Белорусы в европейском Сопротивлении - Владимир Платонович Павлов

начался новый этап в его жизни, этап лишений и страданий. Но несмотря ни на что, это все же был и этап борьбы. Сохранить силу духа, не впасть в панику, свято соблюдать традиции бойца интернациональной бригады – это было тогда главным.

Памятной осенью 1939 г. в лагерь пришла радостная весть о больших переменах за Бугом и Неманом. Как хотелось тогда Ф. К. Воронище поехать в родные места: ведь туда пришли братья с Востока, там начиналась новая жизнь. Но мечта, близкая к осуществлению, вдруг рухнула. Фашисты вторглись во Францию, а затем напали и на Советский Союз. Ф. К. Воронище вместе с товарищами перевели в новый концентрационный лагерь, где режим был еще более суровым.

Через некоторое время гитлеровцы вывезли из лагеря группу заключенных, в том числе и Ф. К. Воронище, на строительство оборонительных сооружений «Атлантического вала». Но отсюда нашему соотечественнику удалось бежать в Париж, где у него был надежный адрес одной из патриотических организаций. Здесь Фаддей Воронище, как имевший боевой опыт, стал проситься в партизанский отряд. Но французские коммунисты решили иначе. Как человека, имевшего большой опыт работы в подполье (за его плечами была борьба в подполье Западной Белоруссии и Аргентины), знавшего пять языков, Ф. Воронище направили на подпольную работу в Бордо для ведения антифашистской работы, главным образом среди военнопленных славянской национальности.

Это было опасное поручение, тем более что накануне в Бордо подпольная организация потерпела провал, было арестовано много патриотов. Необходимо было ориентироваться самостоятельно, завязывать новые связи. С безукоризненно оформленными документами на имя поляка Теодора Воронище – кузнеца-арматурщика он теперь уже легально прибыл в Бордо и устроился на ремонтную базу фашистских подводных лодок[390].

По поручению Французской компартии Ф. К. Воронище организовывал побеги советских военнопленных, которых гитлеровцы использовали как чернорабочих на ремонтной базе. Не так-то просто было вольнонаемному рабочему установить контакт с военнопленными, хотя им и приходилось работать рядом. Фашисты следили за каждым шагом. Он шел на риск и когда сближался с незнакомыми ему людьми, и когда направлял их в партизанские отряды.

Благодаря Ф. Воронище 47 советских военнопленных оказались в партизанских отрядах Франции. Бывший французский партизан, житель Татарии Р. П. Боков вспоминает: «В лагере г. Бордо мы познакомились с Ф. Воронище. Он помог нам бежать, указал маршрут, явки. Так мы оказались в партизанском отряде «Лоретта». Если бы не Ф. Воронище, неизвестно, как бы сложилась наша судьба. Но именно он спас нас от смерти, помог стать в ряды борцов с фашизмом»[391].

Еще одно воспоминание – благодарность французского партизана О. Н. Озерова (ныне президент межрегиональной общественной организации ветеранов французского Сопротивления «Комбат волонтер»): «Куда бы ни забрасывала судьба, мы всегда с глубокой благодарностью помним о том, кто спас нас от верной гибели и показал путь в партизаны. Это Фаддей Константинович Воронище – человек удивительной биографии. Он помог бежать только в наш отряд более 40 советским солдатам»[392].

Такие же теплые и искренние слова в адрес Ф. К. Воронище сказал туляк, бывший партизан отряда «Лоретта» С. И. Преснов[393]и многие другие, обязанные своим спасением нашему земляку.

Сохранился документ: листовка на польском языке. «Первая, которую я написал в подполье, – пояснял Ф. К. Воронище. – Позвали меня в комитет и сказали: разъясни полякам, попавшим в гитлеровскую армию, что их обманули… Поломал я голову над листовкой, – ведь до этого готовые распространял, а тут самому надо написать… Образование у меня небольшое – пять классов. Несколько пачек папирос выкурил, пока сочинил».

Когда трудящиеся г. Бордо готовились к демонстрации в честь победы над гитлеровцами, партийная организация ФКП поручила Ф. К. Воронище организовать отдельную колонну советских граждан – бойцов Сопротивления. Фаддей Воронище возглавил колонну со знаменем, которое еще до войны рабочим Бордо вручили москвичи[394].

В ноябре 1945 г., после многих лет скитаний и борьбы, сошел он со ступенек поезда на родной станции Сморгонь с тем самым знаменем. Ныне оно хранится в Гродненском областном музее. Сам же Ф. К. Воронище долгие годы работал слесарем в местном райпромкомбинате.

На земле Франции нашла свое место в борьбе против фашизма и уроженка д. Осетище Докшицкого р-на, известная художница Надежда Петровна Ходасевич-Леже, в 1920-е гг. переехавшая во Францию и внесшая большой вклад в дело развития советско-французских культурных связей. В годы Второй мировой войны она не осталась в стороне от борьбы народа Франции, ставшей ей второй родиной. Самозабвенно, со всей страстью отдавала она себя антифашистской борьбе[395].

В начале войны Н. Леже вместе с дочерью Вандой скрывалась от гитлеровцев, а затем явилась к Гастону Ларошу и потребовала дать ей задание. Живя по паспорту на имя Жоржетты Пэно, загримированная, стриженая, она выполняла опасные поручения, с риском для жизни расклеивала листовки, писала плакаты. Среди многих заданий, порученных Н. Леже, было на первый взгляд простое, но чрезвычайно трудное и рискованное в тех условиях – обеспечить одеждой и питанием бежавших из плена. Вот как рассказывает об этом со слов Н. Леже ее биограф Л. А. Дубенская: «Брюки, пиджаки, свитера, иногда пальто и куртки, башмаки, причем разных размеров, – все это нужно было собрать и по магазинам, и по домам. Все покупать невозможно – денег не хватит. Не всегда удавалось обойтись теми надежными адресами, что сообщали заранее. За дверью в квартиру мог оказаться и предатель. Но раздумывать некогда. Беглецы не могут долго ждать. Торопись…» [396] После освобождения Франции при Союзе советских патриотов был создан Союз помощи бывшим военнопленным, куда пришла работать Надежда Леже. Она связалась с прибывшим из Москвы генерал-майором М. В. Драгуном, ведавшим делами советских воинов – бывших узников фашистских концлагерей, и по его заданию нашла госпиталь, врачей, которые могли оказать первую помощь изможденным, измученным людям. Занималась она и сбором средств для их питания, лечения, отправки на родину. Чтобы пополнить суммы, отпущенные советским правительством, несмотря на трудное, еще военное время, Н. Леже побывала у всех знаменитых художников, живших в Париже, начав с Пикассо. Л. А. Дубенская пишет: «Вошла. Пикассо рисовал, потому что нерисующего Пикассо вообще не бывало. Резко взглянул на Надю, держа уголь в руке… «Чтобы помочь бывшим советским военнопленным и узникам концлагерей, я надумала устроить аукцион…» «Мадам, – вскричал он, перебивая Надю, – выбирайте из моих картин, что хотите, – встал посреди мастерской, – и сколько угодно!» Надя выбрала три картины. «Каждому художнику говорите, что Пикассо для такого дела не жалеет своих картин». Поддержка Пикассо открывала двери в мастерскую любого художника».