Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Эльтеррус Иар

– Это вторично, – объяснил он. – Для вас и данной ситуации – вторично. Вам нужно совершенно не это… то есть это тоже нужно, но это понадобится позже, уже при отладке.

– Отладке чего? – поинтересовался Ит.

– Отладке системы…

Увлекшись задачей, молодой Бард в буквальном смысле ожил – насколько это было для него возможно. Он полностью прекратил амбизиозничать и показывать свое превосходство над агентами или Робертой, он постоянно сокрушался, что не может хотя бы сесть, он попросил, чтобы его отвезли на каталке в кабинет Роберты, и долго вместе с ней изучал большую карту с флажками… Ит и Скрипач понимающе переглядывались и улыбались – ага, проняло. Давай, парень, давай. Выбирайся. Работа для таких, как ты, – самое лучшее лекарство.

А глаз и спину тебе сделают… если все получится.

Конечно же, без тех сведений, которые собрали Ит и Скрипач, и без той систематизации, которую провела Ольшанская, работа была бы обречена на провал – уже спустя три дня Бард это понял. Агенты оказались правы, Бард и в самом деле вскорости начал извиняться… а потом Роберта ему еще добавила, втихую рассказав о том, кем эти двое были в прошлой инкарнации. После этого Ири каждый раз при их появлении начинал с просьбы простить его за то, что вел себя недостойно, – кончилось тем, что Ит напрямую сказал ему, что, если он извинится еще раз, они больше не придут, потому что им надоело.

– Ты лучше о другом думай, – говорил он чуть позже. – Да, по твоей вине погибла твоя наставница. Но если ты сейчас поможешь нам, ты спасешь от смерти огромное число Контролирующих, которые сюда попадают. По-моему, это более чем достойное искупление вины. Спасешь, кстати, не только Контролирующих, но и Встречающих, и Связующих, и официалов…

– Я постараюсь, мастер. – Теперь Ири называл их только так – и в этом был непоколебим. – Жалко, что не на чем играть. Я бы хотел послушать этот сиур, но…

– Подожди! – хлопнул себя по лбу Ит. – В институте есть три гитары! Настоящие гитары со световыми струнами!..

– Откуда они здесь?

– В России гибли Барды, это их инструменты, – пояснил Ит. – Активировать сумеешь?

– Инструменты погибших? – с сомнением спросил Ири. – Попробовать можно, но гитары… они ведь живые, и если хозяин погибает, то инструмент чаще всего гибнет вместе с ним.

– Но не всегда?

– Не всегда, – согласился Ири. – Барды обычно не говорят об этом, не принято.

– Ты сможешь использовать такую гитару?

– Надо посмотреть, – осторожно ответил Бард. – Будет трудно… ведь придется играть лежа.

Ит только и смог, что грустно вздохнуть в ответ. Он понимал несчастного Барда, как никто другой, – и мог лишь искренне надеяться, что его мучения закончатся быстрее и лучше, что не придется страдать столь долго, как страдал Пятый. Ит открывал эти считки и после каждой по неделе не мог прийти в себя, настолько это было ужасно. Скрипачу он тех считок не показывал – жалел рыжего, не хотел, чтобы тот видел. Нет, Ит знал, что рано или поздно придется показать, но он все-таки старался максимально отсрочить этот момент.

Сначала Федор Васильевич инструменты давать не хотел. Он, несмотря на то, что Бард начал сотрудничать с группой, все еще относился к нему с легким недоверием. Но потом, под напором Данилы, Ванечки, Ольшанской и Скрипача с Итом, сдался.

– Ай, да делайте вы что хотите!.. – в сердцах воскликнул он. – Ит, вот вы сами подняли эту проблему, а теперь, вместо того чтобы разбираться с «Транзитом», в бирюльки играете…

Две гитары оказались мертвы окончательно и бесповоротно. Ири, едва только взглянув на них, молча отрицательно покачал головой. А вот третий инструмент был живым. Мало того, в нем имелся достаточный энергетический заряд. Когда гитара оказалась у Барда в руках, он первым делом провел пальцем по обечайке – и она тут же начала слабо светиться переливчатым синим светом.

– Отойдите на всякий случай, – попросил Ири.

– Не вздумай сунуться в Сеть, – нервно предупредил Скрипач.

– Я что, похож на сумасшедшего? – Ири недоуменно посмотрел на него.

– По мне, так очень похож.

Ири лежал, прижав гитару к груди и закрыв единственный глаз. Вторую глазницу, пустую и сморщенную, прикрывала сшитая сердобольной Робертой повязка из мягкой байки.

– Отойдите, – повторил Ири. Снова провел пальцем по обечайке. – Так… вес убрать. Лады убрать… струны «ля» и «ми» не активировать… перенастройка… новый строй: до, соль, ре, ля…

Голос его вдруг зазвучал мягко, обволакивающе, и гитара в его руках стала постепенно оживать. Начала светиться верхняя дека, по грифу словно прошла легкая, еле заметная волна. Ири улыбнулся и ласково погладил гриф.

– Что он делает? – спросила Роберта.

– Адаптирует инструмент под себя, – объяснил Ит.

– А полгорода без стекол не останется? – Федор Васильевич с сомнением смотрел на Барда. – Ит, вы тогда предупреждали, что такое возможно.

– Не останется, – заверил Ит. – Он знает, что делает. И потом, у него после перелома плохо работает левая рука. Максимум, что он сможет, это…

Ит не договорил, потому что гитара в руках Ири… запела. Федор Васильевич подался вперед, остальные тоже невольно сделали шаг по направлению к кровати, на которой лежал Бард.

…Женщина пела. Низким, печальным голосом она вела какую-то незамысловатую, но в то же время пронзительно-грустную мелодию. Пальцы Барда скользили по грифу, еле заметно касаясь четырех световых струн, которые при прикосновениях вспыхивали серебряными и синими сполохами. Глаз Ири по-прежнему был закрыт, но Ит видел, как из-под века выкатилась слеза и медленно поползла по щеке вниз.

– Что… – начал было Федор Васильевич, но Ит взял его за локоть и прошептал:

– Он прощается. Дайте ему проститься. Он все сделает, но сначала дайте ему проститься. Пожалуйста.

Федор Васильевич кивнул с легким сомнением и снова уставился на Барда.

Вскоре женский голос стал затихать и через минуту исчез, осталось только легкое послезвучие. Ит обернулся – Роберта тихо плакала, вытирая глаза платочком, Скрипач стоял понурясь, опустив голову.

Ири полежал еще немного неподвижно, а затем вновь коснулся струн.

Комнату заполнил низкий тяжелый гул, от которого Федор Васильевич вздрогнул и отшатнулся. Внезапно в гуле появился какой-то ритм, такой же темный и тяжелый. Ритм, пульсация, направление. Гул не стоял на месте, он словно куда-то двигался, но потом стало понятно, что двигается он по кругу, вернее…

– Шесть фаз, – негромко сказал Скрипач. – Это сиур.

– А что он сейчас делает? – Томанов нахмурился.

– Он разговаривает с гексом. Или показывает, как выглядит этот гекс с его точки зрения, – объяснил Ит. – Подождите.

Гул начал расслаиваться. Сначала в нем появился отрезок, в котором явно чувствовалась пульсация – не особенно знакомый с музой, Ит подумал, что это что-то типа тридцать вторых, звуки были отрывистыми, короткими, ритмичными, с явно выраженной атакой. Потом появился еще один слой, чередовавшийся с первым, – плавные легатированые ноты, прямая противоположность тем, что шли перед ними. Затем внезапно возник третий слой – его рисунок шел с запаздыванием, минимум на четверть такта, а то и вообще по слабым долям, но в то же время в нем присутствовала все та же упругая ритмичность.

Внезапно, словно бы в центре этого идущего в никуда построения, возник совершенно новый звук, на который, как бусины на нитку, стали нанизываться все три предыдущих рисунка. Пространство вокруг рук Барда засияло, завибрировало, гитара и тело вдруг стали одеваться прозрачным опаловым ореолом… все, как зачарованные, смотрели на эту невероятную картину, а сияние становилось между тем все сильнее и ярче, и звуки стали расширяться, как круги на воде, делаясь объемнее, глубже, больше…

Ит опомнился первым. Он подскочил к кровати, выхватил у Ири гитару и отбросил в сторону. Сияние погасло, звук исчез – и тут все словно очнулись. Ит в этот момент уже изо всех сил прижимал голову Барда к подушке – того колотило, из глаза, из носа, из ушей стекали струйки алой крови.