Королевы не плачут - Олег Авраменко

- А что? - с опаской спросил Альбре. - Иезуиты вправду...

Эрнан презрительно искривил губы.

- Ну вот! Ты уже испугался.

- Испугался я или нет, - рассудительно заметил Гастон, - но ввязываться в драку мне не больно-то хочется. Возможно, ты сочтешь меня трусом, но как бы то ни было, шкура у меня одна, и я очень дорожу ею, чтобы подвергать ее смертельной опасности из-за какого-то светлейшего негодяя.

- Успокойся, дружище. Твоя драгоценная шкура будет в полной безопасности.

- Правда?

- Я отвечаю. Инморте не так уж глуп, чтобы рисковать жизнью такого ценного своего сторонника, как граф Уэльва. Он, конечно, понимает - да и то, если ему известно, где находится Фернандо, - что король непременно позаботится о том, чтобы его брат не выбрался живым на свободу.

- Однако же дон Альфонсо...

- Да, он подписал ему смертный приговор - но только на тот случай, если иезуиты все же предпримут попытку освободить Фернандо. Король полагает, что Инморте не отказался от своих планов отравить его и возвести на престол графа Уэльву.

- А ты уверен, что он отказался?

- Напротив, я убежден в обратном. Но я знаю некоторые слабости кастильского короля и знаю также, что он них прекрасно осведомлен Инморте. Дон Альфонсо очень привязан к своему младшему брату и вряд ли решится казнить его даже за участие в заговоре с целью захвата власти. Другое дело, когда иезуитам все же удастся отравить короля - уж тогда-то он, находясь при смерти, велит казнить Фернандо.

- Вот видишь! Ты сам противоречишь себе. Выходит, в любом случае Инморте стоит рискнуть и попытаться освободить Фернандо.

- Погоди, дружище, не спеши с выводами. Я еще не закончил свою мысль. Да, несомненно: умирая, король велит казнить брата. В этом ни я, ни ты, ни Инморте - словом, никто из посвященных не сомневается. Но исполнят ли волю умирающего короля - вот это уже вопрос!

- Как!? Ты думаешь...

- Да, да, да! Я уверен, убежден. Я ничуть не сомневаюсь в том, что, случись нечто подобное, королевскую волю просто проигнорируют. В Кастилии король всемогущ и всевластен - но до тех пор, пока он здоров. Больной король Кастилии, а тем паче умирающий, теряет всю свою власть, ибо держится она исключительно на его воле и энергичности. Если, не приведи Господь, иезуиты отравят дона Альфонсо, то как только он сляжет в постель и вплоть до его смерти страной будут заправлять могущественные вельможи гранды Кастилии...

- Ты думаешь, они в большинстве своем сторонники Инморте?

- Отнюдь. Но в подавляющем большинстве своем они сторонники баронских вольностей и яростные противники сильной королевской власти. Графы и герцоги Кастилии рады были бы превратить ее в некое подобие Галлии или Германии - то есть в союз самостоятельных княжеств, лишь номинально зависимых от короны. Король Фернандо Четвертый проводил последовательную политику, направленную на ослабление влияния крупных феодалов и централизацию королевской власти. Дон Альфонсо продолжил этот курс. А вот Фернандо Уэльва, в пику отцу и старшему брату, всегда заигрывал с могущественными вельможами. Как ты полагаешь, Гастон, кого предпочтут эти самые вельможи - Бланку, которая с виду такая кроткая и ласковая, но нравом еще покруче своего отца, или же глупого и слабохарактерного Фернандо, пусть даже руки его будут обагрены кровью брата?

Альбре задумчиво кивнул.

- Пожалуй, ты прав, дружище. Кастильские гранды наверняка отдадут предпочтение графу Уэльве перед графиней Нарбоннской. Неужели дон Альфонсо не понимает этого?

- Думаю, он все понимает. Он уже подготовил указ о лишении Фернандо Уэльвы всех прав на престол - но этого явно мало. Генеральные Кортесы, разумеется, утвердят этот указ, они ведь и созданы лишь для того, чтобы одобрять все решения короля; это тебе не Римский, не Галльский и даже не Наваррский Сенаты. В случае чего, вельможи проигнорируют резолюцию Генеральных Кортесов с такой же легкостью, как и волю самого короля. Поэтому дон Альфонсо обратился к Святому Престолу с просьбой одобрить его решение касательно Фернандо Уэльвы, и если это будет сделано, все надежды Инморте пойдут прахом. Кастильцы - народ очень набожный, и они не позволят взойти на престол принцу, отвергнутому церковью. Тогда и дон Альфонсо сможет спать спокойно, не опасаясь покушений со стороны иезуитов. Даже напротив - Инморте будет беречь его, как зеницу ока, ибо для него он более удобный король, чем Бланка - королева.

Гастон с сомнением хмыкнул.

- Так-то оно так, но весь вопрос в том, когда же будет избран папа. А если он и будет избран, то согласится ли он лишить Фернандо права на престол? Вдруг новый папа окажется ставленником иезуитов?

- Такой поворот событий вряд ли возможен, большинство кардиналов Курии не относятся к числу сторонников иезуитов, и тем не менее... - Тут Эрнан тяжело вздохнул. - Я другого боюсь, Гастон. Боюсь, что еще целый год весь католический мир будет жить без папы. Позавчера Филипп получил от нашего архиепископа письмо...

- Вот как! - изумленно вскинул брови Альбре. - Но ведь это...

- Да, это незаконно; во время конклава кардиналам запрещено общаться с внешним миром. Поэтому помалкивай - ни слова никому, ни полслова, иначе нашему архиепископу не поздоровится. Ты понял меня?

- О да, конечно, я буду молчать. Я же не Симон, который... Ну, и что пишет наш архиепископ? Как дела на конклаве?

- Дела неважнецкие. Коллегия раскололась, и яблоком раздора, как и следовало ожидать, стало предполагаемое воссоединение церквей. Из тридцати двух кардиналов тринадцать, чертова дюжина, являются непримиримыми противниками объединения, одиннадцать - такими же яростными его сторонниками...

- Это те одиннадцать кардиналов, которых ввел в курию покойный папа Павел?

- Да, они самые; и в их числе наш архиепископ. Они приверженцы созыва Объединительного Собора на условиях, предложенных папой Павлом Седьмым и принятых восточными владыками. Они считают этот путь единственно верным, более того - в сложившихся обстоятельствах это, по их мнению, единственная возможность примирить Запад и Восток перед лицом турецкой угрозы. Эти одиннадцать кардиналов поклялись на Евангелии, что скорее отрекутся от своего сана, чем допустят срыв объединительного процесса, и решили блокировать выборы папы до тех пор, пока восемь колеблющихся кардиналов и, по меньшей мере, трое из тех тринадцати не согласятся проголосовать за одного из них.

- Блокировать выборы? - переспросил Гастон. - Каким образом?

- Их одиннадцать, то есть больше трети. А для того, чтобы папа был избран, его кандидатура должна собрать не менее двух третей голосов от общего числа присутствующих на конклаве кардиналов. Выборы происходят ежедневно утром и вечером, и всякий раз каждый из этих одиннадцати кардиналов голосует сам за себя.