, Мила догадалась, что это второй лист, вырезанный из кладбищенской книги. Она не ошиблась: десятки имен, и напротив каждого — дата захоронения. И тут Мила все поняла.

Она почти не сомневалась, что, когда этот лист попал в руки Бледо, там было написано ее имя. И он, как и она сама, прочел это имя вслух.

— Цепкий Аркан! — в отчаянии простонала Мила. — Какая же я дура! Я же знала!

Она вспомнила рассказ старого алхимика, бывшего Думгротского профессора Эша Мезарефа, о том, как отец Бледо — Терас — заманил своих врагов в ловушку с помощью магического приема, называемого Цепкий Аркан.

Мила встала с колен и оглянулась на раскрытую кладбищенскую книгу на столе. У нее не было никаких сомнений, что на книге лежали чары агглютинации. Эта книга была ловушкой. Листы, вырезанные из нее и превращенные в палимпсест, были арканами. Мила, видимо, точно так же, как и Бледо, произнесла вслух слово-заклинание, которым было всего лишь имя знакомого ей человека, и Цепкий Аркан поймал их обоих в ловушку. Для врагов Тераса Квита та ловушка оказалась смертельной. Чего ждать им: Миле и Бледо? И кто заманил их в эту ловушку?

Мила вспомнила свой последний разговор с Ромкой о том, что кто-то охотится за Бледо и, по всей видимости, за Милой тоже. Для себя она тогда решила, что знает, кому это могло понадобиться. Кто еще, как не Лукой Многолик, мог так ненавидеть их обоих? Бледо посредством своего предателя-отца был связан с Гильдией. Когда-то люди Гильдии чуть было не лишили Многолика жизни. Он поклялся отомстить. Что касается Милы… Она слишком часто ему мешала. У него были причины охотиться на нее.

Оставалось только понять, почему Многолик выбрал именно это место. И что случилось со сторожем — господином Некропулосом?

Когда за ее спиной скрипнула входная дверь сторожки, Мила знала, чье лицо она сейчас увидит.

Мила повернула голову — на фоне дверного проема возникла высокая фигура. Человек помедлил, словно оценивал увиденное, потом сделал шаг вперед, и дверь за ним тут же закрылась.

— Господин Некропулос? — удивилась Мила.

— А кого ты ожидала увидеть здесь, девочка? — холодно спросил кладбищенский сторож. — Ты в моей сторожке. Или не заметила?

Мила бросила растерянный взгляд по сторонам.

— З-заметила, — заикаясь, ответила она, при этом отчаянно силясь понять, почему господин Некропулос как ни в чем не бывало стоит здесь, перед ней, и где Многолик.

Кладбищенский сторож молча подошел к Миле и взял из ее рук пергаментный лист. Мила посмотрела на свои ладони, в которых больше ничего не было, и невольно сглотнула подступивший к горлу комок. Она обернулась и увидела, как господин Некропулос наклонился над Бледо и поднял другой лист, который она рассматривала лишь несколько секунд назад. Потом он выпрямился и направился к столу, где лежала кладбищенская книга. Все это время взгляд Милы был прикован к нему.

Господин Некропулос бросил оба свитка на раскрытые страницы и твердо произнес:

— Риторно!

Листы окутало яркое свечение, они распрямились, места разрезов соединились, и свечение потухло. Листы, вырезанные из кладбищенской книги, вернулись на место.

Мила с открытым ртом смотрела то на книгу, то на господина Некропулоса, не понимая, что происходит.

— Вы… — неуверенно пробормотала она. — Почему вы…

— Почему я не удивлен, что ты и этот мальчик здесь? — договорил за нее хозяин сторожки, стоя спиной к Миле.

Мила кивнула.

Господин Некропулос закрыл кладбищенскую книгу, неторопливо застегнув ремешок, и обернулся. Он посмотрел на Милу мутными серо-зелеными глазами, его длинное бескровное лицо было невозмутимо.

— Потому что я ждал вас.

— Ждали? — не понимая, переспросила Мила. — Вы?

В глазах Некропулоса промелькнул интерес:

— Ты ожидала встретить кого-то другого? — спросил он, но почти моментально интерес в его глазах потух. — Впрочем, не важно. Только одно имеет значение… — Его глаза потемнели, когда он сначала пристально посмотрел на Милу, а потом на лежащего в углу Бледо. — То, что я наконец добрался до вас.

Мила растерянно покачала головой, по-прежнему ничего не понимая.

— Столько безуспешных попыток, когда самая изощренная магия претерпевала поражения, а все оказалось так просто. Хватило пустякового колдовства — палимпсест и чары Аркана.

Некропулос впервые улыбнулся, словно человек, который наконец получил то, к чему так долго стремился. Его улыбка показалась Миле зловещей. Она непроизвольно сделала шаг назад.

— Изощренная магия? — переспросила она. — Что это значит?

— Чары порабощения, — охотно ответил Некропулос. — Лишь немногим магам они под силу.

Глаза Милы невольно расширились от ужаса, когда она поняла, о чем он говорит. Лютов, Платина, Анфиса, старшекурсница из Золотого глаза — все они находились под чарами порабощения!

— Вы?! Это из-за вас пострадали четыре человека?! — воскликнула Мила и, кинув взгляд на лежащего в углу мальчика, добавила: — А теперь и он тоже!

— Те глупые дети не были моей целью, — с ледяным равнодушием сообщил Некропулос. — Случившееся с ними — лишь досадное недоразумение. Произошедшее, к слову, не по моей вине. Что касается этого мальчика, — Некропулос кивнул в сторону Бледо, — то лишь заманив его в ловушку, я смог понять, почему мои заклинания на него не действовали. Он должен был умереть уже трижды. И, сказать по правде, это было бы во сто крат хуже смерти.

Некропулос отвратительно ухмыльнулся краем рта.

— Магия некроманта, да еще такого опытного, как я, уничтожая тело, порабощает дух.

Мила содрогнулась, поняв смысл сказанных им только что слов — «магия некроманта». Только сейчас ей стало по-настоящему страшно: она знала, что некроманты гораздо опаснее всех остальных колдунов, даже самых могущественных из них.

— Однако оказалось, что у него была защита. Хитрый и осмотрительный итальянец, который называет себя дядей этого мальчишки, хорошо позаботился о своем воспитаннике. Он дал ему охранный амулет. Особый. Он защищает далеко не от любой опасности, но становится настоящим щитом, когда магия замешана на мести. — Некропулос опять усмехнулся: не по-доброму, с ненавистью, и протянул: — Знал, какого гаденыша опекает.

Мила нахмурилась.

— Месть? — переспросила она. — Почему вы говорите о мести?

Некропулос помрачнел, подошел к Миле и, внезапно опустив на плечи девочки бескровные и сухие, как бумага, руки с восемью морионами на пальцах, угрожающе навис над ее головой.

— Месть — это порой единственное, что имеет значение, девочка, — сказал он хриплым полушепотом: тяжелым, таящим опасность и что-то еще — неведомое, но по-настоящему страшное. Его взгляд был гнетущим, давящим на Милу сверху, словно могильная плита. Ей было до такой степени жутко, что каждый вдох и выдох давался через силу. Она знала, что ее плечи сжимают руки живого человека, но при этом от него веяло чем-то мертвым. Из глаз тоже смотрело что-то мертвое. И с его дыханием на лицо Милы ложилось что-то мертвое. Еще немного — и она потеряла бы сознание, но в этот момент Некропулос отстранился и отошел.

— Потому что он сын Тераса Квита? — спросила Мила осипшим голосом. — Мага, который был пособником Гильдии? Вы за это хотите ему отомстить?

Некропулос не удивился ее словам.

— Значит, история Тераса Квита тебе уже известна, — заключил старик-некромант. Он нахмурился. — Ты спрашивала о мести. Так вот, месть — это всегда очень личное. Мне, возможно, не было бы никакого дела до Тераса Квита, но много лет назад такой же перебежчик, как он, выдал Гильдии мою семью. Мою мать и жену убили плебеи, в крови которых не было ни капли магической крови. Моя жизнь после этого была разрушена навсегда. Меня изгнали только за то, что я использовал для своих целей этих ничтожных людишек, не магов, таких же, как те, что убивали нас и называли себя Гильдией!

Некропулос в сердцах сплюнул на пол. Его лицо исказилось от ненависти и отвращения.

— Орден Девяти Ключников! — выдохнула Мила, расширившимися от изумления глазами глядя на старика. Догадка вспыхнула в ее голове так неожиданно, что она невольно произнесла ее вслух. — Вы — один из Девяти Ключников! Тот самый, которого разоблачили благодаря Гильдии! Чернокнижник и некромант!

Человек перед ней расправил плечи и словно стал еще выше.

— Восьмой Ключник, — почти торжественно произнес он и с саркастичной ухмылкой добавил: — Бывший Ключник.

Мила вспомнила представление Буффонади в Театре Привидений, вспомнила, как упала Платина. Рядом с ней сидел Бледо. А в одной из лож третьего яруса находился в то время Некропулос — она видела его там.