Черный Кузнец - Иар Эльтеррус

но сам виноват, провинился, чуть не упустил не вовремя очнувшегося орка, и тот ударил шамана. Вот старик и поставил нерасторопного воина охранять добычу из шатров вождей. Ничего, зато он втихомолку несколько украшений серебряных себе в котомку припрятал! Шаман видел, но ничего не сказал, а знать, разрешил. Хватит рабыню прикупить, чтобы только его была, больше никому не давала. И…

Сладкие мечты часового завершились быстро и грустно для него. Из темноты за спиной тешара выскользнула фигура орка, слегка прихрамывающего, но это не помешало ему бесшумно приблизиться, зажать часовому рот и одним движением кинжала перерезать тому глотку. Раздалось бульканье, умирающий задергался, но сильные руки орка легко удержали его.

Дождавшись, пока тешар затихнет, Горхар Рваная Пасть опустил труп на землю и вслушался в звуки лагеря. Он узнавал голоса некоторых девушек и каменел лицом, понимая, что не в силах им помочь, а умирать без толку смысла нет. Это не месть. Местью будет, когда все это поганое племя подлых убийц сгинет без следа. Кто мог ждать от этих жалких тварей такого? Смески никого никогда не интересовали. Но и не гнали их! Живут себе и живут. Шкуры выделывают хорошо, кожа мягкая и ноская, им за то хорошую цену давали. Даже помогали в голодные годы, раза три такое бывало. А они что сотворили? Это ж додуматься надо было! Ядовитого гриба в навоз сухой напихать перед праздником Золотой Осени, причем в месте, куда вскоре должны были откочевать Белые Бизоны. А потом сонных орков всех перебили, за исключением молодых женщин. Причем перебили не как воинов, не оружием, а как собак поганых — задушили! Опозорили! Если бы их победили в бою, то он бы смирился — что ж, значит такова судьба, от нее не уйдешь. Горхар нашел бы ради чего жить. Но вот так? Нет, теперь пока всех тешаров не изничтожит, не знать ему покоя! По крайней мере тех, кто здесь. Орк понимал в глубине души, что невозможно в одиночку победить столько воинов, но он и не собирался драться с этими погаными тварями, он собирался их просто убивать. Не справится? Не сумеет отомстить? Что ж, мертвые сраму не имут.

Позапрошлой ночью Горхар остался в живых чудом, он ушел в степь помедитировать, готовясь стать учеником шамана — тот подошел к охромевшему во время стычки с Черными Медведями воину и сказал, что духи предков велели передать, что у него — дар шамана, и теперь ему служить племени так. Горхар погоревал, но деваться было некуда — хромому в бой идти глупо, сгинет не за понюшку трубочного зелья. Перед ночью общения с духами орк три дня ничего не ел, только воду пил, а потом ушел далеко в степь. Вот только вырвало его из транса что-то темное и страшное. До Горхара сразу дошло, что случилось что-то очень нехорошее. И он, проклиная хромую ногу, поспешил к стойбищу. Вот только было уже поздно — живых Белых Бизонов не осталось, а выжившие и многократно изнасилованные врагами девушки такоыми не считались, они были опозорены, и даже если тешары их не убьют, должны будут покончить с собой. Или ему придется помочь бедным девочкам уйти достойно. Орк скрипнул зубами и застонал от отчаяния — тело той, кого он хотел привести в свой шатер женой, он видел прибитым к дереву копьем. Она смогла избежать насилия, бросившись на одного из тешаров. Да, Лотара загрызла эту тварь своими клыками! За что и была тут же убита, погибнув, как воин.

Бездумно кидаться на врагов, как сделал бы молодой идиот, Горхар не собирался, он должен был предпринять что-то другое, чтобы убить как можно больше смесков. Но что? Сперва ничего в голову не приходило, но затем воин вспомнил, что у шамана был запас отравы, которой травили грызунов перед тем, как строить в каком-либо месте амбар, а потом этой же отравой пропитывали землю вокруг, чем сохраняли немало зерна. А что, если подсыпать эту отраву в котлы с тешарским варевом, откуда сейчас эти твари жрут? Хорошо бы, но как подобраться к котлам? Там светло.

Решив для начала добыть отраву, а потом уже думать о другом, Горхар нашел шатер, в который свалили вещи шамана, зарезал часового и принялся рыться в кучах барахла, посматривая по сторонам и прислушиваясь, чтобы не пропустить чьи-то шаги. Он и не пропустил, вот только это мало помогло. Из-за шатра буквально выпрыгнули пятеро тешаров и ринулись на него, размахивая топорами и завывая, как шакалы. Да как они его заметили-то?! Зло рыкнув, Горхар выхватил из-за спины свою двухстороннюю глефу, в свое время купленную у дварфов за найденные в ущелье два огненных камня, выпустил лезвия и ринулся в бой. Похоже, в последний, с пятью врагами сразу он вряд ли справится.

Однако ему неожиданно пришли на помощь. Откуда-то вдруг выступил массивный полуголый воин с огромным молотом в руках и за несколько взмахов этого молота разметал тешаров, одним ударом превращая каждого в отбивную. Горхар ничего не успел сделать, как все было кончено. Незнакомец тем временем обернулся к нему, опустив молот, и прогудел басом:

— Едва успели, а то порешили бы тебя. Жаль было бы, издалека за тобой шли.

— За мной? — удивился орк. — А вы кто?

— Черный Кузнец, один из богов другого мира, — ответил незнакомец. — Тебя то же самое ждет, но нескоро, лет через пятьсот али семьсот. К нам там поганые гости пришли, собираются крови много пролить, ну а мы им укорот дать желаем. И для того мне помощники надобны. И ты один из них.

— Таким надо укорот давать, — согласно кивнул Горхар, тихо дурея про себя, появления бога он никак не ждал, почему-то поверив этому спасшему его гиганту, от него веяло нечеловеческой силой, пригибающей к земле и заставляющей нервно ежиться. Хотелось бы еще только знать, зачем ему сдался самый обычный орочий воин. Ну, будущий ученик шамана, так еще ж ничего не умеющий. — У нас вон, видишь?.. Все наше племя полегло…

Выслушав короткий рассказ Горхара, Черный Кузнец тихо выругался, прекрасно понимая, что тот не пойдет с ним, пока не отомстит. Да он и сам бы не пошел на месте орка. Значит, надо помочь.

— А ты можешь? — загорелся воин.

— Могу. Коли хочешь, я их усыплю, а потом перенесу хоть в озеро большое, плавать они не умеют, потонут.

— Просто чересчур… — сжал кулаки Горхар. — В огонь бы их кинуть, да чтоб все видели и знали, за что…

— Можно