Кто готовил Тайную вечерю? Женская история мира - Розалин Майлз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исходной точкой для Мэри стала ярость против «гибельной гангрены» «тирании мужчин над женщинами»[351]. Из этого она выводила все общественные невзгоды, жертвой которых стала сама: недостаток образования, отказ в полноценной работе, двойные стандарты сексуальности, которые среди мужчин превозносят «обаятельных чудовищ – сластолюбивых развратников», а женщину за один неосторожный шаг объявляют шлюхой. В существующих отношениях между мужчиной и женщиной она видела эксплуатацию и ущерб – «мужчина присваивает ее тело, а ум оставляет ржаветь в небрежении» – и гневно отвергала привычные представления о «правильном» женском поведении: «Как грязно они оскорбляют нас, советуя уподобляться в повадках милым и ласковым домашним животным!» Настойчиво требуя образования, работы и равных отношений с мужчинами, «Защита прав женщины» озвучила основные вопросы и проблемы феминизма и бросила вызов, который нельзя было проигнорировать: после драматического описания той порочной глупости и извращенной инфантильности, какие навязывают женщинам, немногие могли остаться в убеждении, что «представительницы прекрасного пола» довольны тем жребием, какой уготовили им Бог и мужчина.
Разумеется, нельзя было ожидать, что непрекрасный пол останется доволен этой яростной атакой на свои права и прерогативы, не говоря уж о мужском интеллекте, манерах и морали. Ни один мужчина себе не враг; и, когда Мэри Уолстонкрафт отодвинула этот камень и обнажила то, что скрывалось под ним, ответом ей была ярость, нередко доходящая до истерики. Женщины немало веселились, глядя, как «мужчины кричат: “Скандал! Скандал!”, даже не разобравшись, о чем речь», – как писала одна из французских учениц Уолстонкрафт Флора Тристан. Ее собственная жизнь напоминала учебник по феминизму: после смерти отца Флора погрузилась в беспросветную нищету, а затем пережила короткий и несчастливый брак, последствия которого омрачили всю ее последующую жизнь. Под властью «Кодекса Наполеона» она не могла ни развестись, ни получить доступ к детям. Когда она опубликовала свое жизнеописание, «Скитания парии», муж попытался ее убить. Преследуемая полицией как «подозрительная личность», она безвременно скончалась в 1844 году в возрасте всего лишь сорока одного года. Будучи социалисткой, Тристан с восторгом восприняла призывы Уолстонкрафт дать женщинам образование и право работать. Ее вкладом в феминистическую программу стало требование «права на юридическое равенство между мужчинами и женщинами» как «единственного средства достичь единства человечества»[352]. Для мужчин, считавших «человечеством» только себя и полагавших, что они и так достаточно объединены, это предложение было непонятно и неприемлемо.
Но в то же самое время, когда женщины учились отделять свои интересы от интересов мужчин, некоторые мужчины начали отделять себя от прочих представителей мужского пола, отказываясь от привилегий, полученных за женский счет. В 1825 году философ-социалист Уильям Томпсон опубликовал свое «Воззвание к половине человечества, женщинам, по поводу их претензий к другой половине – мужчинам…» В этом необыкновенном, почти пророческом документе половое угнетение прямо связывалось с расовым: женщин Томпсон называл «машинами для размножения и домашними рабынями», которые тиранией мужчин низведены «до положения негров в Вест-Индии».
Тема семейной жизни как рабства настойчиво звучит в его книге. «Дом для жены – тюрьма, – пишет Томпсон. – Муж расписывает ее стены картинами безмятежного счастья, однако сам то и дело спешит прочь, на поиски иных, не столь безмятежных наслаждений… Дом и все, что в доме, принадлежит ему; и из всех предметов обстановки более всего в его власти машина для размножения – жена». Освободить женщин сможет только дарование политического равенства. Свою книгу Томпсон закончил страстным призывом, призванным откликнуться эхом в груди женщин всего мира:
Женщины Англии, пробудитесь! Женщины, в какой бы стране вы ни испускали вздохи унижения – проснитесь! Проснитесь, взгляните на счастье, что ожидает вас, когда все способности вашего ума и тела будут полноценно воспитаны и развиты… Как ваше рабство сковало и мужчину цепями невежества и всех пороков деспотизма, так и ваше освобождение наградит его знаниями, свободой и счастьем[353].
За поддержку дела женщин Томпсону пришлось заплатить – общество подвергло его насмешкам и остракизму. Сорок лет спустя, в 1869 году, вторую попытку сделал Джон Стюарт Милль со своей спокойной, широкой по охвату, безупречно логичной статьей «Порабощение женщин». Однако, даже при поддержке отдельных мужчин, в целом бороться за свою свободу, справедливость, человеческое достоинство женщинам приходилось самим. Вот еще одно историческое достижение: впервые в истории возникло общественное движение, полностью состоящее из женщин. Сила, достоинство и справедливость их требований воплощались в его руководительницах; успех движения был обусловлен как их политической активностью, так и экстраординарными личными качествами. Его история – международный эпос о вдохновении и упорстве. В Англии, как сообщали государственному секретарю, женщины готовы были умирать за миссис Панкхёрст; мессианский порыв ее движения воплощен в апокрифическом совете, который, как говорят, услышала от нее какая-то испуганная юная суфражистка: «Молитесь Богу, дорогая – и Она вас услышит!» Другие черпали силу из поразительной простоты его лозунгов: «Мужчины, их права – и ничего более; женщины, их права – и ничего менее», – говоря известной фразой Сьюзен Энтони.
Но прежде всего эти женщины были упорны. Французская основательница (в 1866 году) первого Общества за права женщин, Мария Дерейм, к 1860 году уже была известной феминисткой и антиклерикалкой; ее последняя книга, «Ева среди человечества», вышла в 1891-м. Элизабет Кейди Стэнтон ушла с поста президента Национальной американской женской суфражистской ассоциации в 1892 году в возрасте семидесяти семи лет. В штате за штатом, в стране за страной женщины поднимались на борьбу за права своего пола – и лишь глубокая старость или смерть заставляли их остановиться.
Однако поворотный момент наступил в Англии. В Америке женщины уже имели больше прав: этому способствовало как демократическое устройство страны, так и их активная роль, особенно в освоении Запада. Тем временем британское правительство, оседлав самую раннюю и успешную в Европе индустриальную революцию, наслаждаясь славой империи, над которой никогда не заходит солнце, выковало систему, полностью исключающую женщин из этих ключевых национальных предприятий. В 1832 году, с Первым биллем о реформах, было предложено сделать это исключение официальным и неизменным. Этот акт, даровавший право голоса огромному числу граждан, прежде его лишенных, впервые в английском законодательстве ограничил его только «лицами мужского пола».
Немедленно начались протесты. Явилась и поддержка мужчин, без которой женская борьба могла бы длиться куда дольше: знаменитый радикал «Оратор» Хант представил в Парламенте петицию, требующую дать избирательное право и женщинам, отвечающим тем же квалификационным признакам, что и мужчины. Повторяя аргументы, звучавшие ранее в бурях Американской и Французской революций, он настаивал: не может быть налогов без представительства, и женщины, на равных с мужчинами платящие налоги, должны пользоваться таким же равенством в правах.
Петицию Ханта высмеяли и отвергли, сопроводив потоком плоских непристойных шуток, позорящих «Мать Парламента» до сего дня. Однако битва началась – и скоро развернулась по всем фронтам. На мировом конгрессе против рабства, состоявшемся в 1840 году, английские аболиционистки представили американским сестрам свое видение феминизма; это привело к Конференции в Сенека-Фоллс (1848), с которой формально началась битва за «освобождение женщин» по другую сторону Атлантики. Когда в 1869 году Элизабет Кейди Стэнтон и Сьюзен Энтони начали выпускать радикальный феминистический бюллетень «Революция», более не могло остаться сомнений в том, каких перемен жаждут женщины.
Право голосовать становится краеугольным камнем любой программы эмансипации; отказ в этом праве был центральным, наиболее заметным символом неполноправия женщин. Однако борьба за женские права включала в себя и отстаивание иных свобод. На одном из первых мест в списке врагов стояла древнейшая из тираний – религия; и в этом вопросе женщины в кои-то веки оказались не одиноки. Начиная с 1840-х годов множество ученых, в основном немцев, вели научную работу, в которой не только разоблачали ценность Библии как исторического источника, но и предлагали серьезнейшее изменение самого статуса
