Переиграть войну! В «котле» времени - Артем Рыбаков

Казалось бы, семь километров - невеликое расстояние, но на дорогу мы потратили около часа. Пришлось объезжать несколько деревень и пробираться по лесам, да и в чистом поле не особенно разгонишься. Так что с Аликом мы встретились только около четырех часов вечера. Примерно с километра он начал наводить нас по рации, так что на место мы вышли достаточно точно.

Увидев самолет, я понял, что передо мной СБ. Слишком много я в свое время прочитал книг по истории войны, чтобы перепутать. Но вот назвать модификацию или вспомнить какие-нибудь тонкости я не смог - не специалист и не фанат. Помнил я только, что взлетный вес у этого бомбардировщика где-то в районе восьми тонн и скорость была порядка четырехсот километров в час, отчего и считался он в конце тридцатых машиной скоростной. «Странно, в мемуарах жаловались, что СБ легко загорались, а этот - вон, даже с горящим мотором сел и ничего. Хотя, возможно помогло то, что упал он на заболоченную пойму реки». Консоли обоих крыльев были обломаны. Попросив бойцов подсадить меня, я забрался на центроплан, где и обнаружил лючки бензобака. Немного повозившись, мне удалось открыть крышку, и в нос ударил резкий запах бензина. Я просунул в бак заборный шланг ручного насоса, правда пришлось заранее надеть удлинитель, поскольку имевшийся у нас немецкий насос был предназначен для бочек. Несколько движений рукоятью, и из выходного шланга в подставленную канистру потек бензин. «Повезло, что при ударе бак не пробило! А то бы сгорел самолет нафиг» - подумал я. Остановившись, я начал отдавать команды.

- Сомов, залезай сюда! Качай. Вы трое, отнесете канистры, как заполнятся, к грузовику и мотоциклу и перелейте топливо в баки. Трошин!

- Да?

- Ты с пулеметом заляг на берегу, через час тебя сменим. Тотен, ты - в карауле за старшего! Ваня, - позвал я Казачину, - бери инструмент и залезай сюда - будем турели с боезапасом снимать. Заодно прикинем, как в бомботсек залезть.

После получения приказаний народ зашевелился, и работа пошла значительно веселее. Пятнадцать минут возни с гаечными ключами - и вот мы уже спускаем на веревках верхнюю турель вместе с пулеметом. Конечно, можно было снять только пулемет, благо он на шкворне крепится, но ведь турель можно на грузовик поставить или на «ублюдка»! Позвав наверх Дымова, и поручив ему выгружать ленты, мы с Ваней лезем к штурманской кабине. Мда, здесь придется повозиться!

Иван залезает внутрь, и, скрючившись, пытается отворачивать болты, которыми носовая турель крепится к самолету.

- Вань, пулеметы вначале сними.

Он возится под водой и, в конце концов, вытаскивает один пулемет. Глядя на погнутый ствол, я морщусь. Нехило его носом приложило, хорошо, что штурман выпрыгнул…

Пока он возится внизу, я позвал пару бойцов, чтобы они помогли мне вытащить тела пилота и стрелка. Пока Казачина возился в кабине, мы отнесли погибших на берег, и, выкопав неглубокую могилу, похоронили. В песчаную почву под двумя соснами воткнули кусок дюраля с красной звездой, вырубленный топором из обшивки. Внутри звезды ножом я нацарапал фамилии и звания летчиков.

Потом мне пришлось лезть в штурманскую кабину, сменять Казачину.. Тесно, мокро и грязно. Я машинально постучал гаечным ключом по остеклению… «Черт, это же оргстекло!»

- Ваня, скажи, чтобы топор принесли, будем фонарь рубить.

- Зачем?

- Он из оргстекла. Нам пригодится, да и кабину обдирать так проще будет.

Так, совместными усилиями через час мы сняли с самолета все четыре ШКАСа с турелями, два из них, правда, годны были только на запчасти, примерно тысячу патронов, и слили около ста пятидесяти литров бензина. В кузов «опеля» также отправились несколько листов дюраля и мешок, набитый оргстеклом. Его я предложил взять, вспомнив о популярности этого материала у советских туристов, как средства розжига костров в сырую погоду, да и для оборудования землянок к зиме тоже пригодится. В крайнем случае, на рукоятки ножей пустим. Но к главному - бомбам, мы так и не подобрались. Нет, кнопку сброса и рычаг открытия бомболюка я нашел, но самолет лежал на брюхе и створки люка открыться не могли.

- Слушай, Арт, а может, мы его грузовиком на берег вытащим? - предложил Зельц.

- Вытащим, и что дальше? Он же все равно на брюхе лежать будет. Хотя…

Подобрав с земли топор, я подошел к самолету. Взмах - и топор пробивает тонкую дюралевую обшивку на боку самолета. Еще один удар - и я, отгибая кусок дюраля, заглядываю в бомбоотсек. Вот они! Шесть крупных бомб, вертикально стоящих в передней части отсека. Если мне память не изменяет, то это - «сотки», то есть фугасные авиабомбы весом в центнер. Более крупные калибры на СБ подвешивали горизонтально, или на внешних замках. В каждом «поросеночке» - не меньше, чем по сорок килограммов взрывчатки, а то и по пятьдесят. Ура, товарищи!

Ко мне подошел Трошин, минут пятнадцать как сменившийся с поста:

- Ну что, есть?

- Ага. Только вот как их достать?

- А что тут думать-то? Бревном подпираем крыло вот здесь, где оно в фюзеляж переходит. Заваливаем весь самолет на правую сторону, выламываем створки люка и по одной достаем бомбы.

- Тут же заболоченная почва, бревно сразу в нее уйдет.

- А мы бревна подложим, и настил какой-нибудь сообразим.

- Умный ты Слава, аж жуть! Но, к сожалению, в армии инициатива наказуема, так что давай, командуй. А мы, обезьянки, посмотрим.

- А обезьяны тут при чем? - не понял Трошин.

- Это присловье такое. Короче - выполняйте вашу задумку боец Трошин, а партия вас не забудет!

Вячеслав хмыкнул и отправился отдавать приказания. Я же вылез на берег и, устроившись под сосной, решил немного передохнуть.

«Так, проблему с взрывчаткой, мы, считай, решили… Пулеметов у нас - даже больше, чем надо. Еще пару дней на изготовление всяких взрывных девайсов - и можно в путь отправляться», - размышлял я, наблюдая за суетой возле самолета.

«Интересно, а штурман с этого СБ до наших дошел? Большое спасибо им за такой ценный подгон!»

Бойцы постелили на топкую землю гать, сделанную из нескольких бревен и положили сверху несколько кусков дюраля, с помощью лома и какой-то матери оторванные от фюзеляжа, и, уперев в импровизированную подставку бревно, заводили его под крыло бомбера. Готово! Сомов, взяв, кувалду, начал аккуратно подбивать бревно. Ррраз! Рраз! Самолет ощутимо накренился на правую сторону, а из воды показалась створка бомболюка. «Вот черт! Забыл совсем…»

- Бухгалтер! Погодите! - крикнул я вниз.

- Да. Что случилось?

- Не торопитесь. Надо люк открыть из кабины штурмана, тогда легче его выломать будет. Там рукоять есть. Зельц?!

- Здесь я!

- Полезай в кабину, там штурвальчик такой есть, над ним «Люк» написано. Крути его против часовой стрелки. Понял?

- Да. Уже лезу!

С трудом вскарабкавшись по перекошенному крылу с обратной стороны, Дымов скрылся в раскуроченной кабине штурмана. Спустя некоторое время створка бомболюка вздрогнула и начала открываться, но потом, видимо, уперлась в грунт и остановилась.

- Мужики, давай еще! - скомандовал я Сомову и Трошину. - Алик, иди на ту сторону - скажешь, когда крыло с той стороны упрется, - это, уже Тотену.

Еще пара минут, и бомболюк открылся! Правда, выход его был отклонен от вертикальной плоскости градусов на тридцать, ну да ничего - будет проще бомбы контролировать.

Подхватив заготовленные бойцами слеги, я спустился к самолету.

- Так, Сомов, ты контролируй это бревно - не дай Бог, поедет или сломается! А ты, Слава, пойдем со мной - слегами бревна подопрем.

Однако у Трошина была другая идея: он предложил сделать что-то вроде крана, с помощью которого и предполагалось опускать бомбы на землю. Три слеги, установленные пирамидой, пара скоб, кусок стального троса и моток динамической веревки из наших запасов - и «кран» готов.

- Ну что, майор, - назвал я Бухгалтера старым званием, - уверен?

- Уверен! Мы так стволы на гаубицах меняли, а они потяжелее, чем эти чушки будут.

- Понятно… Но створку все равно отломать надо - мешать будет.

Ломать створку мы, правда, не стали, а аккуратно отвернули крепления (метизы в нашем деле пригодятся!), после чего вплотную приступили к выгрузке боезапаса.

Вначале Казачина вывернул хвостовой взрыватель из крайней бомбы, и мы с Бухгалтером обвязали ее веревкой. Затем прицепили «авоську» карабином к петле на стальном тросе и, расцепив замок, начали осторожно опускать стокилограммового «поросенка» на створку люка, лежащую на земле. Ваня начал выкручивать головной взрыватель. Оп-па! Расцепив карабин, и дождавшись, когда Казачина закончит, три бойца впряглись в бомбу и с легкими матерками потащили ее на берег.

- Антон, а мы сейчас будем выплавлять взрывчатку? - поинтересовался Трошин.

- Нет, на базу отвезем, а завтра определим, в какой бомбе какая, и тогда уж приступим. - В принципе, в начале войны еще не началась вся эта чехарда со взрывчаткой, характерная для более позднего периода, но рисковать понапрасну мне не хотелось.