Карать карателей. Хроники Русской весны - Егор Холмогоров

Если бы Россия тогда не пошла на поводу угроз Австрии, то имела бы на своей стороне не только готовую воевать Францию, обреченную на вступление в войну Англию, но и полностью отмобилизованные армии Сербии, Черногории, Болгарии и Греции, создавшие бы Австрии второй фронт. Болгария не перешла бы в стан Германии, Турция была ослабленной легкой жертвой.

После разгрома Австрии Германия бы долго не продержалась. В 1912 году российская политика дала слабину — и в награду получила войну в гораздо менее благоприятных условиях всего через два года.

Оба эти примера — «народная» война 1877 года и вынужденная война 1914 должны нас кое-чему научить.

Воевать с Россией тяжело, но возможно. Воевать с русским народом — немыслимо.

Опубликовано: «Известия»

29 июня 2014

Русский мир и «реальные терки»

Воин познается в том, как он действует в окружении и отступает. Достаточно сравнить блистательный выход Игоря Стрелкова из окружения в Славянске, приведший к окружению украинских частей у границы, и то, как действуют оказавшиеся в котле украинские части, и становится понятно, кто воин, а кто — нет.

Блистательная победа вооруженных сил Новороссии полностью обнулила все стратегические успехи украинских стратегов за последний месяц. Операция на окружение республик Донбасса и отрезание их от российской границы провалилась.

Остатки дезорганизованных карателей рвутся из котла, бросая технику и даже не утруждаясь ее взрывать. Часть украинских военнослужащих и нацгвардейцев срывает с себя знаки различия, а то и форму, и убегает на российскую сторону.

Получается странная арифметика — украинские каратели своими залетными снарядами убили двух российских десантников, в больницы Ростовской области уже приняты на лечение 16 раненых (даже не пограничников, а бойцов Нацгвардии, то есть прямо — детоубийц). При этом нет никаких гарантий того, что, вылечившись, они будут интернированы, а не станут в строй и не начнут убивать женщин и детей дальше.

Конечно, не надо было быть великим стратегом, чтобы «окружить окружальщиков». План АТО с самого начала был авантюрой, рассчитанной на полную пассивность и даже содействие РФ и на недостаток у ополченцев живой силы, материально-технической базы и тяжелого вооружения.

Однако именно Стрелкову с его маневром из Славянска удалось вывести на оперативный простор достаточное количество хорошо подготовленных ополченцев, чтобы силы для создания котла оказались достаточными — так у армии Донбасса появилось единое оперативное командование, а добытая всеми правдами и неправдами тяжелая техника смогла произвести стратегический перелом.

Другими словами, не умаляя подвига остальных бойцов и командиров, стратегически этот этап Донбасской войны выиграл именно Стрелков своим маневром и грамотным распоряжением силами после его завершения.

В связи с такой военной обстановкой балетно-кавалерийский наскок Сергея Ервандовича Кургиняна на Стрелкова не удался и не мог удаться. Старый театрал оказался в оперативном окружении, блокаде и под обстрелом.

Однако силы, интересы которых вольно или невольно задел Стрелков своим возвращением в Донецк, слишком платежеспособны, чтобы не найти кого-то еще небрезгливого. Целыми днями телеканалы крутят ролики и интервью одного не слишком удачливого командира, который пиарится Кургиняном и присными как альтернатива Стрелкову.

А теперь Максим Леонардович Шевченко, почему-то в широко читаемом и невероятно влиятельном среди тех, кто поддерживает Стрелкова, издании «Сноб» разразился нападками в адрес главнокомандующего ДНР, выдержанными в тоне, близком к истерическому.

Стрелков, по мнению публициста, — дутая фигура, «распиаренная газетой «Взгляд» и «Лайфньюс». В вину Стрелкову со стороны Шевченко было поставлено то, что «он точно не военный лидер, поскольку он не имеет даже опыта военного командования» (за столько лет знакомства я впервые узнал, что Максим Леонардович — военный эксперт, а заодно и узнал, что военный эксперт из Шевченко плохой, иначе он бы знал военную биографию Стрелкова и был бы в курсе, что командирского опыта у него завались за ящик).

При этом публицист обвиняет Стрелкова в том, что тот «не находится в эпицентре военных событий», каковым, по мнению Шевченко, являются бои за Карловку и Горловку. Максим Леонардович не в курсе, что эпицентром военных событий сегодня является замыкание приграничного котла для украинских сил в районе Мариновки, и Стрелков командует именно там.

Другими словами, Шевченко либо некомпетентен в том, что касается донбасских военных событий, либо сознательно пытается отвлечь внимание от узловой точки.

Зато, по мнению Шевченко, «на совести» Стрелкова — страшнейшие преступления. Оказывается, он и Бородай пытаются «не допустить прихода к руководству движением граждан Украины. Они постоянно держали себя на первых позициях, тем самым компрометируя борьбу, которая должна быть исключительно внутриукраинской». Мало того, Стрелков и верные ему ополченцы и его группа поддержки в России руководствуются возмутительной и непристойной идеологией русского мира, вызывающей у Шевченко настоящую ненависть.

От словосочетания «русский мир» Максима Леонардовича просто заедает: «Мотивы, по которым начали этот конфликт многие добровольцы из России, и Стрелков в том числе, — защита так называемого русского мира. Эти мотивы абсурдны и не имеют ничего общего с реальным конфликтом на Украине.

Сражаться нужно не за какие-то химеры русского мира, которые существуют только в глазах связанных с Кремлем политтехнологов, а за реальные социально-политические и социально-экономические требования. России надо перестать делать ставку на идиотскую концепцию русского мира, которая ничего не описывает, а только направляет людей по ложному, бессмысленному политическому пути».

Вот здесь мы и добрались до сути вопроса. Шевченко настойчиво озвучивает точку зрения — разумеется, не только свою личную — что в конфликте в Донбассе, воспринимаемом в России в качестве национально-освободительной войны русского народа на Украине, нет и не должно быть никакой русской национальной составляющей. Что та идея, за которую приходят воевать, сражаются и умирают русские добровольцы, — это химера.

А на самом деле в Донбассе есть реальный конфликт за реальные социально-экономические интересы. Другими словами, реальные пацаны делят реальные бабки, а чтобы всякие Стрелковы и прочие русские националисты им не мешались, готовы отстегнуть немного реальным политтехнологам из России в надежде, что Стрелкова удастся немного потеснить, чтобы не мешал продавать и покупать активы с привкусом паленого мяса и крови мирных граждан Славянска, Краматорска, Луганска, Донецка. Уже Кургинян немного засветил своих заказчиков и группу интересов. Шевченко высказался по этому вопросу более ясно.

Однако я не намерен сейчас обсуждать финансовые стратегии сражающихся за Донбасс финансово-промышленных группировок. Уже очевидно, что их попытка превратить народную войну в бандитскую разборку с применением тяжелого вооружения провалилась.

Провалилась именно благодаря Стрелкову, давшему сражающемуся Донбассу идею — тот самый русский мир, единство с Россией. Я хочу поговорить об этом русском мире. О том, за что воюют те, кто реально взял в руки оружие, кто им сочувствует и помогает на всем пространстве от Одессы и Приднестровья до Владивостока.

Русский мир — это просто.

Вчера звонили старшие дети, которые сейчас отдыхают у бабушки на Южном Урале. Отчитались, что продали бабушкин укроп и вырученные 50 рублей пожертвовали на помощь Донбассу. Это — русский мир.

Неделю назад в Полоцком монастыре преподобной Евфросинии ко мне подошел человек, поблагодарил за прозвучавшую за два дня до этого передачу на радио РСН, посвященную Донбассу, и сказал, что приехал сюда молиться за воина Игоря и все ополчение. «Надо же, — подумал я, — сам только что ставил свечку за Стрелкова и ополчение». Это — русский мир.

Последняя запись в блоге новопреставленного великого нашего художника Павла Рыженко, сделанная за день до смерти, гласит:

«Вот уже три месяца как ведет войну Новороссия — форпост Великой России. Как я понимаю, лучшие люди России, не на словах, а на деле исполненные мужества, доказывают всему миру, что чудо воскрешения Великой Святой Руси — это не миф. Вот хотел бы я рассказать историю, которая случилась со мною год назад.

Я начал работу над картиной «Стоход», шел сентябрь 2013 года. Столкнулся с множеством проблем, связанных с передачей тонкостей формы русской императорской гвардии. Я поделился этими проблемами со своим другом Анатолием.