Поверь в любовь - Мэри Спенсер

Боже, как же такое могло случиться с ними?!

Ответ на этот вопрос не требовал долгих раздумий. Вздохнув, Джеймс положил часы на место, лег на постель и уткнулся лицом в подушку, которая еще хранила аромат ее волос.

Глава 17

Стоя перед жалким осколком зеркала, висевшим на стене убогой комнаты, Элизабет туго завязала под подбородком темно-синий бант, одернула мешковатый жакет и дрожащими пальцами поправила воротничок накрахмаленной белой блузки. А потом в который уже раз попыталась успокоить бешено колотившееся сердце.

– Послушай, Элизабет Кэган! Ты пойдешь в церковь и ничто, ничто тебя не остановит!

И все-таки ей понадобилось собрать все свое мужество, чтобы выйти из комнаты.

Боже, как долго еще она сможет так жить?! Всего лишь месяц прошел с того дня, как она ушла от Джеймса, но не было ни единой ночи, чтобы в ее дверь не постучался какой-нибудь любитель сомнительных развлечений.

Элизабет из дома не могла выйти, чтобы не наткнуться на одного из них. Они преследовали ее по пятам, спрашивали, дорого ли она берет, и всячески отравляли ей жизнь.

Вечерами, закончив работу в магазине Симонсонов, ей снова приходилось прокладывать себе дорогу через толпу этих подонков, ощущать на себе их потные, жадные руки, и все это только для того, чтобы попасть в дом. К тому времени большинство уже были пьяны. Усевшись под ее окном, они горланили похабные песенки, отчего Элизабет чуть не плакала в ярости. Шериф Бродмен два раза в день прогонял их прочь, но они неизменно возвращались. А может, это были другие – Элизабет не знала.

– Не имеет значения, – говорила она себе. – Нельзя, чтобы из-за этих окаянных грешников ты не ходила в церковь. Это все происки дьявола, которым нельзя потакать. – Вздохнув, она натянула чистейшие перчатки. – А теперь иди, Элизабет Кэган! Вот так, хорошо. – Она приоткрыла дверь и тут же отшатнулась.

– Доброе утро, Элизабет!

– Натан! – Она недоуменно разглядывала высокого мужчину, стоявшего на пороге. Он сорвал с себя шляпу и широко улыбнулся. – Вы вернулись! – воскликнула она со слезами на глазах. Ей не хватало этого единственного друга. – Ох, Натан! – Она бросилась к нему, и он подхватил ее на руки.

– Я вернулся, – прошептал он, прижимая ее к себе. – Вернулся две недели назад, но Вирджил запретил мне приезжать, – он заглянул ей в глаза, – а Лос-Роблес стоит пустой. Я уж подумал, может, вы с Джимом куда уехали. А потом Вирдж рассказал, что случилось. Я просто ушам своим не поверил!

– Да. Мисс Вудсен воскресла из мертвых, – кивнула Элизабет. – Впрочем, наверное, вы уже знаете.

– Да, Вирджил мне сказал. Плутовка Мэгги. – Он саркастически хмыкнул. – Просто невозможно уехать ненадолго, чтобы что-то не случилось! – Заметив горечь в улыбке девушки, он виновато погладил ее по руке. – Ради Бога, простите, Элизабет! Жаль, что меня здесь не было, когда это случилось. Может, мне удалось бы уговорить вас остаться с Джимом.

– Нет, – печально прошептала она, – но я и вправду скучала без вас, Натан!

– Я бы сразу навестил вас, – сказал он, – но Вирджил мне отсоветовал. Сказал, что вам и так сейчас нелегко, так что мой приход только добавит масла в огонь.

– Что толку? Мое имя и без того треплют на всех углах! Натан молча сжал ее руку.

– Не забивайте себе голову всякой чепухой, – грубовато посоветовал он. – Поговорят и перестанут. А друзьям до этого дела нет.

– Надеюсь.

– Вот увидите! – с жаром выпалил он. – Готов заложить ранчо, что так оно и есть.

– Лучше скажите это Симонсонам. Бедняги скоро разорятся, и все из-за меня. Кое-кто из городских дамочек отказывается у них покупать, торговля идет прахом.

– Старые склочницы! – презрительно фыркнул Натан.

– Напрасно ваш брат просил их дать мне работу, – вздохнула Элизабет. – Я заикнулась о расчете, но они и слышать об этом не хотят! Конечно, я стараюсь отплатить им за их доброту, работаю изо всех сил, но разве это компенсирует их убытки?!

– Держу пари, Бену и Рэчел приходилось переживать и худшие времена, – улыбнулся Натан. – Когда они только появились, местные встретили их хуже некуда. Они евреи, в том-то все и дело. Но шло время, и все утряслось само собой. Вот увидите, так же будет и с вами.

– Хорошо бы. – На лице Элизабет отразилось сомнение.

– Кстати, хочу сказать, было бы куда хуже, если бы Джим не взял вину на себя. Разве вы не знаете людей? Они ничего не имеют против, если мужчина вильнет на сторону, но когда речь идет о женщине – тут дело другое.

Элизабет нахмурилась.

– Я страшно рассердилась, когда узнала об этом, – сказала она. – И на вашего брата тоже. Ведь он мне обещал совсем другое.

Через два дня после отъезда Элизабет из Лос-Роблес Вирджил Киркленд пригласил ее в контору, чтобы подписать кое-какие документы. Само собой, прочитать их она не могла, поэтому пришлось положиться на него. В конце каждого листа стояла размашистая подпись Джеймса, и тут же подписалась Элизабет – точь-в-точь как учил ее отец, не отрывая пера от бумаги, крупными, разборчивыми буквами: «ЛИЗА».

Только после этого Вирджил сообщил ей о том, что говорилось в документах.

Оказывается, Джеймс признавал факт супружеской неверности, брал вину на себя и соглашался дать ей развод. Ярость и возмущение Элизабет ничуть не тронули адвоката.

«Это Джеймс, – сухо сообщил он, – настоял на том, чтобы нести всю ответственность за развод». А он, Киркленд, в свою очередь, брался устроить все тихо и без огласки. Не будет ни судебного разбирательства, ни сообщения в газетах – ничего. Хотя Вирджил и не скрывал, что сочтет просто чудом, если все они, и он в том числе, не окажутся в результате за решеткой.

В конце концов Элизабет пришлось смириться. По правде говоря, она даже испытала некоторое облегчение при мысли, что ей не придется лгать. Но потом снова разбушевалась, когда Вирджил сообщил, что Джеймс поместил на ее имя десять тысяч долларов в местном отделении банка.

– Мне не нужны его деньги, – отрезала она. Адвокат сокрушенно покачал головой.

– Ваше дело, Элизабет. Но вынужден сообщить, что деньги уже в банке.

– Надеюсь, они там сгниют, – буркнула она и хлопнула дверью.

На другой день на пороге ее дома появилась Рэчел Симонсон и предложила ей работу в их магазине. Несмотря на робкие протесты Элизабет, Рэчел и слышать ничего не хотела. Впрочем, Симонсоны с самого начала не отрицали, что берут ее по рекомендации Вирджила. Шли недели, и покупателей в магазине становилось все меньше и меньше. Однако они и слышать не хотели об уходе Элизабет, сколько она ни просила ее отпустить.

– Я вам вот что скажу: Джим просто выполнил свой долг, – стоял на своем Натан, – и я рад, что брат его вразумил. Иначе если бы я вернулся в город и узнал, что он взвалил всю вину на вас – и Вирджил приложил к этому руку, то наверняка устроил бы такое, о чем потом горько бы пожалел. Да разве это дело – разводиться? Да еще из-за такой штучки, как Мэгги?! – Он покачал головой. – Глупо, очень глупо, вот что я вам скажу.