Наследник. Обретение дара - Иван Дмитриев

— Можешь считать это предупреждением, — ответил император такой же ухмылкой.

— Да и плевать, отрежу сперва ноги ему, а потом остальным. Чтобы не убежали, когда очередь дойдёт до них.

Нас прервали стуком в дверь и в комнату вошла девушка с подносом в руках. Там стоял небольшой чайник и кружка. Выставив это перед императором, девушка, поклонившись, удалилась.

Проводив девушку взглядом, император повернулся ко мне.

— И мне ноги отрежешь?

— И вам, — кивнул в ответ. — В тот же момент, когда пойму, что это спасёт мою жизнь.

Откинувшись на спинку своего шикарного красно-зелёного кресла, император постучал ручкой по столу.

— Кирилл Борисович, я думаю, парня можно обрадовать, в наказание за слишком наглый язык.

— Понял вас, — склонил голову ректор и подойдя к двери, которая вела, как мне казалось в ванную комнату, открыл дверь. Оттуда вышла Юлия Оболенская вместе со своей матерью.

— Императорским решением. Объявляю вашу помолвку состоявшийся.

25. Воспитание и объявление

— Он?! — раздался голос старшей Оболенской.

— Ты?! — вскрикнула Юля, обвинительно ткнув в меня пальцем.

— Да вы с ума сошли, что ли? — воскликнул я от такого поворота и повернувшись к императору, начал сверлить его злым взглядом. — Это что за фигня?

— Он мой брат! — негодовала девушка.

— Вы обещали нам нормального мужа, способного нас защитить! — не отставала её мама.

— Что за херня тут происходит?! — возмущался я, растерянно оглянувшись по сторонам и наткнувшись взглядом на откровенно смеющегося Кочубея.

— ТИХО! — прогремел император, ударив кулаком по столу. Отчего бумаги, лежащие на столе, упали на пол.

— Вы нарушаете свои обещания! — продолжала выражать своё недовольство женщина.

— Молчать! — уже тише произнёс Николай.

И в его голосе сквозила такая власть, что Оболенские стушевавшись, опустили взгляд в пол.

— Я против свадьбы! — не стал я молчать.

— Ты издеваешься, что ли? — вытянулось лицо государя.

— Я не издеваюсь. Я откровенно возмущаюсь вашей подставе, — сложил я руки на груди.

— Да как ты смеешь говорить с твоим императором таким тоном, — зашипела старшая Оболенская.

Повернувшись к ней и склонив голову, я поднял бровь.

— Я вас спрашивал? Нет? Ну и молчите дальше, пока вас не спросят.

Чем заслужил испепеляющий взгляд женщины.

— Сергей! — укоризненно проговорил ректор.

— И вы тоже от своих комментариев воздержитесь, — отмахнулся я от него и повернувшись к обескураженному императору. — Вы смеётесь надо мной? Это что за фигня? С чего, я должен на ней женится?

— Не женится, а провести помолвку. О свадьбе сами потом договоритесь, — произнёс он, с каким-то смущением. — Но она должна состояться как можно скорее.

— Плевать, — дёрнул я головой. — Суть не важна. Вы поняли мой вопрос, — наседал я на императора.

— И ты считаешь, что можешь требовать от меня объяснений? — нахмурился он. — А ты не перегибаешь палку юный Барклай-де-Толли?

Стоило ему назвать меня настоящей фамилией, как Юля резко подняв голову, с удивлением посмотрела на меня, а матушка Юли так и вовсе прикрыла открытый рот ладонью и покачала головой.

— Мы оба знаем причину, почему тебе позволено чуть больше, чем остальным. Но я тебе говорю первый и последний раз. Ты начинаешь путать мою доброту и человеческую слабость. — Повернувшись к Кириллу Борисовичу, он кивнул на Оболенских. — Выйдете на пару минут.

Пока ректор выводил женщин, я нервно поёрзал на стуле. Император всё же прав. Я что-то зазвездился.

Дождавшись, когда за ними закроется дверь, император подвинул ко мне лежащую в стороне коробочку из-под кольца и поднявшись на ноги, подошёл к окну.

Подвинув её к себе и откинув крышку, я уставился на белоснежный шар. Секундой спустя, меня будто ударили под дых, и я упал на пол, на колени, хватая ртом воздух. Я задыхался от нехватки воздуха. Ещё через пару секунд я бесформенной кучкой лежал на полу без возможности шевелить даже глазами. Спасибо хоть дышать мог.

Бросив на меня взгляд, Николай повернулся обратно к окну.

— Этих артефактов около десяти штук на весь мир. В каждой стране, которые входят в мировой совет, находится один шар. В личном пользование главы страны. Он, этот шар, подавляет всю силу человека или людей, которые находятся рядом в определённом радиусе. Ты можешь поверить мне на слово или попытаться воспользоваться своей силой, но она не вернётся пока я не закрою крышку. Ты двадцать седьмой человек, который увидел мой артефакт своими глазами. Семнадцать из них умерли, через минуту, после того как познакомились с ними. Девять из них, и я надеюсь ты станешь десятым, поняли свою ошибку, начиная ссориться со мной и гадить в империи. Последним, кто выжил после знакомства с ним, был Сабуров, ему очень находчиво объяснили, что с ним будет, если не прекратит гадить князьям в губерниях. После того случая во дворе, этот артефакт находится всегда со мной. Спасибо, что нанёс мне жёсткую оплеуху тогда. В тот день я понял, что моя жизнь может быть под угрозой в любом месте. Так о чём я? Ах да. Сергей, твоя наглость мне понятна. Твоё непочтение ко мне понятно. Но это последний, раз, когда ты в таком тоне ведёшь себя при посторонних. Моё лицо и авторитет в глазах моих подданных важнее твоих соплёй. И в следующий раз, когда ты вздумаешь возмущаться мне в лицо при других людях, ты закончишь на виселице, которую поставят на дворцовой площади и там соберутся тысячи людей. Чтобы поглумиться над тобой.

Подойдя к столу он взяв ручку и перегнувшись через стол, подвинул коробочку к себе и захлопнув её, убрал в карман и усаживаясь за стол.

Через пару минут, меня начало отпускать и я смог с трудом подняться на ноги и сесть на стул.

Окинув меня взглядом, он подвинул мнесвою кружку.

Кивнув ему в знак благодарности и сделав пару больших глотков, я почувствовал облегчение и прокатившиеся по телу тепло.

— Приношу свои извинения государь. Вы правы, и урок я понял. Но я всё равно не понимаю в чём смысл этой свадьбы. Тем более, если мне память не изменяет, то на меня положили глаз Кавендиши.

— И это главная причина, почему ты должен жениться как можно скорее на Оболенской, — кинул император.

Открыв рот и намереваясь высказать, что я думаю об этом, я натолкнулся на иронию в глазах государя.

— А можно для дураков? Я должен жениться на Оболенской, что бы не женится на дочери английского лорда?

— Нет, ваш брак нужен для нормальных брачных уз с Кавендишами, — покачал он головой.

Прикрыв глаза, я глубоко вдохнул.

— Подождите,