Прах Судьбы - А. Даргон

– Обычно я первым бегу пробовать новое питье. Но тут...

Морриган громко одобрила предстоящую выпивку:

– О! Кровь дракона добыть нелегко. Цени этот дар.

Алистер ничего не сказал. Он и не смог бы сказать – рядом с ней Алистера не было. Винн лечила в лагере его левую руку, тяжело поврежденную в последнем бою – орзамарсские гномы оказались на редкость сильными и опасными бойцами. Уже в Пыльном Городе Элайн обнаружила, что ее боевого искусства, Юсариса и везения стало катастрофически не хватать. Припарки и аптечки таяли как снег на солнце, а противники становились все многочисленнее и злее. Денег тоже оставалось крайне мало.

Тяжелая рана Алистера была той самой последней каплей, после которой она твердо решила, что ей нужно стать намного сильнее, чем раньше. Во что бы то ни стало. Поэтому святотатственное предложение Колгрима для нее оказалось редкой возможностью решить все эти проблемы – как со своей силой, так и с деньгами...

Ни презрением, ни особым пиететом к культу Андрасте Элайн не страдала, и рассматривала все эти статуи и урны как неизбежные атрибуты веры. Она не презирала церковь, но отношение к ней для нее было лишено всяческого почтения.

Раненый Алистер волновал ее намного больше, чем любая поверженная статуя, а Прах Андрасте для нее был важной, но вовсе не священной вещью, которую можно при случае использовать. Для лечения Эамона или для осквернения ради собственного могущества. А испортятся ли остатки праха в результате выполнения просьбы Колгрима, или нет – какая, в сущности, разница?

«Главное – уничтожить Мор. Получить возможность достойно сражаться с ним. Защищать Алистера в бою. Вот это сейчас важно. А с остальным я как-нибудь разберусь!»

И она залпом проглотила горькую темно-красную жидкость из кубка.

Отключение от реальности произошло сразу же, будто на нее мгновенно набросили непроницаемый мешок.

Беспорядочные тени людей окружили ее. Мужчины, женщины... Кто это? Чьи лица? Их нельзя было узнать. Каждый ее шаг сеял среди них смерть. Она несла им ужас. Пронизывала болью. Она чувствовала в себе только яростное желание убивать этих людишек, убивать, убивать... Эта ярость захлебывалась от жадности, насыщаясь кровью, текущей из трупов, разбросанных под ее ногами. Весь мир превратился в один бурлящий поток темной человеческой крови, текущий среди зыбких теней ее сознания. Стоя в этом стремительно прибывающем потоке, она наконец смогла разглядеть чье-то лицо.

Страшно оскалившаяся, искаженная злобой и ненавистью маска потрошителя, в кровавых потеках придвинулась к ней вплотную. Эта чудовищная вонючая образина была удивительно похожа на одну девушку. Эту девушку она видела...

В зеркале. Да, в зеркале. Это ты и есть, Элайн. Оказывается, вот так волчата становятся драконами.

Нет, не может быть. Неужели ЭТО и есть ее лицо? Неужели ЭТО она? Вот этот... этот демон смерти – неужели она стала столь отвратительной убийцей?

Я НЕ ХОЧУ!

Нет! Нет!! НЕЕЕЕЕЕТ!!!

Первое, что она увидела, вынырнув из непереносимо кровавого кошмара, был все тот же Колгрим. Он присел около нее и внимательно ее рассматривал.

– Чувствуешь перемены? – спросил он.

– Я вспоминаю что-то странное... И страшное... – прошептала она, собираясь с мыслями.

– Память крови – дар Андрасте. В тебе постепенно просыпается память наших отцов и дедов. Даже если ты уйдешь, ты унесешь нас с собой. Ты всегда будешь одной из нас...

«О, Создатель... Одной из вас? Так вы... такие же? Кровавые убийцы, несущие боль и ужас? Так вот что, значит, дает вам кровь дракона...»

Ей стало очень стыдно. Она поняла, что получила не силу, а ненависть, злобу, жестокость, боль... Ее бессовестно обманули. Вместо стального меча ей подсунули смрадную дубину из гнилой плоти.

Пока она поднималась с земли, предводитель драконопоклонников успел отойти довольно далеко. Тем не менее, она догнала их без труда. Заслышав лязг ее доспехов, Колгрим обернулся.

– А, вот и наша героиня вернулась... Чем я могу тебе помочь?

Она приблизилась к ним с уже взятым наизготовку мечом.

– Я подумала, что вы все слишком опасны. Вам нельзя оставлять жизнь. – Элайн очень торопилась успокоить свою совесть. Кроме того, ей казалось, что с каждой минутой существования этих уродов она становится все сильнее и сильнее похожей на ту самую маску из своего кошмара.

– Ты пойдешь против нас? После того, как мы оделили тебя могуществом, дарованным пророчицей? Если ты жаждешь смерти, то я помогу тебе встретиться с нею! – в другой раз такая серьезность Колгрима была бы даже забавной, но сейчас ей было не до веселья.

Одного из спутников Колгрима она убила сразу же, проткнув его Юсарисом насквозь одним неуловимым движением. Пока Колгрим доставал свой топор, обезглавленное тело второго спутника уже оседало на землю, выбрасывая в воздух алые струи густой крови.

Колгрим был действительно очень силен и чрезвычайно опасен, но против двух бойцов, мага и лучника у него не было никаких шансов.

По странной иронии Создателя, окончательно добила Колгрима именно Морриган. Та самая Морриган, которая совсем недавно так восхищалась его «ценным даром».

Только один раз, в битве с Логейном, ненависть к этому убийце Кайлана и предателю Серых Стражей заставила Элайн применить «Устрашающий Лик». Ни до, ни после этого никакими умениями потрошителя она так и не воспользовалась.

* * *

Элайн была правшой, и поэтому именно правый крюк ей удалось сильнее всего расшатать, хотя до конца он еще не вышел. Но королева упорно продолжала свою деятельность и надеялась, что освобождение рук не замедлит себя долго ждать. А потом и удобный момент наверняка подвернется. Лежать и дожидаться когда ее поволокут на какой-то дурацкий суд, она вовсе не собиралась.

Прошло достаточно много времени, прежде чем дверь опять противно заскрипела, и в комнату вошли двое охранников. Один из них, тот самый «старый знакомый», которого она за плечо бросила на землю, нес в руках миску с какой-то бурой жидкостью. На его поясе теперь висел нож-тесак куда побольше прежнего. Второй мужчина держал в руках толстую дубину, для чего-то обмотанную тряпками. Разумеется, при их появлении Элайн дергать руками сразу прекратила.