Мои дорогие мужчины - Нора Робертс

Отправляя письмо дедушке с бабушкой, Анна сломала ноготь о почтовый ящик, а когда в половине девятого вошла в свой кабинет, телефон уже разрывался и какая-то истеричка на другом конце провода хотела знать, почему до сих пор не получила свою страховую медицинскую карточку.

Анна успокоила женщину, уверила, что лично займется этим делом. Затем телефонистка соединила ее с каким-то старым занудой, заявившим, что его соседи жестоко обращаются со своими отпрысками: позволяют им каждый вечер смотреть телевизор.

– Телевидение, – втолковывал Анне старик, – орудие коммунистов. Только секс и убийства, секс и убийства! А в мультипликации содержатся сигналы, действующие на подсознание. Я все об этом знаю.

– Мистер Бигби, я непременно займусь этим, – пообещала Анна и открыла верхний ящик стола, где хранила аспирин.

– Не забудьте. Я уже обращался в полицию, но полицейские не желают ничего делать. Эти дети обречены. Их необходимо срочно перепрограммировать.

– Спасибо, что привлекли к этому наше внимание.

– Я только выполняю свой долг американца.

– Еще бы! – пробормотала Анна, но после того, как повесила трубку.

В два часа дня ей предстояло выступать в суде по семейным делам, и она включила компьютер, чтобы просмотреть свои отчеты и заметки. Когда на экране вспыхнуло сообщение о том, что программа не работает, Анна даже не завизжала, хотя была главным свидетелем по делу. Она просто откинулась на спинку стула, закрыла глаза и смирилась с превратностями судьбы.

Дело Хиггинсов появилось на ее столе около года назад. Трое детей: восьми, шести и четырех лет. Все подвергались физическому и эмоциональному насилию. Их двадцатипятилетняя мать являла собой типичный пример забитой жены. За последние годы она бессчетное число раз уходила от мужа, но всегда возвращалась.

Полгода назад Анна с трудом убедила ее переселиться с детьми в приют. Через тридцать шесть часов женщина передумала. Анна жалела ее, но благополучие детей – прежде всего.

Невозможно было забыть их худые личики, синяки, страх и… самое ужасное – тупое смирение в детских глазах.

Последнее время дети жили в приемной семье у супружеской пары, которой хватило сил и великодушия для того, чтобы взять всех троих. И глядя сейчас на приемных родителей, сидящих по обе стороны от трех несчастных мальчиков, Анна поклялась, что сделает все от нее зависящее, чтобы эта компания не разлучалась.

– В январе прошлого года, когда это дело было поручено мне, я рекомендовала мистеру и миссис Хиггинс консультации у психолога, – заявила Анна с места свидетеля. – Как семейную, так и индивидуальные. На мой совет не отреагировали. В мае миссис Хиггинс была госпитализирована с вывихнутой челюстью и другими повреждениями, а в сентябре Майклу Хиггинсу, старшему мальчику, сломали руку. К моим советам и тогда не прислушались. В ноябре того же года миссис Хиггинс и два ее старших сына попали в больницу с различными травмами. Мне сообщили об этом, и я помогла миссис Хиггинс и ее детям устроиться в женский приют. Но она не провела там и двух дней.

– Вы официально вели эту семью больше года? – Адвокат встал перед Анной, хотя по собственному опыту знал, что она не нуждается в наводящих вопросах.

– Да, больше года.

И, видит Бог, остро переживала свою неудачу!

– Как обстоит дело на данном этапе?

– Шестого февраля этого года полицейский наряд выехал к Хиггинсам по звонку соседки и обнаружил мистера Хиггинса в состоянии сильного алкогольного опьянения. Во врачебном заключении отмечено истерическое состояние миссис Хиггинс, а также рваные раны лица. У Куртиса, самого младшего, была сломана рука. Мистера Хиггинса арестовали. Меня известили и об этом случае.

– Вы видели миссис Хиггинс и ее детей в тот день? – спросил адвокат.

– Да. Я приехала в больницу и разговаривала с миссис Хиггинс. Она заявила, что Куртис упал с лестницы. Но мне была известна предыстория, а также характер его травм, я ей не поверила. Врач приемного отделения разделял мое мнение. Детей забрали в приемную семью, где они и оставались до сего дня.

Анна продолжала отвечать на вопросы о семье и детях. Ей даже удалось вызвать улыбку у среднего мальчика, когда она рассказывала о том, что его приняли в детскую футбольную команду.

Затем последовал неприятный и нудный перекрестный допрос.

– Знаете ли вы, что мистер Хиггинс добровольно присоединился к программе по реабилитации алкоголиков?

Анна быстро взглянула на общественного адвоката Хиггинсов, затем посмотрела прямо в глаза отца мальчиков.

– Я знаю, что за прошлый год мистер Хиггинс не менее трех раз заявлял, что присоединился к реабилитационной программе. – Анна увидела, как лицо Хиггинса потемнело от ярости. «Пусть ненавидит меня, – подумала она, – но будь я проклята, если он еще раз ударит этих детей!». – И я знаю, что он так и не закончил ни одной программы.

– Мисс Спинелли, алкоголизм – это болезнь. Сейчас мистер Хиггинс ищет лекарство от своей болезни. Вы согласны с моим мнением, что миссис Хиггинс – жертва болезни своего мужа?

– Согласна, но это не меняет дела. Она страдала от него – как физически, так и эмоционально.

– А не думаете ли вы, что она и ее дети будут страдать еще больше, если их разлучат? Неужели вы считаете, что суд должен забрать этих троих маленьких мальчиков у их матери?

«Эта мать должна была сделать свой выбор раньше, – подумала Анна. – Но она оставалась с человеком, который избивал и терроризировал детей, угрожал их здоровью».

– Я считаю, что она будет страдать до тех пор, пока не решится изменить свое положение. Мое мнение профессионала: в данное время миссис Хиггинс не способна позаботиться о себе, не то что о детях.

– И мистер, и миссис Хиггинс нашли постоянную работу, – продолжал адвокат, – миссис Хиггинс под присягой заявила, что они с мужем помирились и работают над преодолением трудностей своего брака. Она считает, что разделение семьи только принесет всем ее членам эмоциональную боль.

– Я знаю, что она верит в это, – Анна с сочувствием посмотрела на миссис Хиггинс, но голос ее не дрогнул. – Однако в данный момент речь идет о здоровье и безопасности троих детей. Я знакома с заключениями врачей и психиатров, с полицейскими рапортами. За последние пятнадцать месяцев эти трое детей поступали в приемный покой «Скорой помощи» в общей сложности одиннадцать раз. – Анна перевела взгляд на адвоката, удивляясь, как он может бороться в суде за то, что, несомненно, было бы губительно для троих маленьких мальчиков. – Я знаю, что четырехлетнему ребенку сломали руку, словно прутик. Моя безоговорочная рекомендация: для обеспечения физической и эмоциональной безопасности эти дети должны остаться в проверенной и контролируемой приемной семье.