Будущее — дело темное - Елена Тебнёва

— Послезавтра, до рассвета, — ответила я, послушно следуя за некромантом к общежитию.

— Слишком мало времени, — едва слышно пробормотал он. — Ну да ладно, посмотрим… — И уже громче сказал: — Безвыходных ситуаций, Сандера, не бывает. Уж поверь старому опытному некроманту…

— Вы не старый, — сквозь слезы улыбнулась я — уж больно забавным, нарочито-ворчливым, получился его тон.

— Да? — с сомнением протянул мэтр, которому на вид не было и тридцати. — Сочту за комплимент. Но то, что я еще не стар, вовсе не означает, что мне нельзя верить. Все, иди.

Некромант подтолкнул меня к крыльцу и сунул в руки леди Геллею, все это время с комфортом ехавшую на его плече. Кажется, это уже становится традицией…

Прижав кошку к груди и поблагодарив мэтра Вилгоша, я направилась к себе, благо слезы все-таки иссякли, а время было достаточно поздним, чтобы Ритта, чтящая режим, уже заснула. Даже если я ее неосторожно разбужу, спросонья подруга вряд ли разглядит следы недавних слез.

Не разбудила. Получилось бесшумно зайти, раздеться и нырнуть в кровать, не потревожив соседку. Призрачная кошка привычно устроилась рядом, мурлыкнула, пристально посмотрела в глаза — и сон почти мгновенно сморил меня, невзирая на все переживания и беспорядочно мятущиеся мысли. Осталась лишь одна, самая стойкая.

Нет безвыходных ситуаций. И если выживу — обязательно найду выход. А я выживу. Не знаю, как… но что-нибудь придумаю.

День перед отъездом выдался тяжелым. Пришлось отправиться домой, взять кое-что забытое и попрощаться с мамой, перед которой с каждым мигом было все сложнее изображать предвкушение, радостное волнение и что там еще полагается чувствовать почти вырвавшейся из-под родительской опеки девице. Леди Амельда смотрела на меня с беспокойством, то и дело спрашивала, все ли в порядке и не передумала ли я. Ведь кто знает, что и как в этом Тироне, и не лучше ли остаться дома, где нет никаких неожиданностей и опасностей. Я улыбалась и уверяла маму, что буду осторожна, внимательна и — да-да — стану писать ей каждый день.

В университет вернулась лишь к вечеру. Сходила к мэтрессе Ноллин, получила множество полезных наставлений, амулетов и просьбу беречь себя и не перенапрягаться, потом хотела попрощаться и с мэтром Вилгошем — почему-то сильно хотелось увидеть его, может, потому, что он дал мне хоть и слабую, но искорку надежды. Только не получилось — некромант еще утром ушел на кладбище, попросив его не искать и не беспокоить. Даже свои занятия отменил… видимо, действительно что-то важное. Вздохнув и мысленно пожелав мэтру удачи, я отправилась к себе, по пути привычно уже встретив леди-кошку, которая столь же привычно устроилась у меня на руках. В комнате под ворчание Ритты еще раз проверила заранее собранные вещи, которых старалась много не брать, положила в сумку дневник, надела на шею кулон-фонарик, чтобы не позабыть ранним утром. Огляделась беспомощно, отмечая, какой чужой вдруг стала комната, служившая мне домом около полутора лет…

— Ты как будто навсегда уезжаешь, — недовольно буркнула подруга, и я выронила из дрогнувших рук шаль. — Санни? — нахмурилась Ритта, отодвинув недоделанную работу и уставившись на меня в упор. — Ты ведь ничего не скрываешь, да?

— Что за глупости, — принужденно рассмеялась я, наклоняясь за шалью и радуясь, что распущенные волосы скрыли выражение моего лица. — Я еще даже не уверена, задержусь ли там надолго… Может, уже через три месяца вернусь.

— Не нравится мне эта затея, — поджала губы Ритта, вертя в пальцах карандаш. — И твое поведение тоже! Риннар…

— Ри! — выдохнула я, умоляюще посмотрев на подругу. — Пожалуйста, не начинай!..

Она обиженно насупилась, но давить на больную мозоль перестала. Хотя в ее взоре ясно читалось осуждение и непонимание, как можно променять небезразличного человека на какую-то поездку, будь она хоть трижды полезной.

— Ладно, прости, — первой не выдержала подруга повисшего тягостного молчания. Подбежала ко мне, по-прежнему стоявшей на одном месте, обняла, и я уткнулась в дружеское плечо, боясь разреветься. — Ты вправе поступать так, как считаешь нужным, а я должна тебя поддерживать во всем… Сань, все у тебя получится, это я и без твоего дара вижу!

— Спасибо, — пробормотала я растроганно. — Как же я там без тебя…

— А это лишний повод там не задерживаться, — рассмеялась Ритта, крепче сжав руки. — Вот вспомнишь, что здесь тебя жду такая замечательная я… Никакими соблазнами не удержат!

И я рассмеялась в ответ — впервые за эту неделю.

Леди Геллея, устроившаяся на недописанной Риттиной работе, одобрительно муркнула.

Уезжали мы ранним утром, больше походившем на ночь. Солнце еще не взошло; густые сумерки разбавлялись желтоватым светом фонарей, сказочными змеями обвивали сонный университет, смешивались с метущей дорожки поземкой.

Ритту я будить не стала — слишком сладко она спала. Полюбовалась на ее безмятежное лицо, на всякий случай сохраняя эту картинку в памяти, подхватила большую, но не тяжелую благодаря выданному накануне наставницей амулету сумку, потрепала тревожно переминающуюся у двери леди-кошку по призрачному загривку и вышла в пустой, непривычно темный коридор. Шла словно во сне, особенно по слегка подсвеченной лестнице. И с каждым шагом нереальность происходящего лишь нарастала. В какой-то миг накатило — показалось, что вот-вот проснусь, вырвусь из вязкого кошмара, в который превратилась моя жизнь, и все будет по-прежнему… и в этот же миг безумная надежда лопнула, как мыльный пузырь.

— Доброго утра, леди Далларен, — склонился в вежливом поклоне поджидавший меня в холле Береан Вердиш. Дежурная вахтерша, уронившая голову на сложенные на столе руки, согласно всхрапнула. — Позвольте взять ваши вещи.

— Не стоит, милорд, — подавив острый приступ ненависти, качнула головой я. — Сама справлюсь.

— Не к лицу леди быть столь самостоятельной, — усмехнулся мой оживший и не думающий развеиваться кошмар.

— Увы, правильной леди из меня не получилось, — равнодушно пожала я плечами и, так как Вердиш продолжал стоять посреди холла, осведомилась: — Мы никуда не едем? Я могу вернуться к себе?

— Увы, — в тон мне ответствовал тиронец, — но ехать придется. Только ты кое-что забыла. Вернее, кое-кого. Кошку свою позови.

— Простите? — растерялась я от столь неожиданного заявления.

— Твоя кошка, Сандера, — терпеливо повторил Вердиш, оглядывая полутемный холл прищуренным взглядом. — Полупрозрачная кошка.

— Она не кошка, — помотала я головой, не понимая, с чего он вообще вспомнил о ней. — Это леди Геллея. Она дух университета, и покинуть его не может…