Мисс Питт, или Ваша личная заноза - Мари Ардмир

— Мисс Питт! — прорычал он и вместо того, чтобы отругать за помощь оппоненту, тихо посетовал: — Это был мой кофе…

Не знаю, услышала ли его оборотница, но, сделав глоток, она тотчас вернула ему чашку, как и прежде — броском.

— Я не знала, зачем меня вызвали к нагам! Я не знала, чьи получила чертежи и для чего они! Потому что ты свою магическую разработку под номером 3Г.56.77 иначе как Гриня не называл. — Так называемый Галицкий судорожно вздохнула и куда более громко продолжила: — И если ты опять будешь напирать на логику, то напомню, в тот момент ты грезил, как бы создать для Грини мозги, а не маг-замок, блокирующий подвижность. А если совсем на чистоту, то у меня вопрос… Знай я, что чертежи твои, попросила бы о помощи?

Босс вначале кивнул, затем головой мотнул и нахмурился.

— Вот именно, — оборотница устало опустилась на стул, — я бы даже паяльник через сестер Олсби не просила, не то что прилететь и дать совет по чертежам.

— Так это вы мечтали вновь опробовать его большой, горячий… — припомнила я слова из записки, полученной боссом на балу.

— Нет, то была Валерия, а это Виктория! — кашлянул смущенно Вайзер и уже тверже добавил: — К слову, позвольте вас представить друг другу. Мисс Питт перед вами мой старый добрый друг Виктория Галицкая или Вик Галицкий, как мы все ее зовем.

— Профессиональный шовинизм, — отмахнулась гостья от моего недоумевающего «Э-э-э… Чего?».

— А это, Вик, моя личная заноза Евгения Питт, — представил меня босс и не сразу понял, почему на него смотрят с укором. А когда понял, отказался исправляться и приносить какие-либо извинения и поддержал это следующим: — Вы заноза и есть, я сказал правду.

После чего сел к столу и продолжил обедать, ибо крайне голоден и все еще зол. Вик или же Виктория так же изъявила желание пообедать и села к столу. В процессе между ними разгорелась жаркая беседа на шипящем, из которой я ни слова не поняла и слова не вставила. Зато много думала, пока ела, провожала друзей детства на работу, сидела в четырех стенах до самого вечера. В результате у меня возникла стала пара-тройка мыслей, коими я поспешила поделиться с боссом, едва он пришел на порог.

— И все-таки это женщина!

— С чего вы взяли? — уставший и нежелающий говорить, тем более слушать, Вайзер медленно разделся и прошел вначале в ванную под лестницей — руки помыть, затем в кухню, чтобы чего-нибудь легкого перекусить.

— Интуиция, — заверила я, ставя на стол перед начальством холодную нарезку мяса, салат, пирог с творогом и яблочный компот, здраво рассудив, что кофе моего он больше не увидит.

— А мягкий… — почти простонал вампир и подпер голову кулаком.

— А заноза?.. — напомнила, копируя его тон, и уже хотела продолжить изложение доводов в пользу своей теории, как меня перебили.

— Обиделись, — констатация факта, но от этого не легче, особенно ему. Я же не собираюсь сдаваться в ближайшие дни, а может и недели, хотя, сколько там до конца практики осталось.

— Понимаю, — зевнул вампир, — и предлагаю следующее: вы мне кофе, я вам всю историю со спором.

— Неравноценный обмен. О споре мне все известно от Николаса.

— Да? — ехидная усмешка и провокационный вопрос: — А о том, кто разносил по Градо плесень вам известно? По глазам вижу, что нет. Так я могу сегодня же рассказать.

И только я решилась согласиться на одну чашку кофе, коварный босс изменил условия:

— Но учитывая, что теперь у нас точно неравноценный обмен, предлагаю его уровнять. Вы окончательно забываете об обиде, я рассказываю о споре и о том, кто посредством плесени привел болотника к вашему дому.

— И вернул снятые с меня маячки? — дополнила я.

— Это должен был быть совсем другой злодей, но да, оказался, один и тот же…

— Как другой?! Их что, там много?

— Так! — ответили мне и напомнили с зевком: — Кофе, мисс Питт.

Сварила я ему кофе, а Вайзер хоть и спешно ужинал, внимательно за каждым моим действием проследил. Чашку взял с предвкушающей улыбкой и ни слова не сказал, пока весь напиток не допил.

— Ну что? — поторопила я, как только пустая чашка опустилась на блюдце. Уже можно было настоять на исполнении условий устного договора.

— Хорошо. И очень вкусно, — ответили мне с благодушной улыбкой. — Спасибо!

— Пожалуйста. Но я не об этом.

— А… сейчас… — зевнул гений, поднялся и пошел по направлению к гостевой спальне, на ходу стягивая с себя галстук и расстегивая рубашку.

— Босс, вы что, вознамерились спать? — возмутилась я, стоя за дверью ванной, в которую он вошел.

— А как же рассказ о событиях, спровоцировавших спор в вашем клубе и взрыв в моем доме? — спросила с укором, когда он оттуда вышел и, оставшись в брюках, забрался на кровать.

— Вы обещали! — воскликнула чуть визгливо, потому что Вайзер обнял подушку и протяжно вздохнул.

— Альхар Эбенитович, вы нарушаете собственное слово! — и пусть я сейчас очень похожа на ту же оборотницу с не женским прозвищем Галицкий, мне до слез обидно, что босс нагло рвет мой шаблон восприятия его талантливой персоны.

— Какое слово? — прохрипел он, уже почти засыпая.

— Что расскажете сегодня…

— Так я и расскажу сегодня, — пробубнил вампир в подушку. — Я дал вам слово далеко за полночь, а значит, я его в ближайшие двадцать три… двадцать два часа обязательно сдержу.

Я вспомнила формулировку, посмотрела на часы, поняла, что меня провели и ожидаемо разозлилась.

— Ну и сволочь же вы!

— А вы заноза, — не остался он в долгу и уснул, что примечательно, с улыбкой.

Глава 23

— Мисс Питт? — меня погладили по щеке.

— Евгенияя-я-я, — прошептали в самое ушко, — проснитесь.

— Ешь-ша! — негодуя, прошипели, когда я, прикрывая потревоженное ушко, въехала к кому-то в глаз.

— Чуть не выбила… — посетовал некто с проникновенным чуть хрипловатым низким голосом и строго заявил: — За такое не жаль и уволить.

— Босс?! — я села на постели, заставив рядом стоящего нервно дернуться. — А-альхар Эбе-бенитович, э-это вы? Ч-что вы тут делаете? — вопросила с зевком и рухнула обратно на подушку. — Рано же… се-се-е-рость предрассветная.

— Пришел слово сдержать, — со смешком ответили мне и попыталась одеяло забрать.

— Ну-у, — воспротивилась, чуть не хныча, — я не собираюсь слышать его в пять утра…

— В четыре, — улыбнулся вредный босс. Тянуть пуховое изделие перестал, но, гад такой, поднял меня вместе с подушкой, обернул одеялом и, обняв этот кокон, начал рассказывать о клубе Свободных гениев и его устоях.

— Не заткнетесь, я вам что-нибудь заговорю, — пообещала как можно более злобно, но получилось лишь проблеять, и то ткнувшись носом в вампирскую шею. Голос отказывался мне подчиняться, глаза не хотели открываться, уши слушать, а тело сидеть.

— Прекрасная идея! — остался глух к угрозе Альхар Эбенитович. — Заговорите кофе и побольше, а то нам с Гриней далеко лететь…

Вот эта его радость растворила последние паутинки, сковывающего меня сна. Я завозилась в коконе, чтобы освободить руки и дать кое-кому по шее. Уж если уволить решили, то пусть увольняют за дело.

— Оставьте, потом сварите! — крепкие объятия прекратили мои потуги, вкрадчивый голос заставил замереть: — Просто слушайте… На чем я остановился? Ах да, точно! — И отогнув уголок одеяла, чтобы лучше меня видеть, босс невозмутимо продолжил: — клуб Свободных гениев испокон веков делился на три когорты: Желтых, Красных и Черных Мастеров, саны которых каждый член клуба получал с трудом. Пять лет назад я, как и отец, был среди Желтых без надежды на «повышение».

Удивленно взглянула на свое талантливое начальство. Всего пять лет назад? Да он верно шутит.

— Я не шучу, — понял он мое недоумение, — и поверьте, я бы и ныне там находился, не начни Николас искать «вдохновение» или тысячу и один способ как свернуть себе шею. Сан Красного Мастера я получил за травм-жилет, когда наш даровитый кутюрье увлекся экстремальными видами спорта, а Черного спустя всего два года за поисковую сеть.

Оппаньки!

Так сеть, которой гордятся наши доблестные спец агенты, была изобретена из-за побега Николаса к немагическим племенам? Вот это новость! Теперь понятно, почему она настроена исключительно на поиск трупов, чтобы не нарушить закона о свободе несовершеннолетних. А я-то младшему Питту доказывала, что это просто сбой в схеме маг-плетений. Ошибочка вышла.

— …большинство мастеров завоевывают новый сан с трудом в течение десятилетия, — между тем продолжил Вайзер, — а я умудрился за пять лет заработать два благодаря повышенной ответственности за брата. — Тихий хмык. — Хотя правильнее сказать из-за страха, который я ради конспирации назвал музой.

— Та-а-а-ак! — протянула я недобро, относительно понимая, что к чему. — И именно поэтому на балу меня все называли «эта самая» и «та самая»?