Одиночный выстрел - Алла Бегунова

Заканчивая беседу с Людмилой, Рузвельт спросил:

— Как вы чувствуете себя в нашей стране?

— Превосходно, господин президент.

— Американцы относятся к вам сердечно?

— Везде нашу делегацию встречают как желанных гостей. Правда, иногда мы подвергаемся внезапным атакам.

— Неужели? — удивился Рузвельт.

— Я имею в виду атаки ваших репортеров и фотокорреспондентов, — сохраняя серьезность, пояснила Людмила. — Очень настойчивые люди. Устоять под их напором просто невозможно…

Президент улыбнулся. Ему понравилось это замечание.

Павличенко по своему обыкновению шутила, но ей хотелось задать Рузвельту тот, самый главный вопрос о более действенной помощи Советскому Союзу, об открытии второго фронта в Западной Европе, который мог бы оттянуть на себя часть немецких дивизий, воюющих сейчас на берегах Волги. Франклин Делано как будто угадал ее мысли.

— Передайте советскому правительству и лично господину Сталину, — задумчиво произнес он, — что мне пока трудно оказывать более реальную помощь вашей стране. Мы, американцы, еще не готовы к решительным действиям. Нас задерживают наши британские партнеры. Но сердцем и душой американский народ вместе с вами, нашими русскими союзниками…

Между тем работа Всемирной студенческой ассамблеи шла своим чередом. Заседания продолжались и далеко не всегда сохраняли спокойную академическую атмосферу. Случались и дискуссии, грозившие перейти в драку, поскольку их участники были молоды и весьма темпераментны.

Большие разногласия вызвал так называемый «индийский вопрос». Смуглый студент из Бомбейского университета с чалмой, накрученной на голове, кричал бледнолицему британцу из Оксфорда: «Колониальный пес! Мы всех вас рано или поздно перебьем и завоюем независимость!» Его с трудом успокоили, и он прибежал жаловаться русским, которые с первых дней пользовались на ассамблее непререкаемым авторитетом. «Где справедливость?!» — возбужденно спрашивал их индус. Они считали, что он совершенно прав, но, увы, международное собрание не уполномочено рассматривать острые взаимоотношения колоний и метрополий.

В другой раз возник диспут «Молодежь и религия». Представитель американского «Союза христианской молодежи» сделал пространный доклад на эту тему. В нем не содержалось ничего предосудительного. Однако в прениях милая девушка из Канады вдруг заявила, что в Советском Союзе отсутствует свобода вероисповедания, а священнослужители и прихожане православных церквей подвергаются преследованиям.

Отвечать вызвалась Людмила.

Прежде всего, она сослалась на советскую конституцию и сообщила, что церковь в нашей стране действительно отделена от государства, но никому из граждан не запрещено придерживаться разных религиозных культов. В СССР действуют православные храмы, мечети, синагоги, кирхи, костелы. Да, молодежь, как правило, туда не ходит потому, что она занята строительством новой жизни, ей некогда думать о Боге. Много о Боге думают фашисты. У них даже на пряжках солдатских ремней вытеснены слова: «Gott mit uns!», то есть «С нами Бог!», — но разве они удерживают гитлеровских палачей от убийства ни в чем не повинных людей?

Перевести религиозный диспут на разговор о пряжках — это надо уметь. Тем более, никто из присутствующих ни немецких солдат, ни их пряжек никогда не видел. Зато младший лейтенант Павличенко детально изучила таковые алюминиевые изделия, часто держала их в руках, а бывало, и умышленно целилась в них, дабы нанести врагу тяжелое ранение. Ее пылкую речь выслушали внимательно и спорить с ней не осмелились.

Приближался последний день работы Всемирной студенческой ассамблеи, а вместе с ним — и голосование по декларации, с каковой ее участники должны были публично обратиться к молодежи разных стран. Николай Красавченко, озабоченный численным превосходством англосаксов, предложил следующее: голосовать не лично каждому, а по делегациям, то есть «одна делегация — один голос». Организаторы такого не ожидали и воспротивились. Однако предложение русских поддержали представители не только славянских государств, но и азиаты, и латиноамериканцы.

Впрочем, параграф о скорейшем открытии второго фронта в декларацию Всемирной студенческой ассамблеи все равно включить не удалось. Вместо него делегаты единогласно приняли так называемый «Славянский меморандум», который в жесткой форме осуждал германский фашизм и призывал к объединению всех народов в борьбе с ним. О принятии этого меморандума сообщили многие газеты и радиостанции, а наиболее развернутую его публикацию дало Телеграфное агентство Советского Союза.

Теплый, солнечный вечер 5 сентября 1942 года участники Всемирной студенческой ассамблеи провели на лужайках возле Белого дома. Правительство США устроило там прием в честь окончания данного мероприятия. Вела его Элеонора Рузвельт. Десятки молодых людей с бумажными тарелочками, сэндвичами и бутылочками с прохладительными напитками прогуливались в одиночку и группами по аллеям дивного французского парка и рассуждали о целях и задачах демократического студенчества.

Первая леди больше всего внимания уделяла советской делегации.

По ее замыслу ассамблея должна была носить сугубо культурно-просветительный характер и способствовать распространению влияния США в молодежной среде. Но появление русских многое изменило. Боль и страсть, с которыми они рассказывали о той войне, что сейчас ведет их народ, не могли не увлечь других делегатов. Эта война, прежде далекая и довольно абстрактная, приобрела для них зримые черты: страдания простых людей, кровь, пролитая в бою, смерть, настигающая мгновенно.

Она сама поддалась первобытной силе, исходящей от суровых, малоразговорчивых гостей. Их северная лесная страна, огромная и загадочная, как чужая планета, грозно вставала за ними. Их неистовая вера в собственную победу завораживала. Одни против целого континента, легко покоренного немцами. Одни против нашествия миллионов разноязыких захватчиков. Так они сражаются второй год и не испытывают никакого уныния. Но существует ли ключ к великой русской тайне?..

Глава четырнадцатая. «MY DARLING»[15]

Посол СССР в США Максим Максимович Литвинов, а по-настоящему: Меер-Генох Моисеевич Валлах, или Баллах, — верный соратник Ленина и народный комиссар иностранных дел с 1930 по 1939-й год, закончил составление еженедельного отчета для отсылки в Москву. Нынешний нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов относился к нему неприязненно, и потому следовало проверить в отчете каждую запятую, каждое предложение. Но в целом отчет получился оптимистичным. Он свидетельствовал об успешном развитии сотрудничества между Соединенными Штатами и Советским Союзом.

Литвинов целый абзац посвятил Всемирной студенческой ассамблее. «Славянский меморандум» он оценивал как серьезное достижение. Затем он дал объективную оценку действиям всей молодежной делегации. Ее руководитель — член ВКП(б) Красавченко Н.П., рядовые участники снайперы члены ВЛКСМ Пчелинцев В.Н. и Павличенко Л.М. проявили высокую идейно-политическую подготовку, способность к публичным выступлениям, умение отстаивать коммунистические идеалы в спорах с буржуазными оппонентами.

На том основании посол полагал, что нужно принять предложение американских партнеров, продлить пребывание делегации и отправить ее в поездку по городам США для встреч с жителями и лучшей пропаганды Антигитлеровской коалиции, состоявшей из четырех государств: США, Великобритании, СССР, Китая.

Первое выступление было запланировано в Нью-Йорке на воскресенье, 6 сентября, в национальный праздник — День труда. Русские приехали туда утром на железнодорожном экспрессе «Вашингтон — Нью-Йорк». Затем в сопровождении полицейского эскорта, под вой сирен и треск мотоциклетных моторов их доставили к парадному входу в Центральный парк. Там собралась громадная толпа. Путешественников подняли на плечи крепкие ребята в пиджаках и кепках и понесли к сцене. Мэр города Ла Гардиа, стоявший у микрофона, объявил, что на митинг прибыли представители героической Красной Армии и выразил восхищение титанической борьбой русского народа с фашистскими захватчиками. Толпа ответила мэру восторженным ревом.

Потом выступал негритянский певец Поль Робсон. Он спел на русском языке песню композитора Дунаевского «Широка страна моя родная…»

Митинг закончился вручением гостям символического подарка — искусно сделанного в виде сердца медальона из мореного дуба с серебряной пластиной посредине с надписью: «За активное участие в борьбе с фашизмом». Подарок принимала Людмила. Она же должна была произнести ответную речь, короткую, но вразумительную.

— Догадываясь о неминуемой гибели, — начала Люда, — фашистский зверь делает отчаянные попытки нанести сокрушающий удар по объединенным народам прежде, чем это сделаем мы, союзники, по отношению к нему. Дело жизни и смерти свободолюбивых народов любой страны — напрячь все силы для оказания помощи фронту. Больше танков, больше самолетов, больше оружия, славные американцы!..