Брижит Бардо. Две жизни - Джеффри Робинсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гюнтер пожимает плечами. «У нее на первом месте всегда были какие-то свои дела. А уж животные наверняка шли впереди продюсеров».
Надо сказать, что политики также мало ее интересовали. Однажды Брижит удостоилась приглашения от президента Франции и мадам де Голль присутствовать на обеде в Елисейском дворце.
«До этого он приглашал ее раза четыре, если не пять, но она ни разу не воспользовалась его приглашением. Когда ей принесли очередное приглашение, она была ужасно горда — ей ни разу не доводилось бывать в Елисейском дворце. Брижит поставила приглашение на туалетный столик, чтобы оно было на виду. Конечно же, мы его приняли. Но по мере того как назначенная дата приближалась, Брижит заявила мне, что ей не хочется ехать. В последний момент я пытался ее переубедить. Она надела брючный костюм с золотой вышивкой на груди, который ужасно смахивал на униформу. Впервые за всю историю женщина вечером явилась в Елисейский дворец в брюках. Она очень походила на солдата».
Вполне в духе своего наряда, вместо того, чтобы обратиться к де Голлю «господин президент», когда их представили друг другу, Брижит произнесла «Bon soir, mon Jénéral» (Добрый вечер, мой генерал».)
Де Голль, окинув ее взглядом с головы до ног, ответил: «Лучше не скажешь».
Гюнтер вспоминает, что вечер получился довольно забавным. Как только все гости были в сборе, президент обошел зал и перекинулся парой слов с каждым из приглашенных. Подойдя к скульптору Сезару, он пожал ему руку и воскликнул: «Я хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали для французской медицины».
Когда же де Голь подошел к Заксу, зная, что тот по национальности немец, он сказал: «Мы рады видеть вас здесь», — после чего последовала долгая пауза. Наконец де Голль добавил: «Vraiment — «действительно»».
Позднее Гюнтер беседовал с французским министром культуры Андре Мальро об искусстве вообще, и в частности, о творчестве французского художника, мастера натюрморта, Жака Фотрие, — поклонниками которого они оба являлись. Мальро обмолвился, что в его кабинете висит картина кисти Фотрие. Но беда в том, что Фортие имел привычку накладывать краску на холст чересчур толстым слоем — а ведь картина требует к себе осторожного обращения, — и Мальро, по его словам, приходя на работу в понедельник утром, находил на своем столе крошечные кусочки краски.
Брижит, которую мало интересовало современное искусство, обернулась к Мальро. «Как забавно. А вы возьмите маленькую коробочку и собирайте в нее эти ваши маленькие кусочки краски, и вскоре у вас будет полная коробка культуры!»
ПОРА ПОДВЕСТИ ЧЕРТУ
ризнавалась она себе в том или нет, но карьера Брижит потихоньку пошла под уклон. Критики не оставили от фильма «С радостным сердцем» камня на камне.Её следующей работой стала лента Луи Маля с участием Алена Делона. Это была короткая новелла — часть трилогии по мотивам рассказов Эдгара Аллана По, под общим заглавием «Невероятные истории». Режиссерами двух других частей картины были Роже Вадим и Федерико Феллини.
Правда, это мало помогло.
Затем состоялись съемки «Шалако», — и Брижит впервые в жизни оказалась на экране вместе с Шоном Коннери. За много лет до этого ей предлагали роль в одном из фильмов про Джеймса Бонда, но тогда Брижит отклонила это приглашение. Теперь же для участия в новом проекте Брижит с Гюнтером оправились на встречу с Коннери в Довилль. Партнеры по фильму понравились друг другу, и все надеялись на лучшее.
К сожалению, мечте не суждено было сбыться. «Если бы мне на протяжении всей моей карьеры предлагали бы лучшие сценарии, — объяснила Брижит в одном из интервью спустя десять лет после свершившегося факта, — возможно, я бы не наделала столько ошибок. Но мне просто неинтересно об этом говорить, потому что о них и без того всем известно. В «Шалако» мне хотелось испытать удачу, и я попробовала говорить по-английски. Во всяком случае я сделала попытку. Можно сказать, что, по крайней мере, я выучила английский. А язык в жизни всегда пригодится».
Великий французский актер Жан Габен когда-то говорил, что для того, чтобы сделать фильм, необходимо три вещи: отличный сценарий, отличный сценарий и отличный сценарий. «Шалако» был тому наглядным доказательством.
Реклама картины выглядела следующим образом: «ББ + 007 = TNT». Но критики были куда безжалостнее. Один из них составил собственную формулу: «ББ + 007 = 0».
«Я думаю, что мне сильно везло, — бывало, хвасталась Брижит. — Невероятно везло. Я отказалась от нескольких потрясающих проектов и бралась за другие, откровенно идиотские. Я часто совершала ошибки, причем только потому, что мне понравился человек, который привез мне сценарий, или же мне понравилась какая-то тема. К счастью, сделав одну за другой несколько халтур, я всегда успевала наверстать упущенное».
Теперь же удача начинала изменять ей. В Англии некоторые критики разнесли «Радостное сердце» в пух и прах, заявив, что эта лента даже хуже «Шалако», а французская газета «Л'Орор» подвела итог: «Англичане разделались с ней».
Брижит, которую и вначале обычно мало заботило, что о ней скажут критики, а теперь ей и вовсе было безразлично, в ответ произнесла следующее: «Что ж, для мертвой женщины я еще в очень даже неплохой форме».
Летом 1968 года Брижит снялась в картине под названием «Женщины». Режиссером был Жан Орель — то самый, которого она восемь лет назад выставила со съемочной площадки, работая над лентой «Отпустив поводья». Кстати, в съемках также принимал участие молодой актер по имени Патрик Жиль. Вскоре Брижит посетила его в «Мадраге».
Все говорило за то, что ее отношения с Гюнтером Заксом безнадежно испорчены. И хотя сегодня Брижит уверяет, будто крушение ее третьего брака воспринималась ею как катастрофа, по мнению многих, подобный конец был вполне предсказуем. Среди тех, кто так думает, и Роже Вадим. Он вспоминает, как за год до этого приехал к ней в Рим, где Брижит и Гюнтер временно занимали дом Джины Лоллобриджиды. Вадим застал ее сидящей в полном одиночестве в гостиной, и притом в слезах.
По словам Вадима, он услышал от нее следующее: «У меня есть камердинер, три горничных, четыре садовника, две герцогини, бывший король Греции или Испании — я точно не помню какой, — второй из главарей мафии в Неваде, друзья вроде Сержа Маркана, принца Савойского, Пола Ньюмана, Висконти, Авы Гарднер и мужа, который исполняет все мои капризы. А мне тоскливо. Мне так тоскливо, как никогда еще
