Оцеола, вождь семинолов - Майн Рид

Позднее выяснилось, что Ринггольд не вернулся в форт. После ранения он был отправлен к знакомому, жившему в нескольких милях от форта. Это отчасти сгладило скандальное происшествие. Второй противник, адъютант Скотт, вернувшись с рукой на перевязи, заявил, что его сбросила лошадь и он ударился о дерево. Вполне понятно, что раненый щеголь не рассказывал об истинных причинах своего ранения. А я мог только одобрить его молчание и, со своей стороны, не сказал никому ни слова о случившемся — никому, кроме своего друга. Вся эта история стала известна только гораздо позже. Впоследствии мы часто встречались с адъютантом Скоттом по делам службы, но, само собой разумеется, наши беседы носили чисто официальный характер и мы оба вели себя крайне сдержанно.

Вскоре, однако, обстоятельства разлучили нас. И я был рад больше не встречаться с человеком, которого глубоко презирал.

Глава ХLIХ. ВОЙНА

В течение нескольких недель, протекших после совета в форте Кинг, в стране, по-видимому, царило полное спокойствие. Переговоры закончились, и начало военных действий было уже не за горами. Белые беседовали между собой главным образом о том, как поступят индейцы. Будут ли они сражаться или пойдут на уступки? Большинство считали, что они покорятся.

Семинолам был дан некоторый срок, для того, чтобы подготовиться к переселению. Ко всем племенам были посланы гонцы, чтобы объявить день, когда индейцы должны пригнать весь скот и лошадей в форт. Был назначен аукцион под наблюдением агента. Вырученную сумму предполагали раздать владельцам скота, когда они прибудут на новое местожительство на Западе. Так же собирались поступить и с их плантациями и усадьбами.

Наступил день аукциона, но, к великому огорчению правительственного агента, стада не прибыли. Аукцион пришлось отложить.

Индейцы не пригнали скот — значит, дальше можно было ожидать и худшего. Вскоре их намерения обнаружились еще более явно.

Спокойствие, царившее в последние недели, оказалось только зловещим затишьем перед бурей. Подобно глухим раскатам отдаленного грома, стали возникать мелкие конфликты — безусловные предвестники вооруженного столкновения.

Как обычно, зачинщиками были белые. Трех индейцев поймали на охоте за пределами их территорий. Группа белых связала их веревками и заперла в хлеве, в усадьбе одного из белых. Пленных продержали там три дня и три ночи, пока другие воины племени, узнав об этом, не пришли их освободить. Произошла схватка, несколько индейцев были ранены, но белые бежали, и пленники получили свободу. Когда их вывели из заточения, глазам их друзей предстало страшное зрелище. Веревки, которыми бедняги были связаны, врезались в тело и не давали им возможности двинуть ни рукой, ни ногой. Они потеряли много крови, и за все время плена их ничем не кормили. Можно себе представить, какое это произвело впечатление! Заметьте, что я привожу только достоверные факты.

Еще один случай. Шесть индейцев находились в своем лагере около Канафа-Понд, когда партия белых напала на них, отобрала у них ружья, обыскала мешки и начала хлестать их бичами. В это время подоспели еще двое индейцев; они увидели, что происходит, и начали стрелять в белых. Белые стали отстреливаться, причем убили одного индейца и тяжело ранили другого.

Естественно, что среди индейцев вспыхнули волнения и они начали мстить. Газеты сообщали:

«11 августа, Дальтон. Почтальон по дороге из форта Кинг в форт Брук натолкнулся на группу индейцев. Они схватили лошадь за поводья, стащили всадника с седла и убили. Изуродованное тело почтальона через несколько дней было найдено в лесу».

«Группа в 14 человек верховых ехала на разведку в направлении Вакахонта, к плантации капитана Габриэля Приста. Они подъехали к маленькому водоему, находившемуся за милю от места назначения. Некоторые решили не переходить этот водоем вброд. Четверо, однако, рискнули на переправу. В это время внезапно из засады выскочили индейцы и открыли огонь. Двое, оказавшиеся впереди других, были ранены. Одному из них, мистеру Фольку, пуля попала в шею; его подобрали и увезли домой. У другого, сына капитана Приста, была сломана рука, а его лошадь убита. Он пустился бежать, бросился в болото, и только таким образом ему удалось скрыться от преследования индейцев».

«Примерно в это же время партия индейцев атаковала несколько человек, которые рубили деревья в дубовой роще на островке озера Джордж. Белым удалось спастись в лодках, но двое из них были ранены».

«В Нью Ривер, в юго-восточной части Флориды, индейцы напали на дом мистера Кули, убили его жену, детей и домашнего учителя. Они угнали тридцать свиней, три лошади, захватили двенадцать ящиков с провизией, бочонок с порохом, свыше двухсот фунтов свинца, семьсот долларов серебром и двух негров. Самого мистера Кули не было дома. Вернувшись, он увидел, что жена его лежит мертвая с младенцем на руках — ее убили выстрелом в сердце; двое старших детей также убиты. Девочка еще держала книгу в руках, мальчик лежал рядом с нею. Весь дом был охвачен пламенем».

«В Спринг-Гардене, около Сент-Джонса, обширная плантация полковника Риса была разгромлена и все здания сожжены дотла. Запас сахарного тростника, достаточный для того, чтобы наполнить сахаром девяносто бочек, был уничтожен, сто шестьдесят два негра, все мулы и лошади были уведены».

«Те же индейцы разгромили плантации мистера Депейстера, с неграми которого они оказались в союзе. Раздобыв лодку, они переплыли реку и сожгли усадьбу капитана Дэммета. Плантация майора Хэриота была разгромлена, и восемьдесят его негров ушли с индейцами. Затем индейцы двинулись вперед по направлению к Сан-Августино, где огромные плантации генерала Эрнандеса были обращены в руины. Такая же участь постигла и усадьбы Бюлова, Дюпона в Буэн-Ретиро, Денхема, Мак-Рея в Томока Крик, плантации Бейеса, генерала Хэрринга, Барталоне Солано и так далее — почти все плантации к югу от Сан-Августино».

Таковы простые исторические факты. Я привожу их как иллюстрацию событий, предшествовавших войне с семинолами.

Хотя действия индейцев и были варварскими, но они явились лишь актами возмездия, дикими вспышками долгожданной мести, ответом на несправедливость и притеснения, столь терпеливо переносившиеся в течение многих лет…

Пока еще настоящие военные действия не начинались, но группы индейцев, опустошавшие владения белых, одновременно появлялись в разных местах. Для многих, кто чинил насилия над индейцами, настал час расплаты; другим едва удалось ускользнуть и спасти свою жизнь. Вспышка следовала за вспышкой, пока вся страна не была объята пламенем.

Все, кто жил внутри страны и на границе с индейской резервацией, покидали свои поля, бросали имущество, сельскохозяйственные орудия, мебель, ценные вещи и искали убежища в фортах и окрестных селениях, которые теперь для большей безопасности были специально укреплены.