Заметки графской любовницы (СИ) - Лисканова Яна

Почему-то это меня задело.

— Молчите? Можете не отвечать, я и так знаю. Фиви, а как вы смотрите на то, чтобы потратить на меня еще один выходной? — вдруг перескочил на другую тему он.

— Я… — я замолчала, не зная, что ответить.

Он так и не сказал ничего нового про Виля, зато зачем-то разбередил мысли. Хотела ли я еще одного свидания?

— Приходите вот сюда на следующей неделе, — он протянул мне листок, — И скажите, что от меня. Там много интересных людей, уверен, вы не заскучаете.

Я взяла листок и с удивлением прочитала адрес редакции «Ласкового Запада».

— Я знаю, вы на нас подписаны. Как и на многие другие свободные издания, — усмехнулся он, — И многие будут рады вас там видеть, уверяю!

Я натянуто улыбнулась.

— Конечно.

Ах, Виль, где ты себе таких друзей находишь!..

Глава 17. Слава богу, что я атеистка!

«Иногда жаль, что я не какая-нибудь верующая фанатичка. Жила бы себе по божьим заветам и не мучалась никакими выборами. Как боженька сказал — так и делаю. И даже думать не надо! Ну разве не прелесть?

— — — Выбрать подарок для невесты Орхана» 

Идти.

Или не идти.

Идти?

Или перестать общаться с бароном и при встрече делать вид, что мы не знакомы?

— Как сложно жить, — вздохнула я, укладываясь лбом на стол.

Барон. Весь светленький, с доброй улыбкой и блестящими воодушевлением глазами. Типичный северянин — высокий, мощный и какой-то понятно-надежный. Абсолютно мужественный, прямой и уверенный в своей правоте. В этом безусловно было свое очарование. С ним рядом было иррационально спокойно. Прямо-таки полная противоположность Вилю! А еще я ему нравилась. Совершенно очевидно.

— Просто он думает обо мне лучше, чем я есть, — усмехнулась я, — А вот Виль… Стоп, — я мотнула головой, — Зачем я вообще их сравниваю? Важно другое!

А именно: куда вляпался Виль? «Ласковый Запад»? Серьезно? И он тоже туда вхож? Не удивительно, в таком случае, что королева-таки указала ему на выход… И мне укажут, если я с ними свяжусь. А оно мне надо?

С другой стороны, слова барона все-таки засели в голове. Вот так крутишься, крутишься, всем что-то доказываешь, стараешься изо всех сил, и все ради того, чтобы вместо обычного холодно-брезгливого взгляда получить похвалу. Как собачонка, ей-богу.

Будут ли на меня хоть когда-нибудь смотреть, как на равную? Хоть когда-нибудь? Или в мире таким, какой он есть, мне навсегда уготована роль верной собачонки? По праву рождения?

Вообще-то, я бы сходила. Ну хотя бы просто посмотреть, послушать. Но рисковать тем, чего достигла, я точно не собиралась. Вдруг у меня просто хандра из-за неудачной любви, а никакое не переосмысление ценностей! Поэтому я сгребла себя в кучу и напросилась на аудиенцию Ее Величеству. Кажется, к моей назойливости она уже начала привыкать, так как только вскинула бровь и махнула рукой на стул. Не знаю, почему я пошла именно к ней.

Барон мог выглядеть сколько угодно надежным своими широкими плечами и галантными жестами, но самой незыблемой стеной мое сердце все равно упорно считало королеву. Вот уж за кем, как за каменной стеной!

Я выложила ей, все как есть, не упоминая, правда, Виля. С редакцией «Ласкового Запада» у нее теперь были личные счеты, но действовать вольно она с ними пока не могла из-за дурацкой конвенции. Так что я не без причины думала, что она совсем не против будет отправить меня туда на, так сказать, разведку. А я могла бы сходить туда с чистой душой, без страха оказаться в немилости. В другой ситуации, уверена, мне бы от души посоветовали не лезть не в свою работу, но последние события действительно сделали меня желанным гостем для любителей таких вот газетенок.

Она кивнула, и в ее глазах мелькнуло что-то кровожадное. На завтра мне назначили консультацию в службе безопасности, чтоб не надурила. Но, по хорошему, все инструкции я и без того знала. Должность секретаря целого герцога была довольно… разносторонней. 

Дома меня ждал сюрприз. Миссис Принс вместе с перекусом принесла в кабинет корреспонденцию, среди которой было и письмо Леоны. Большая его часть была посвящена совершенно нехарактерным для прямой до грубости и смешливой Леоны чувствительным переживаниям о судьбе малютки Мари. Кажется, Леона вошла в раж, потому что текста было на два исписанных с обеих сторон листка. Учитывая, что обычно она за пару предложений успевала и сообщить все новости, и передать приветы, и спросить, как дела, и даже поглумиться, я впечатлилась!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Между строк я прочитала, что Леона уже разнесла по округе, что ее старший брат до одури влюбился в какую-то простушку и как бы теперь не поставил ее своими ухаживаниями в неловкое положение, ведь такой мезальянс ему, старшему сыну, вряд ли позволят. В общем, готовила почву!

Чем больше людей услышат из уст его родной сестры версию про напористо ухлестывающего Айзеха, а не коварную и амбициозную соблазнительницу Мари, тем легче потом будет отбиваться.

Когда я дочитала «основное» письмо и взялась за уже привычную записку, чуть не поперхнулась чаем.

Конечно, на самую важную новость она выделила полстроки!

«К середине весны ждем пополнение! Ты должна приехать на рождение своего крестника, так что начинай расчищать расписание. Можешь захватить с собой рыжего друга. Какого именно — решай сама, а лучше бери обоих! Силь уже собрал досье на него, а я — на тебя… Даже извиняться не будем — что еще остается, когда друзья молчуны, да? Если ты не поняла, это был намек. Оцени мою тактичность! Я даже пока не задаю прямых вопросов, от которых пришлось бы увиливать, а покорно жду хоть чего-нибудь.

А если серьезно, я изо всех сил стараюсь не давить и не лезть, но, зная вас обоих, переживаю, что вы оба скоро будете реветь ночами в подушку. Каждый в свою, конечно. Когда дозреешь, черкани хоть сточку»

Начало было вполне в ее духе, а вот конец «настоящего» письма удивил. Плакать в подушку? Она точно о нас вообще говорит? При мысли о Виле привычно кольнуло в груди.

Я усмехнулась, схватилась за перо и начала письмо с того, что заплакать в подушку я смогу только если мне в ночи воткнут нож в печень. Потом правда со смущением напомнила себе, что не такая уж я и сильная женщина, раз до слез меня может довести даже Эни.

— Даже Эни! — поражено покачала головой я, — От одного этого факта уже хочется плакать. Ну и рохля ты, Фиви!

«— — — Написать ответ Леоне» — добавила я в список дел. 

Мисс Бетти Стрэйт была не самой красивой девушкой на свете. Скошенный подбородок, невнятная линия челюсти, тонкие бледные губы, да и вообще вся она была тонкая, будто вот-вот переломится. Не изящно-тонкой, а просто тонкой. А бледность выглядела не аристократично, а скорее болезненно. Жидкие волосы и плоская фигура.

Но все решало, так сказать, наполнение. Ее глаза блестели каким-то мягким светом, а улыбка, робкая и смущенная, даже меня возбуждала то ли подразнить, то ли укрыть за своей спиной от всех бед.

Мисс Бэтти была из тех девушек, которых с большой долей вероятности вообще не заметишь, но уж если присмотришься, не забудешь. Рядом с такой хотелось быть хорошим человеком, хотелось исправить все свои недостатки, и меня это уже начинало слегка раздражать.

Но это была невеста Орхана. Девушка, на которую он смотрел по-настоящему влюбленно. Я в последний момент прикусила язык, чтоб не ляпнуть, что искренне верила, что Орхан найдет себе в жены какую-нибудь вспыльчивую госпожу, залезет ей под каблук и оттуда будет довольный жизнью вить из нее веревки. Орхан бы шутку заценил, а этот невинный ягненок еще распереживается и заплачет, не дай боги!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ну что, мисс Стрэйт, — начала было я.

— Просто Бэтти, если вас не затруднит… — пролепетала она чуть неловко, но с надеждой вскинув на меня глаза.

— Конечно!

По виску скатилась капелька пота. Даже ее голос был милым и мягким! Как же сложно с такими людьми… Орхан посмотрел на меня блестящими радостью глазами, в которых отчетливо читалось: «Правда она чудо? Ну правда она чудо?!». Я сглотнула и едва заметно кивнула. Чудо-чудо. Сейчас бы не ляпнуть чего этому чуду…